– Да уж как водится, – он кивнул, хотя озабоченность с его вытянутого веснушчатого лица не пропала. Молча довёл меня до деревенских ворот, а потом всё же не выдержал: – Куда ж вы одни, на ночь глядя? Али в замке что случилось?

– Не случилось, не беспокойся. Я ненадолго, съезжу по делам и вернусь.

Не знаю, поверил ли он мне, но к господам не пристают с вопросами. Я выехала за ворота, сопровождаемая его взглядом.

Рея уже заждалась. Кинулась навстречу, осыпая упрёками: и холодно, и страшно, и слишком долго меня не было, и вообще, что это за приключение такое, если нужно сидеть одной в темноте и дрожать от каждого шороха.

Я уступила ей Медаль, а сама быстро оседлала Ржанку. Переложила заботливо приготовленную нам снедь поровну на обеих лошадей – и через пару минут копыта уже резво стучали по натоптанному полотну тракта.

Рея повеселела, глаза разгорелись, волосы выбились из-под шляпы и прыгали по плечам. Я озабоченно поглядывала на сестру. Сейчас, на тракте, всё хорошо, но долго так ехать я не собиралась. Пусть тракт – это безопасность, тут постоянно дежурят патрули, движение оживлённое, даже ночью – ни к Ланвейсам, ни к Форкардам мы так не попадём. На границе наших земель стоят люди Гардов, и ехать по тракту означает, что в конце пути меня ждут горячие объятия навязанного жениха. Грамоты на проезд у нас нет, нас непременно задержат. А там уже два шага до того, чтобы выяснить, кто это у нас такой в мужском наряде с юной девицей в сопровождении.

Можно, конечно, наплести сказок, что мы с Реей – влюблённая парочка, спешащая в соседние земли, чтобы пожениться, но если встретим хотя бы одного человека, что знает нас в лицо… на этом и побегу конец.

Нет, с тракта придётся свернуть и добираться по лесу, по большой дуге избегая лагерь Гардов. Хорошо, что ночь довольно светлая, надеюсь, наши лошади не переломают себе ноги.

Когда я, выбрав момент, чтобы дорога была пуста с обеих сторон, сделала Рее знак удалиться в лес, сестрёнка удивилась, но повиновалась. На её лице мелькнуло что-то похожее на предвкушение. Ну да, ещё бы – мирное путешествие по тракту мало похоже на приключение, то ли дело – ночной лес.

Мне же было не до предвкушений. Я осторожно вела нас вглубь, старясь выбирать тропинки пошире.

Созвездие Пастуха поднялось уже довольно высоко, Ярмо и Устрица тоже светили изо всех сил, но по сравнению с трактом было темно, и скорость значительно убавилась. Я мучительно переживала, что лошадиная сбруя звенит на весь лес, привлекая к нам внимание недобрых людей. Хорошо ещё, что отец тщательно следит за безопасностью наших земель, особенно сейчас, после войны. Правда, это же чревато опасностью наткнуться на лесной патруль – этого хотелось бы избежать почти так же, как встречи с разбойниками.

Одно хорошо: я немного отдохнула и ко мне вернулась возможность колдовать. Даже если на кого наткнёмся, оторваться сумеем: что-что, а для мага земли создать в лесу преграду из корней и сплетённых веток – дело несложное.

Слава Великой матери, мои опасения встретить кого-то не сбылись. Зато совершенно неожиданно проблема возникла совсем с другой стороны.

Рея начала скучать.

– А куда мы едем, Риса? Мы скоро приедем? Я уже устала и хочу спать, – долгий душераздирающий зевок подкрепил честность сестры.

– Скоро, потерпи ещё чуть-чуть.

До заброшенного домика лесника – там мы с Ральдом тоже ночевали не раз – оставалось и впрямь не так долго. Беда в том, что это совсем не конечный пункт нашего пути. Там мы переночуем, а едва рассветёт – снова отправимся в путь.

Первая забота – лагерь Гардов. Надо выбраться за пределы земель Сенмайер так, чтобы не попасться на глаза ни людям Гардов, ни нашим. Окольными путями, через лес, прислушиваясь к каждому шороху. Может быть, придётся даже избавиться от лошадей – пусть простит меня Оллин.

Правда, это последний шаг – лошади нам очень пригодятся, когда мы снова попадём на тракт. Верхом мы быстро доберёмся до Ланвейсов. Ну а если семья моего жениха и впрямь пойдёт на попятную, возьмёт обратно все обещания, тогда придётся ехать к Форкардам. Они всегда были нашими союзниками, а нынешний барон Форкард вообще женат на моей старшей сестре.

Ещё раз продумав весь план и представив вытянувшуюся физиономию Эйлера, когда он узнает, что обе птички упорхнули из клетки, я повеселела.

– Риса-а, – снова раздался тоскливый голос сестры. – Я устала и совсем ничего не вижу. И ещё мне холодно…

Она была права. В лесу нам пришлось умерить ход, и холод начал пробирать и меня. Пусть сейчас и поздняя весна, ночью температура опускалась значительно.

– Потерпи, ещё полчаса, – ответила я как могла ласково.

Солгала: даже по самым примерным прикидкам до домика лесника оставалось не меньше часа. Ничего, лучше сказать поменьше, а то Рея совсем разноется.

Моя уловка помогла ненадолго. Минут через десять сестра стала жаловаться, что отбила себе всю попу, потом – что лошадь идёт неровно, потом – что седло натирает. Я отделывалась короткими междометиями.

Если уж Рея начала капризничать, ничего не поделаешь, теперь не успокоится, пока ей не дадут отдохнуть. В глубине души я её понимала: мне тоже было холодно, тянуло в сон, дорога под ногами лошадей казалась непроглядно чёрной, а спина лошади – костлявой до невозможности.

Но наконец я стала узнавать местность. Тропинка, небольшой овраг, по дну которого течёт речушка, переброшенный через неё мост в виде плоской колоды. Засохшая ольха, белая на фоне тёмных зарослей, как обнажённая старуха, тянущая руки к небу. Ночной пейзаж делал всё каким-то зловещим, Рея притихла, с опаской поглядывая по сторонам, и даже мне стало слегка не по себе.

В этот момент как из-под земли раздался протяжный, полный муки и боли стон.

Рея аж взвизгнула, да и с меня слетел сон – всё-таки это было неожиданно. Лошадь нервно всхрапнула, и я похлопала её по шее, успокаивая. Стон послышался снова – ещё громче и пронзительнее.

– Риса! – крикнула Рея.

Я обернулась и увидела, что сестра повернула лошадь и, кажется, готова пуститься отсюда со всех ног. Куда только подевалась жажда приключений!

– Ты что, не слышишь? Там кого-то убивают! Бежим!

– Тс-с. Всё хорошо.

– Какое хорошо? – панически взвизгнула сестра, тыкая пальцем куда-то за мою спину. – Риса!

Я сразу поняла, о чём она. Между деревьев появилась движущаяся рывками белая тень. Женщина, на вид лет двадцати, в одной сорочке, с чёрными распущенными волосами. Пустые чёрные глаза, раскрытый рот, полный клыков. Именно с её губ слетали те ужасающие стоны.

– Тихо! – я перехватила поводья Медали как раз вовремя, чтобы рванувшаяся лошадь не унеслась прочь. Лошадь как раз не особенно испугалась, это Рея со всех сил дала ей шенкеля. – Рея, спокойно! Не кричи и закрой глаза.

Сестра смотрела на меня с ужасом, так, словно и у меня выросли клыки не хуже, чем у привидения. Но я держала крепко, и, кажется, вид у меня был достаточно уверенный, чтобы Рея судорожно кивнула и зажмурилась.

Я тронула с места Ржанку и осторожно потянула Медаль следом. Лошадь спокойно пошла, переступая копытами слежавшиеся листья. Черноволосый призрак, шатаясь и испуская стоны, прошёл в паре шагов от нас, словно не видя. Ещё с десяток шагов, мы разминулись – и она исчезла, а вместе с ней и душераздирающие стоны.

Мы въехали на защищённую территорию.

Эту защиту ставил ещё Ральд, а я ему помогала. Она пропускала только тех, чьи ауры вписаны в контур. Собственно, было таких немного, только Ральд и я сама – и те, кого мы проведём внутрь. Все остальные, если отваживались двигаться дальше, встречали всё больше призраков: насколько я помнила, после женщины в белом была старуха-утопленница, потом карлик с двумя торсами, а последним шёл кузнец без головы, зато с огромным топором, которым срубал молоденькие сосенки под корень. Сосенки, конечно же, были тоже иллюзорные.

Защита не особо мудрёная, учёного мага мы вряд ли провели бы, но этого нам и не нужно было. Хотелось защититься от всякого сброда, который мог наткнуться на заброшенную избушку и захотеть прибрать её к рукам: бродяг, разбойников, контрабандистов, пусть вряд ли в лесу для контрабандистов было что-то привлекательное.