— Сто золотых? — голос леди Алейны потрясенно сорвался, но она героически сказала: — Хорошо. Деньги отправить в герцогский дворец?

Сестры одновременно отрицательно качнули головами.

— Нет. Передайте в банк королевства Бурминдии на наше имя. Здесь же есть его отделение?

— Вроде бы да. Я видела вывеску на одной из главных улиц. Но сегодня не смогу, вы не против, если я прикажу сделать это своему управляющему завтра?

— Только не забудьте, — Изабель посмотрела налево и спросила: — Это что за мужчина разглядывает вас так пристально?

Леди посмотрела в ту же сторону и ахнула:

— Это же мой жених! Если можно, я вас покину…

И не дожидаясь ответа, двинулась к нему легкой танцующей походкой.

— Вот и повеселились, — голос Изабель звучал разочарованно.

— Мы же сделали доброе дело, — с сомнением ответила ей сестра. — Или нет?

— Понятия не имею. — Изабель принялась нетерпеливо притопывать ножкой в ожидании новых событий. — Но не переживай — деньги мы заработали.

Беатрис, отвечающую в их паре за финансы, одолели неприятные подозрения.

— Ты уверена, что она честно заплатит?

Изабель предупреждающе погрозила пальцем уходящей красотке.

— Однозначно. Только дураки не рассчитываются с магами. Красота может исчезнуть так же быстро, как и появилась.

— Я бы никогда так не поступила, — запротестовала Беатрис. — Я всегда все делаю на совесть! Изабель коварно уточнила:

— Она же этого не знает, следовательно, заплатит как миленькая. А деньги лишними не бывают никогда, это постулат, не требующий доказательств.

Беатрис прислушалась к требовательно бурчащему желудку.

— Может, пойдем куда-нибудь перекусим? Есть хочется отчаянно. Нам стоило все-таки хоть что-то съесть на герцогской кухне.

— Из-за тебя же ничего не взяли, совестливая ты слишком. А насчет пойти перекусить, то местных денег у нас нет, мы же взяли их с собой мало, не думали, что придется есть где попало, — охладила ее порыв сестра. — Придется делать монеты из какого-нибудь бросового металла. Это похоже на подделку, но другого выхода не вижу. Леди Алейна заплатит только завтра, а есть хочется уже сейчас. Переводить настоящие деньги из банка сюда не вижу смысла.

— Какая досада! — Беатрис с интересом наблюдала за сценой возле толстого вяза с покрытыми серебристой изморозью неопавшими листьями.

— Ты это о чем? — не поняла ее Изабель.

— Посмотри сама! — встав чуть в сторону, чтоб не заслонять сестре обзор, Беатрис весело рассмеялась.

Под вязом потрясенный молодой человек широко улыбался леди Алейне, а немного позади него растерянно топтались две особы, похоже, мать и дочь, с одинаковыми хорошенькими, но какими-то чересчур кукольными физиономиями.

— Что, у них облом? — Изабель всматривалась в женщин, но ловила лишь отголоски неприязненных эмоций и разочарования. — Скажи сама, ты же сильнее меня в эмпатии.

— Да они открыты как на ладони, — не преминула уколоть сестру Беатрис. — Эти дамочки почти заключили с женихом нашей леди соглашение о покровительстве, уже шли к магу его заверять. То есть дочь стала бы его официальной любовницей, а мать, как ее близкая родственница, жила бы за его счет. Ведь надо же бедному молодому человеку как-то реализовывать свои мужские желания, не заниматься же этим с жуткой старой женой? А тут такой досаднейший для дамочек поворот: выясняется, что невеста намеченного ими покровителя весьма и весьма даже ничего, и на сторону ему ходить не надо. — И насмешливо констатировала: — В общем, к их негодованию, он про них тут же забыл.

— А давай на всякий случай подойдем поближе, — Изабель проследила за угрожающе сжатыми кулаками старшей особы. — Эти дамы не из тех, кто так просто сдаются.

Жених обходительно предложил своей невесте локоть, и пара, не глядя по сторонам, направилась из парка к стоянке карет. Преследующие их особы двинулись было следом с явным намерением напомнить о своих правах, но были остановлены строгим:

— Стоять!

Удивленно оглянувшись, заметили перед собой двух девушек в легких платьях не по погоде, без шуб и даже без теплых накидок.

— Мы нищим не подаем! — сквозь зубы прошипела старшая и попыталась пойти дальше.

— О, какие же вы жестокие! — с фальшивым надрывом выкрикнула Изабель. — Дайте монетку! Сами-то ведь разной дурью вроде порядочности не страдаете, так что делитесь. Задаток-то от женишка вы же получили?

— А ну прочь отсюда, паршивки! — завопила старшая. — Не то я вас! — и она замахнулась на стоящую рядом Беатрис крепко сжатым кулаком.

И тут же уронила руку, с ужасом глядя на свою ладонь, превратившуюся в лапу хищной птицы.

— Ух ты, — Изабель прищелкнула пальцами. — Да она в душе стервятник, что ли?

Беатрис сделала шаг назад, отрицательно мотая головой.

— Я вообще ничего не делала.

— Это сработала наша родовая защита, ты тут ни при чем. Но как интересно! — Изабель с восторгом смотрела на корявую птичью лапу вместо человеческой руки. — А если эта агрессивная особа еще раз попытается напасть, то сразу вся превратится в стервятника или по частям?

Женщина истошно завизжала.

— Ведьмы, ведьмы! Хватайте их!

Сестры одинаково вытянули губы скептическими трубочками.

— А чего так тихо? Нужно орать громче! — насмешливо посоветовала ей Изабель.

Та поперхнулась и замолчала, осознавая, что случилось.

— Вы это уберете? — она попыталась разжать пальцы, но черная лапа с острыми когтями зловеще растопорщилась, будто хватая добычу.

Вскрикнув от ужаса, женщина упала в обморок. Сестры спокойно отошли чуток в сторонку, чтоб той вольготнее лежалось на свежем снежке, присыпавшем жухлую траву.

— Ты что-то хотела нам сказать? — обратилась Беатрис к девушке.

Та стояла бледная, как свежевыпавший снег, прижав руку к горлу, и с робкой надеждой смотрела на близнецов. Прокашлявшись, кивнула.

— Спасибо, что вмешались. Я вовсе не хочу становиться любовницей кого-либо, у меня есть мужчина, который готов на мне жениться. Он не беден, но простолюдин. А маменька запрещает мне с ним видеться. Она уверена, что у леди Алайны детей в законном браке не будет. А раз так, то все состояние и ее самой, и ее мужа после его смерти отойдут его бастарду, ребенок будет признан и получит титул отца. Моя мать страстно желает войти в аристократический круг, понимаете? Ну и деньги, конечно, очень для нее важны.

— Есть такие, — Беатрис укоризненно посмотрела на лежавшую под ее ногами бесчувственную женщину. — Очень любят власть, даже больше денег. Но, может, теперь она поостережется?

Девушка отрицательно повела головой.

— Вряд ли. Это цель всей ее жизни. Видите ли, ее старшая сестра стала официальной фавориткой одного из аристократов, к ней обращаются «леди», ее дети даже получили дворянские титулы, пусть и самые низшие. А моя мать, считающая себя куда лучше сестры, всю свою жизнь довольствовалась обращением «госпожа».

— Зависть — страшное чувство. Лучше бы радовалась за сестру, — проворчала Изабель.

— Да чему же там радоваться! — всплеснула руками их собеседница. — Мне всегда было ужасно жаль бедную тетушку. Всю жизнь прожить в страхе сделать что-то не так, не угодить господину и быть изгнанной из поддельного рая — разве этому стоит завидовать? Насколько я знаю, она такой жизни и не хотела, это ее родители заставили, слишком большие за нее давали отступные, тетя в молодости была очень красива, она и сейчас хорошенькая, хотя лет ей немало.

— А куда потом делись эти деньги? — Беатрис заподозрила, что матери девушки от них ничего не досталось, и оказалась права.

— Их разделили между моими дядьками, их трое было. Один все промотал и был убит в пьяной драке, а двое живут, выгодно женились, дети у них. С нами знаться не хотят, мы для них голь перекатная, а сестру, которая и явилась источником их благосостояния, они презирают. Она, по их мнению, просто жалкая шлюха.

Употреблять столь грубые слова юной девушке было неприлично, но сестры и не такое повидали в своей бурной жизни, поэтому сделали вид, будто услышали обыденное.