Правда, без моего минимума в месяц-полтора «по дикому лесу да без палатки» задача всё равно предстояла нелёгкая…

Впрочем, несмотря на неудобства, вскоре девушку сморила накопившаяся за день усталость, и мне дали возможность всё-таки себя укрыть. Хотя, посмотрев на сжавшуюся от холода девичью фигуру, я мысленно вздохнул и устроился рядом с Дайной.

В конце концов, лечить от простуды девушку нечем, а я вполне сойду за «обогреватель» с такой-то температурой тела…

*****

Стоя на краю порушенной защитной стены и ледяным взглядом осматривая небольшой городок, раскинувшийся под ногами, лиса с трудом могла удержать себя от поспешных действий. Всех, кто пошёл за ней… кто доверился… кто поверил… просто стёрли с лица земли. Уничтожили, словно какой-то скот… И теперь остекленевшими глазами все они безмятежно смотрели в чёрное, словно смоль, небо…

Но, как бы хвостатой не хотелось отомстить, сейчас было жизненно необходимо найти её маленького и беззащитного лисёнка, которого, как и всех остальных детей, несмотря на произошедшее, должны были вывести из города потайными ходами. Да-а, как только она убедится в безопасности детей, то ничто не остановит лису от медленного и планомерного уничтожения убийц…

Непроизвольно, но не менее жутко оскалившись от промелькнувших приятных мыслей, женщина сорвалась с места, учуяв, наконец, в какой из ходов увели детей. Деревья мелькали рядом, словно лиса не бежала, а летела, и ощущение лисят становилось всё ярче и ярче. Вот только выбежав из леса, за которым чувствовались дети, женщина резко остановилась, словно налетела на стену!

Опушка леса. Большой отряд солдат. И безжизненные маленькие тела.

Их нашли. И убили. Без жалости…

В голове у лисы, и так разбитой после увиденного в городе, никак не могло уложиться происходящее. Она просто не хотела верить! Ведь никто не знал о путях отхода для детей, кроме двух пятихвостых, кто и должен был провести лисят. Никто не мог больше узнать!

Но… их нашли…

Из шокового состояния женщину вывел крик солдат:

— Проверьте, что никто не ушёл! Демонам — смерть!..

— Да-а! — вторил ему крик мужчин.

Крик солдат послужил спусковым крючком.

Взревев, словно стараясь в этом рёве выместить всю свою боль, лиса сорвалась с места, вырывая куски земли из-под ног! За какие-то жалкие мгновения, когда сотня солдат даже не успела понять, что происходит, женщина преодолела шесть десятков метров и ворвалась в их ряды, сминая, разрывая и убивая — взметнулось девять чёрных хвостов, и девять существ мгновенно лишились своих жизней!

Взревело Пламя! Зарычало убитое горем существо…

Когда же люди и эльфы осознали, что лишились с два десятка собратьев, то солдаты покрепче схватились за мечи и натянули луки, а маги начали зачитывать замедляющие заклинания, стараясь не упускать из виду чёрную тень, мечущуюся между ними!

Впрочем, никто не смог оказать должного отпора девятихвостой лисе, и спустя ещё десяток секунд всё было кончено: мечи и стрелы не успевали достичь плоти демона, а заклинания не оказывали должного эффекта, просто развеиваясь — самих же магов убили первыми, с особой жестокостью разорвав голыми руками!

Вот только женщину подобные нюансы уже не волновали. Лиса, оторвав голову последнему врагу, на подкашивающихся ногах приблизилась к небольшому участку земли, на котором лежали убитые дети, и рухнула перед ним на колени, не способная сдержать слёз…

Столько поблёкших глаз, которые несколько дней назад ещё лучились радостным светом, а теперь были устремлены в небо, буквально убивали, разъедая лису изнутри чувством вины… Ведь, если бы она не отлучилась из города, чтобы убить забредшего на их территорию монстра… Если бы она оказалась чуть сильней, чтобы убить нарушителя границы быстрее… Если бы… если…

Поток слёз и самоуничижающих мыслей прервал странный, не похожий на природный, звук. Лиса подняла голову.

В ту же секунду вокруг поля загорелись магические письмена, сковавшие движения женщины, а вокруг стали открываться небольшие порталы, из которых выбегали солдаты и маги, быстро укрепляющие сковывающие заклятия. Вскоре вокруг небольшой поляны собралась небольшая армия!

Честно говоря, лиса не хотела думать, зачем противникам понадоблюсь столько людей, чтобы захватить или убить её. Демон даже не раздумывала над тем, ради чего всё это. Зачем?

В голове у женщины стучалась только одна мысль: «Они использовали их… даже убив, использовали… осквернили… своими грязными руками…»

За периметром же сдерживающих письмён люди, несмотря на беспомощность лисы, не расслаблялись, и когда на руках женщины вспыхнул чёрный огонёк, быстро перебравшийся на тела детей, они даже не удивились — ведь тогда всё получилось бы слишком просто.

Вот только чего уж люди не ожидали, так это того, что, когда тела сгорят, по «цепям» ударит мощный удар — сдерживающий барьер покрылся заметными трещинами, а маги начали быстрее начитывать заклинания! Быстрее и быстрее! Времени нет!

— Сомкнуть ряды! Поднять щиты! — прозвучал зычный приказ, который быстро продублировали. — Лучники — магические стрелы, готовьсь!!!..

Тем временем лиса медленно, выпуская из себя всю ненависть со злобой и используя их, словно топливо для своей всё нарастающей мощи, поднималась с колен. Маги бледнели и бледнели, стараясь удержать рассыпающийся прямо на глаз барьер от разрушения, но вскоре начали падать на землю один за другим, будто подкошенные: свою задачу они вполне выполнили и хоть немного, но истощили своего врага…

Впрочем, демоническая лиса, поднявшись на ноги и покрывшись всполохами чёрного огня, окинула взглядом вражеские силы, и её надтреснутый голос, полный всеобъемлющей злобы и ненависти, разнёсся по округе:

— Уничтожу… всех… до единого…

Над небольшой поляной появилась огромный девятихвостый монстр!

Раздался рёв убитого горем существа!

Пал барьер. Началась схватка.

*****

Резко открыв глаза, я в холодном поту подскочил с места, чудом не разбудив Дайну, и тяжело, с надрывом, начал хватать ртом воздух, оглядываясь на каждый чёртов шорох, что слышал вокруг!

Перед глазами всё ещё стояли полные ненависти, злобы и гнева багряно-красные вертикальные зрачки, а в ушах слышался рёв монстра, источающего квинтэссенцию боли, разрывающей на части и заставляющей страдать эфемерную душу!.. Зажмурившись и схватившись за колющее сердце, я спустя какое-то время всё же смог успокоить мысли и дыхание. Опершись спиной на ствол дерева, съехал по нему вниз — ноги отказывались держать, дрожа и подгибаясь.

Первый осмысленный вопрос звучал примерно, как: «Что это, мать вашу, было?» И ведь действительно, что? Кошмар? Но кошмары не бывают настолько реальными! На пару мгновений мне вообще почудилось, что на месте женщины нахожусь я сам — в моменте с разрубленными детьми я точно был там! Всё-таки в те мгновения мне действительно было больно и хотелось разорвать… абсолютно всех!

Может, это… навеянная кем-то иллюзия? Вот только в чём её смысл? Воспоминание? Но чьё? Не моё ведь, в конце-то концов!

— С Вами всё… в порядке?.. — вырвала меня из размышлений Дайна.

Всё-таки разбудил…

— А? Да… да… всё нормально… — заторможено отозвался я, утирая слёзы и не желая думать, почему их лил. — Просто приснился кошмар, вот я и… подскочила с места… больно он был правдоподобен…

Что-то в этот момент царапнуло сознание, но едва я смог осознать, что заговорил о себе в женском роде, как девушка продолжила разговор:

— Мне говорили, что кошмар можно забыть, если заняться чем-нибудь… Может, стоит позавтракать и отправиться в путь? Я приметила в той стороне знакомые очертания гор, поэтому… думаю, мы скоро придём в город, — замялась под конец Дайна.

— Да, наверное, лучше поступить так, — всё же кивнул я, стараясь собраться с мыслями. — Сейчас я подогрею мясо, которое жарила прошлым вечером… Надеюсь, не превращу его в угольки окончательно, и мы сможем позавтракать…