Сегодняшней дичью была самка пятнистого оленя на пять - шесть десятков килограмм. При выполнении дальнейших действий, я чуть было не вернул обратно недавний обед. Еле сдержался. А Варлам, начал учить меня как правильно освежевать тушу. Работая ножом, пояснял мне свои действия размеренным, монотонным голосом.
Чтобы улучшить качество мяса копытных животных и повысить его сохранность, нужно максимально спустить кровь. Варлам уложил животное на правый бок так, чтобы голова лежала ниже тела. Левую ногу прижал к груди, на границе второй трети шеи снял шерсть и ножом проткнул шейные вены с артериями. Затем споро оглядел животное, не болело ли оно чем-нибудь. Удовлетворившись результатами осмотра, принялся за потрошение оленя. В теплое время достаточно одного часа, чтобы мясо дичи впитало запахи, появляющиеся в процессе разложения содержимого желудка. При запоздании с потрошением, например при длительных поисках раненного животного, мясо может "запариться", а задохнувшееся мясо легче поддается гниению. Все части туши, которые оно затронуло, непригодны в пищу и попросту выбрасываются.
Сначала Варлам разложил на земле полотно плотной, грубой ткани и поместил на нее тушу оленя. Далее он принялся за ее свежевание, то есть снял с нее шкуру. Я не хочу вспоминать о том процессе, так как с содроганием смотрел на все это дело. Много крови и голого мяса на костяке, заставили мой мозг отложить эти картинки в дальний угол черепушки. Шкуру мы растянули на относительно ровной, горизонтальной ветке шерстью внутрь, следя за тем, что бы она не пошла складками.
После свежевания, я помог ему перевернуть тушу на спину, так что бы шея несколько приподнялась, и удержать ее в таком положении. Варлам же, пальцами высвободил пищевод, вытянул его и отрезал у переднего конца. Чтобы при дальнейшем потрошении содержимое желудка не вылилось, примерно в начале пищевода сделал продольный разрез и сквозь него два-три раза протащил конец. Затем затолкал его как можно глубже в грудную клетку. Чтобы освободить язык от связок, по обеим внутренним сторонам нижней челюсти проделал глубокие разрезы.
Далее он начинал обрабатывать брюшную полость. Вначале сделал разрез по средней линии живота в сторону грудной кости, держа нож лезвием вверх и как бы поддевая его кончиком шкуру. При вскрытии брюшной полости Варлам действовал очень осторожно, чтобы не повредить кишки и их содержимым не загрязнить мясо. После вскрытия брюшины желудок и часть кишок вынул на правую сторону, освобождая доступ к диафрагме, и отделил ее, делая разрез по обеим сторонам как можно ближе к ребрам. Поскольку диафрагма быстро портится, ее нужно сразу убрать, а не оставлять у ребер. Затем ввел руку как можно глубже в грудную полость по направлению к шее, захватил пищевод и вместе с трахеей и языком вытащил вниз. Пищевод отделил от остальных частей и присоединил к желудку и кишкам. Содержимое прямой кишки отдавил внутрь и конец завязал узлом, чтобы не испачкать полость. Затем пищевод с остатком кишок и прямой кишкой вынул из брюшной полости и отбросил в сторону. Удаляя мочевой пузырь, Варлам внимательно следил за тем, чтобы его содержимое не вылилось на тушу животного.
В брюшной полости остались почки, печень, селезенка, язык, сердце и легкие. Как сказал кузнец, печень оленя не имеет желчного пузыря, его удаляют только из печени дикого барана и кабана. Трахея удаляется вместе с легкими и сердцем. Верхушку сердца надрезал, и вылил из него кровь. Чтобы обескровить тушу, на внутренних частях бедер несколько раз проколол вены. Они хорошо различимы из-за темно-голубой, даже черной окраске.
Наконец я перекинул моток веревки через ветку на дереве, приподнял тушу за переднюю часть и подвесил. Варлам же, несколько раз обмял ее руками по направлению сверху вниз. Чтобы брюшная полость хорошо охладилась, ее нужно оставить открытой. Для этого Варлам вставил между брюшными стенками распорку из ветки. Далее, сделав короткие разрезы, он отвел от груди обе передние ноги в стороны, но не отделил их от туши. После окончания потрошения, кузнец достал из мешка сверток полотна, очень похожий на ситец и свободно обмотал тушу.
Так мы и оставили висеть тушу, до максимального стекания крови, скопившейся в брюшной и тазовой полостях. А сами обустроили лагерь неподалеку. Привели себя в порядок и приготовили деликатесы из внутренних органов оленя, все равно пропадут до возвращения. На небе уже заметно потемнело и мы стали готовиться к ночевке. На вопрос о хищниках, Варлам меня уверил, что нам тут нечего бояться. Больших рядом нет, а мелкие перебьются выброшенными потрохами. Первым караулить остался он, я же заступил на пост после полуночи, с приказом разбудить кузнеца по первым лучам солнца.
Утром мы поели подогретые остатки вчерашнего ужина. Туша за ночь остыла. Мы сняли ее с дерева и продели на мое копье. Перед выходом, мне вернули починенный доспех и меч. А так же, вручили двухметровое охотничье копье. Далее закинули эту конструкцию на плечи и направились домой. Варлам шел спереди, выбирая направление по понятным только ему признакам. Я же трусил позади и слушал рассказ кузнеца о древней истории. Как оказалось, по этой части его знания давали трещину. Относительно недавние события он рассказывал достоверно, а вот древнее время - описывал, очень похоже, по разным мифам и легендам. Хоть там и правды наверняка было немного, слушать эти побасенки было интересно.
Изначально мир был создан богами и заселен расой эльфаров. Они прислуживали создателям и оберегали природу на территории своего проживания. Что бы уберечь землю, боги заселили в горах на севере племя дварфов. Они обитали в земле, питались от нее и соответственно оберегали. С эльфарами были дружны, и не было распрей между ними. Так продолжалось многие тысячелетия. Время добра, радости и процветания. Ровно до начала синфарского завоевания.
Далеко от Северных гор, была небольшая земля вечной мерзлоты. Задолго до создания эльфаров и дварфов, зародилось пламя жизни в кубике льда. Синфры жили там обособленно и тяжело. Хоть вечный холод и является их спутником по жизни, доставать пропитание на разросшийся народ становилось затруднительно. Синфры, уставшие от постоянного голода и начавшихся по этой причине свар, обратились к своим мудрецам с просьбой, указать верный путь своему народу. Седые старцы оценили поступок и совершили великий ритуал перемещения для всего племени, пожертвовав собственные жизни на переход. Таким вот образом, несколько тысяч синекожих гигантов оказались в центральной части Северных гор. Коренные жители дружелюбно отнеслись к вновь прибывшим, направили свои делегации с дарами и обещаниями найти им тут подходящее место. На что те отреагировали достаточно просто- сами, мол, найдем. Первыми жертвами будущей войны стали те самые делегации. Закрепившись в горах на месте высадки, синие воины отправились к ближайшим поселениям дварфов. Пока эльфары собирали войско и шли на помощь к своим союзниками, те уже потеряли центральную часть хребта. Сильные и выносливые пришельцы отлично себя чувствовали в заснеженных горах. Большинство дварфов из центра и запада Северных гор, покинули свои жилища и отправились подальше от жестокости войны на юг. Так были основаны первые поселения гномов на хребте Милрона. Восточные же племена дварфов, остались на месте и принялись оттачивать свое военное ремсло, буквально на каждом шаге к своему городу. Они ушли глубже в горы и завалили проходы за собой. Синфры не умели добывать горную породу и проделывать в ней ходы. Поэтому, повернули круто на юг и двинулись встречать эльфаров. Синекожих было в разы меньше карательного войска, но отточенное на дварфах умение воевать, сослужило им верно и в той первой битве с перворожденными. Разбитые но не сломленные дети леса, медленно отступали в сторону своих территорий. Развязка той первой кампании оказалась неожиданной. Непривычные к теплу синфры, встретили свое первое лето почти на границе срединных земель. От высоких температур, воины двигались медлительно, постоянно страдали от болезней и головных болей. Когда лето достигло своего температурного апогея, эльфары нанесли им удар. В великой битве в лесу близ внутреннего моря, синекожие понесли громадные потери и были вынуждены отступить обратно к горам. Так и длилось их противостояние несколько веков. Синфры не входили в восточные леса, эльфары терпели поражения в горах. Активные действия в начале вражды, постепенно переросли в вялотекущие мелкие стычки. А позже, и вовсе утихли. По негласному договору, одни к другим не лезли и не мешали жить. Прошло несколько десятков тысячелетий. Синфры обжили центральную часть своих гор, эльфары расплодились в лесах и начали враждовать между собой. Дварфы севера отстроили великие бастионы на своей земле, а дварфы Милрона зарывшись в богатых горах, приобрели алчную хватку. Им хотелось все больше и больше. Они копали все глубже и дальше. От постоянной работы, рост их становился меньшим, а плечи шире.
