Откатившись на кресле от стола, перевожу взгляд на полку с её фото. Кольцо жжёт палец. Я снимаю его. Кладу на ладонь. Давай… Сработай как-нибудь.
Это тоже компульсия? Нет. Это остатки её колдовства. Считается, что сумасшедший я. На самом деле – она. Гораздо более сумасшедшая. Попавшие в её поле испытывали индуктивный психоз[1]. Всё наше окружение. В той или иной степени. Из неё бы получился непревзойдённый лидер секты. Если бы она захотела…
Мои пальцы играют с кольцом. Бред? Но её штучки действительно всегда срабатывали. Одни говорили – ведьма, другие – харизма…
Они ошибались. Это что-то третье. Женечка играла…
Невинно, как ребёнок. Искренне заботясь о своих куклах. Плакала от их боли, радовалась их радостям. Которые сама же им и создавала. Целовала их так, словно они способны что-то почувствовать. И куклы начинали чувствовать. Всем хотелось в куклы. «Поиграй с нами, Женечка, наполни нас смыслом!» Я был самой главной куклой. Её любимая игра: как будто кукла она, а я как будто – кукловод. Звучит ужасно. На деле – это было самое лучшее, что со мной происходило.
Я не уверен, что она понимала границы реальности происходящего. Мне всегда было страшно за неё. Сумасшедшие иногда очень уязвимы.
Открываю социальные сети. Клавиатура, как магнит, притягивает мои пальцы, но я держусь. Когда становится совсем невыносимо, делаю глоток виски и беру сигарету. Я не могу ей написать. Я не помню ничего. Помню только то, что теперь не имею на это право. И мне нужно разрешение от неё. Моя девочка в сети. Это разрешение? Звонок Крис – это разрешение?
В строке настроения играет музыка. Это наша песня. Это разрешение? Включаю у себя.
«Забери меня, забери меня отсюда»…
Внутри щемит и рвётся. Я нужен тебе? Этот текст – разрешение? Или тот самый пресловутый индуктивный?…
Мои пальцы медленно вращают телефон на прозрачном столе. В Новосибе час ночи.
Почему ты не спишь, Женечка? Почему твой муж не уводит тебя от монитора в постель? Почему ты не идёшь к нему? Ко мне приходила…
В тысячный раз открываю личную информацию:
Евгения…
Новосибирск…
28 лет…
Замужем за…
Дочь Ася, 3 года…
Двадцать восемь. Моей маленькой девочке уже двадцать восемь. Вглядываюсь в фото. Почти не изменилась. Быть может, чуть ярче черты лица и мягче взгляд.
Третий стакан явно был лишним, потому что мои пальцы ведут себя слишком вольно.
«Добавить в друзья». Нажимаю. Как в замедленном кино. Смотрю на экран. На её фото. Вижу её глаза. Они живые. Они видят эту надпись сейчас. И я вижу, как она ведёт бровью и закусывает губу. Наши сердца стучат одинаково быстро. Мы оба не дышим. Нам обоим страшно. Тебе – принять, мне – что ты не примешь.
Давай… Давай!
Мои пальцы сжимают кольцо, расплющивая его.
Мы смотрим друг другу в глаза. Секунды идут. Один, два, три, четыре, пять…
Сделай это!
«Евгения подтвердила, что Вы её друг».
Одним глотком допиваю виски. Мне нужно подышать.
Глава 7 – Танцы на углях
В Новосибирске 2.20. Она в сети.
Ты искушаешь меня, моя девочка?
Сколько сотен раз я писал ей в своём воображении? Сколько раз мои пальцы набирали что-то на клавиатуре и тут же стирали? Этого я не считал. Но набирая сообщение сейчас, медленно, по буквам, я на полном серьёзе пытаюсь понять, реально ли то, что происходит. Или я окончательно двинулся?
Сегодня не стоит. Я пьян. Всего-то три бокала, но голову кружит. Мысли путаются.
Такой тонкий момент…
Мой строгий ошейник снят, и чашка стоит. Но трогать еду нельзя. Можно только приблизиться и почувствовать запах. Мне. Голодающему годами. Меня трясёт? Неудивительно… Любая слишком яркая демонстрация моей потребности в ней – и я уверен, что мой строгий ошейник тут же вернётся на место. Только уже без перспективы когда-либо быть снятым. И я глубоко дышу.
Это как ментальная охота… Она должна подпустить близко.
Или игра в поддавки… Сначала её шаг, потом – мой.
Или как танцы на углях… Контакт с жаром должен быть короче, чем время, необходимое для ожога.
Поиграем, Женечка? Ты же любишь играть… Ты всегда любила рассматривать моё лицо. Водить по нему пальчиками, как будто тактильно фотографируя. Ставлю аватар. Вспомни это… На моей аватарке оставлено место, где должна быть ты. Твоё подсознание считает это? Уверен.
Глубокий вдох. Адреналин. Как будто прыжок со скалы…
Олег: Доброй ночи, Женечка.
Сообщение тут же меняет цвет – прочитано.
В моей голове таймер. Время на ответ – это информация. Чувствую, как её ломает. Но она ответит. Теперь я уверен. Женечка – вежливая девочка. Хотя и очень жестокая. Её жестокость – не садизм. Непреодолимое чувство правильности. Тот самый перфекционизм.
Евгения: Доброй, Олег.
Минута.
Что дальше? Хищник внутри меня слишком голодный, чтобы быть аккуратным.
Би 2 – «Молитва». Отправляю. Сразу же ругаю себя. Но поздно. Хотя, может и…
Олег: Ты хотела знать, как у меня дела?
Пауза. Набирает… стирает… набирает…
Евгения: Крис!..
Олег: Не ругай её. Она мне этого не сказала.
Евгения: Откуда ты узнал????
Олег: Ответ «догадался» тебя не устроит?
Евгения: Олег…
Не рычи, детка.
Олег: Я расскажу тебе завтра… как у меня дела. У тебя уже очень поздно. Спокойной ночи, Женечка. Это тебе… Колыбельная.
Скидываю ещё одну нашу песню. Би 2 – «Её глаза». Вижу в ленте – она слушает. Слушает…
Мои губы улыбаются. За много лет это просто улыбка. Без всяких примесей. Отталкиваюсь от стола и откатываюсь подальше от бука. Сегодня больше нельзя!
Один-ноль, детка! Вот ты и втянута в первый круг. В лучших традициях наших с тобой манипуляций. Растерялась? Это хорошо. Отвыкла…
И мне плевать, что я оставляю невымытый стакан и пепельницу на столе, стул посреди комнаты. Не могу поверить, что всё это случилось сейчас. Огонь зажигалки неровно пляшет, пытаясь поймать кончик сигареты. Мои руки дрожат.
Перевариваю произошедшее. Всё идеально. Всё вышло идеально.
Пепел летит на пол. Мне смешно, что это могло загонять меня ещё пару часов назад. Это всё можно убрать потом.
Я не болен. Это без неё я инвалид.
Глава 8 – Это только буквы на экране
– Не в фокусе… – качает головой Эрнесто.
Работа сегодня не ладится. Сосредоточиться сложно. Перестраиваю линзы заново. В четвёртый уже раз.
– Сейчас?
– Лучше.
Лаборатория оптики при университете. Здесь я временно. Спасительные спонтанные путешествия не позволяют найти постоянную работу. Работать необходимости нет, но нужно чем-то заполнять свой день, чтобы совсем не потечь крышей. Когда-то я был хорошим фотографом. Теперь мне не хочется ни на кого смотреть через объектив. Работа здесь – доступ к эксклюзивной оптике. Это мне интересно. Устраивает и график. Три дня в неделю.
– Олег, зайдите на кафедру, как освободитесь.
Договор заканчивается через две недели. Университет хочет продлить. Ещё пару дней назад планировал согласиться. Сейчас – нет. Всё изменилось.
– У меня тоже не в фокусе… – игриво улыбается мне новенькая лаборантка.
Подхожу к её системе. Час назад всё было нормально. Справа от клавиатуры, прямо под окулярами микроскопа, кружка горячего чая. Пар осел на линзах. Покрытие убито. Вдыхаю поглубже. Не люблю новеньких. Особенно женщин. Особенно молодых. Они несовместимы с техникой. Достаю из шкафа методичку с инструкциями и правилами техники безопасности. Кладу сверху на кружку, блокируя пар.
– Изучите, когда появится время для работы.
Смотрит так шокированно, словно я этой методичкой дал ей по лицу.
– Суров… – смеётся Эрнесто, разглядывая новенькую, крутящую в руках методичку.
– «Из жалости я должен быть суровым!» – вздыхаю безнадёжно.
Открытая парящая кружка осталась на своём месте. Чёрт с ней. Всё равно менять теперь линзы.
