Я не собиралась ни спорить, ни доказывать очевидное, и просто бросила ей:

— Жги.

Она же кинула сосну в угол, не оценив моих стараний, и начала собирать свои баночки и пузырьки, всё ещё бурча (довольно громко) что-то об умственно отсталых идиотках. Яня смотрела на меня с осуждением, но ничего не говорила. То ли не считала нужным посылать мне свои недобрые мысли, то ли просто. А Юлий вот смотрел на меня странно, иначе и сказать не могу. При этом он явно был чем-то недоволен, но рассказывать, какая я больная и дурная, не спешил. И о чём-то задумался.

Вера наконец взяла свою ветку, попросила Юлия поджечь её и разобраться с дымом, что он и сделал. Вот хорошо ей — такой маленьких кусочек древесины, в котором для меня магии не хватит даже на искру из пальцев, а она подожжёт один раз и заполнится до конца. Сунула в огонь руку, неуязвимую и легко принятую стихией, и, как полагается, взвыла от боли. Да уж… У меня тоже в такие моменты настолько перекошенная рожа? Мироздание, ну почему маги вынуждены испытывать это?!

Мы терпеливо подождали, пока Вера придёт в себя, Юлий Сердвеевич убрал огонь.

— Хель, — наконец сказал он, — предупреждай, пожалуйста, когда в следующий раз решишь сделать что-нибудь столь же… впечатляющее. Хорошо?

— Ага, чтоб мы успели по морде дать и мозги на место поставить, — тут же встряла Вера.

— Нет, — мягко ответил он, — чтобы подстраховали, если что, и успели отреагировать.

— Ага, говорю же, по морде дать.

— Нет, Вера, не надо так говорить. А ещё… Хель, как ты смотришь на то, чтобы войти в Отряды Будущего?

— Чего?

Кажется, это мы с Верой сказали хором.

Мне захотелось нездорово рассмеяться. Знал бы он, кому делает такое серьёзное предложение… А вообще, и правда смешно. Мне даже представилось, как отчим при встрече спрашивает меня о том, как мои дела, хорошо ли в Школе, какие у меня оценки и есть ли какие-то достижения, как он зачем-то постоянно делает, не желая понимать, что я с ним разговаривать не хочу, а я, вместо того чтобы как обычно хмуро бросаться односложными ответами, начинаю радостно рассказывать ему, что я теперь в Отрядах Будущего и что меня туда не просто приняли, а даже пригласили… вот бы Марторогов ещё поуговаривал для полноты картины! Интересно, что тогда отчим сделает?

Хотя нет, не интересно. Век бы его не видеть.

— Ну, нам правда нужны такие люди, — сказал Юлий Сердвеевич. — Наверное, мне стоит пригласить вас всех, но я только сейчас понял, насколько… то есть, какие вы. Это впечатляет, я…

— Так вы это серьёзно? — уточнила я.

Так бы ему так аккуратненько рассказать, почему мне в эту славную организацию не очень хочется и что именно меня в ней не устраивает? Боюсь, если мы сейчас начнём спорить на эту тему, то вообще забудем, что за нами тайная служба гонится. Видимо, начинать это обсуждение надо не сейчас.

— Да, разумеется.

Ну да, а ещё таких предложений по два раза не делают… Наверное.

— Я подумаю.

— Да, мы в любом случае ещё долго вместе… летаем.

— Скорее уж, кувыркаемся, — недобро поправила Вера. — Я тоже подумаю. Если меня, конечно, звали. А если не звали… а если не звали, тем более.

А она-то чего? Она же вроде бы мечтала… хотела… Или несколько дней в обществе Юлия Сердвеевича способны потушить пламя революции в любой, даже самой пылкой душе? Надо будет ввернуть эту фразочку как-нибудь поехиднее, хорошо звучит. Но Марторогов же, несмотря на все свои недостатки, явно хороший отрядник, неплохой командир, иногда даже что-то умное говорит, довольно харизматичен, хотя, кажется, не очень хочет этим пользоваться, хорошо осведомлён… Или Вере он просто не нравится? Или… да что ей вообще опять не нравится?

— Вообще-то, звали, — растерянно ответил Юлий. — Всех звали. А что не так?

— Да так… ничего, — туманно сказала она. — А куда мы, кстати, летим?

— От тайной службы.

— Не «от кого», а «куда»?

— Теоретически — в горы, на практике, просто на юг, поскольку тайная служба растянула свою цепь строго севера.

— Стоп, — вдруг подала голос Яня, до этого сидевшая молча, хотя даже об Отрядах Будущего она ничего не сказала. — Нам же тогда надо куда-нибудь вбок выбираться? Пытаться хотя бы.

— Надо, — строго подтвердила Вера. — А наши великие боевые маги, народные герои и спасители стонущей родины, к таким простым выводам сами прийти не способны.

Вот лучше бы ладонь мне после веток залечила, а не рассказывала, кто тут великий, а кто не очень.

Так, нет… она что, обиделась? Что меня позвали в Отряды Будущего первой, а её, по её мнению, скорее за компанию? Но это же безумно глупо. А если и обиделась, то на меня или на Юлия Сердвеевича? Или на обоих сразу?

Ладно… отойдёт.

Марторогов спорить не стал, молча повернул. Немного совсем, но ощутимо. Сказал, немного подумав:

— Я понятия не имею, поможет ли это вообще. Всё зависит от того, сколько их и какая у них структура. Отсюда краёв не видно, расстояние между ловцами я тоже оценить не могу, так что…

Вера подошла и неласково отпихнула его от окна. Вгляделась в даль, в мелкие чёрные точки, завертела головой. Наконец недовольно сказала:

— Тоже не вижу. Но это ещё ничего не значит. Кто-нибудь может объяснить, почему они гонят нас именно в эту сторону? Что там находится?

— Да ничего, — ответила Яня, — Всё те же горы, только хребет вроде бы уже другой. Речку в какой-то момент пересечём, но этого они могли бы более лёгким путём добиться.

— Замок, тюрьма и лагерь сейчас слева, — подхватил Юлий, — справа скоро окажется славный город Беловейск. Хотя не знаю, может, и не очень скоро. В любом случае, прямо по курсу точно нет ничего важного. Так что их действия действительно похожи на попытку взять нас в окружение. Но с их стороны куда надёжнее было бы пустить такую же цепь ещё и с юга. И я ни за что не поверю, что у них не хватило людей.

Я развернула коробку окном в противоположную сторону, но от тщетных попыток что-нибудь разглядеть в тёмных облаках только глаза разболелись. Вера тоже туда глянула, пожала плечами:

— Может, они просто не успели это сделать?

— Что сделать? Отправить вторую цепь нам навстречу? Ну нет, если есть приказ, то он на всех один и сразу!

— Ну ладно… Тогда, может, половина у них раздолбаи, и поэтому очень медленные? Хотя нет, это бред, наверное… Тогда, может, у них что-то случилось? Что-то важное, и поэтому они опаздывают?

— Может, — согласился Юлий. — Но мне было бы очень интересно узнать, что же такое это могло бы быть, потому что тайная служба так построена, чтобы быть эффективной и хорошо при этом работать в любых обстоятельствах, даже если случится бунт с участием половины самой тайной службы. Разве что они там все перемёрли по независящим от них обстоятельствам.

— Или что-то помешало им получить этот приказ, — сказала Яня, — или кто-то. Ваши, например.

— Совсем не наш почерк. То есть, мы могли бы, да и какие-нибудь сепаратисты тем более могли бы, но все технологии слишком опасны. Не существует способов перехвата их почты, достаточно безопасных для нас. Мы так делаем только тогда, когда необходимость намного превышает риск. А тут… Я очень сомневаюсь, что наши вообще знают о том, где я, что вообще происходит и что произошло с Теаном и Тиоссанири. Они не вернулись, это понятно, но в таком случае логично сосредоточить внимание сразу на тюрьме в горах… вернее, нет, логично сначала узнать, точно ли их взяли, куда потащили и всё такое. И то, знаете… хотя нет, я сейчас гадаю на кофейной гуще. Вариант неплохой, конечно, но…

— Но у меня есть лучше, — прервала его Вера. — Они просто ещё настолько далеко, что мы их не видим.

Марторогов задумался. Потом достал карту. Вот свинья, почему он раньше не сказал, что она у него есть? У нас тоже была, но маленькая, Бездорожной волости, мы её даже ни разу не достали, подробно изучив перед практикой. У Юлия же была карта мира, с которой он немедленно снял плетение компактности, и она растянулась чуть ли не на весь пол, ткнувшись мне в колени вычурной надписью «Неизведанные территории», в которые плавно переходили Хесхет и Сонхет, ради этого покрашенные в почти одинаковые цвета. Юлий, впрочем, подобрал все лишние края и сложил карту в несколько раз, оставив только нужный нам юг Богоси. Подсветил магией стороны света, крупные города и реку Душицу.