Вообще-то я предполагала, что за вытаскивание этой девушки Вера снова станет на меня ругаться, но она почему-то не сказала ни слова. Причём не ругалась и до этого, как будто то, что я впутала нас обеих в эту историю с Теаном — это ничего, это так и надо. Для неё — это так и надо? Я что, пробудила в Вере… кого?

Ничего себе…

— А сколько она времени в реке пробыла? По-моему, довольно долго, разве нет? Это просто очень странно.

— У нас всё тут очень странно. И тварь, и девка эта… Я проверила — в воде она провела больше десяти часов. Даже если бы она могла дышать, она должна была умереть от переохлаждения, причём давно. Знаешь, судя по состоянию организма… Она умерла, а потом почему-то воскресла.

Если бы у меня в руках всё ещё был меч, он бы снова выпал. Поэтому я вспомнила и его подняла.

— И давно она там должна была умереть… любым способом?

— С утра точно. И она не должна была, она явно по-настоящему умерла. А потом воскресла, и теперь с ней даже всё хорошо, только простудилась явно. Но вот это, — Вера бесцеремонно отдёрнула ворот её белой рубашки, счистила с шеи ряску и показала мне длинный и рваный, будто оставленный зазубренным лезвием, шрам, — зажило совсем недавно и зажило… секунд за пятнадцать. У неё серьёзная потеря крови, я сейчас сделаю ей… — меч всё-таки выпал во второй раз, — да, — Вера с ухмылкой посмотрела на меня, — Неяндр Веяславович бы порадовался. Ты всё ещё хочешь к нему вернуться?

Я слабо помотала головой. Вера слевитировала меч мне в ножны и вновь обратила своё внимание на девушку.

— Ты уверенна? — тихо спросила я. — Почему ты так жёстко это утверждаешь?

— Ну, если хочешь, отчерти для неё путь, — лениво предложила она.

Сначала я подумала, что заниматься подобными вещами в лесу в окружении странных тварей и с небольшим количеством магии в запасе довольно глупо, а если Вера мне предлагает, значит, она абсолютно точно уверенна. Потом я всё же решила, что второго шанса у меня не будет, а узнать что-то о том, как это случилось, я, быть может, даже смогу. Может, даже отчиму расскажу потом, а то он все известные способы перепробовал и вообще перестал из библиотеки вылезать. А мне, если я в замке всё-таки появлюсь, невыносимо будет одной… наедине с мамой. К тому же, если расскажу, вдруг он мне хоть чуть-чуть меньше мозгов вынесет?

Я легла рядом, взяла её за холодную, будто и в самом деле мёртвую руку, закрыла глаза и начала повторять про себя мантру, краем уха отмечая, что Вера хмыкнула и отошла, чтобы мне не мешать. Видимо, она всё-таки не ожидала, что я и правда послушаюсь.

Вот я лежу, девушка без сознания, но я всё вижу и чувствую… вот наложенные Верой чары, целебные, диагностические, вау, оказывается, целители умеют отчерчивать путь отдельных клеток, так вот как она всё поняла, интересно только, почему ей для этого не надо было медитировать, ладно, вот я девушку вытаскиваю, вот она ещё в воде, её касается солнце, сквозь замкнутые веки проникает свет, а до этого ничего… Ничего? Ничего? Я резко вынырнула из её сознания (его отсутствия), так как поняла, что я сейчас в этом всём просто растворюсь и уже не вылезу. Это, вообще-то, очень странно, так как, когда человек без сознания, связь должна разрываться автоматически, маг должен становиться как бы вторым сознанием в теле… но заклинание работало исправно, я проверила. Или… а, да, оно и работало исправно, просто тело… перестало быть, собственно, телом? Она умерла? Я вынырнула за границы тела целиком и обнаружила вокруг тёмную воду. Согласно всем законам временного отчерчивания, течение шло в обратную сторону, а я вот, оставшись без поддержки тела, за которое уцепилась, должна была скоро вынырнуть обратно в реальность. Поэтому я наша в воде ойкуму, одно-на-весь-мир-растение, и вцепилась магией в него — надеюсь, это тело выдержит мой разум?.. Если бессознательные тела людей выдерживают, то должно… Выдержало. Вроде бы, имея возможности как у того архимагистра, который сошёл с ума от всезнания, можно при помощи ойкумы знать всё, что творится в мире недалеко от водоёмов, просто чуть-чуть легче, чем вообще без ничего. Но у меня таких возможностей не было, и мне оставалось только окружить своим сознанием место вокруг плывущей девушки и продолжать отматывать время. Впрочем, даже этого можно было не делать. Теперь, смотря на тело со стороны, я отчётливо видела, что девушка мертва — так как она плыла почему-то лицом вверх, вся нижняя часть её тела, спина и прочее (хотя я видела только спину под развевающейся в воде белой рубашкой, под которую иногда заплывали мелкие рыбки), были розовато-фиолетовыми, а шрам на шее сейчас был самой настоящей раной, даже почти обескровленной.

Понятно.

Мать её.

…Или не её…

Я не стала осматривать, кто её там убил, как, когда и зачем. Мне это было не так уж и нужно. А вот таинственное воскрешение девушки как будто прошло мимо меня, я совсем не поняла, как это случилось, ничего не заметила. Поэтому я вернулась к тому отрезку времени, где она открыла глаза, чуть-чуть раньше, и пустила время в правильную сторону, наблюдая уже не из тела.

Она плыла. Выглядела, как самый настоящий труп: восковая бледность, трупные пятна, обескровленная рана — всё было на месте. Вот она всколыхнулась вместе с водой, когда в реку упала и пошла ко дну брошенная сумка. Вот в просвете ряски показалась её рука, солнечный свет коснулся кожи. И я не сразу заметила, как розово-фиолетовое пятно начало бледнеть, принимать нормальный цвет — мёртвая кровь начала разноситься по телу. Ещё немного — и застучало сердце. Рана на шее действительно затянулась в считанные секунды, уже не помню, сколько там Вера мне назвала. Вот свет коснулся её лица, и она рывком открыла глаза. Забарахталась.

Полностью и бесповоротно живая.

Как…

Нет, серьёзно, как?!

Как такое возможно…

А я ведь, на самом деле, толком ничего и не заметила, никаких изменений фона, никаких закономерностей… вообще-то, надо бы тогда уж серьёзное исследование проводить, с замерами всех параметров окружающей среды и её организма, наверное, ежесекундно, а то и чаще. А мы, мягко скажем, не в тех условиях. Нет, можно сказать, что воскрешение началось, как только её коснулось солнце, но, это же просто тупое солнце — это же какой-то абсолютный бред!

Нет, надо бы пересмотреть ещё раз.

Отчим меня не простит.

Правда, я его тоже…

Или лучше ему вообще ничего не говорить?

Или лучше думать об этом всём во время перемотки этого расчудесного дерьма обратно, чтобы не терять времени? И вообще меньше думать о глупостях.

Ай!

Интересно, Вера когда-нибудь перестанет выводить меня из транса пинками?

— Да чтоб тебя!

— Это тебя чтоб! Хватит тут разлёживаться, мне эту дуру надо в чувства привести. А ты сейчас ещё и истощение получишь, и тогда нам точно станет очень весело!

И тут я наконец по-настоящему вышла из транса.

…Что?!!! Нет… Нет, здесь бессильны просто все ругательства мира… Нет… Нет… Нет, я не могу думать, я просто не могу ничего даже мысленно сказать… Нет… Нет, я сейчас разрыдаюсь…

— Вер… — прошептала я, — наложи на меня успокоительное, пожалуйста.

Вера сделала короткий пас и обвила вокруг моей головы успокоительную нить. Внимательно посмотрела, сочла, что этого достаточно, и отвернулась обратно к девушке.

Интересно, насколько же я перенервничала, что мои эмоции пробивались даже сквозь транс, а сейчас нахлынули такой ужасной волной. А я ведь думала, что я к такому больше не вернусь. О, хренов отчим!

Так, ладно, если снова об этом думать, успокоительное плетение может и не помочь. Надо думать о чём-нибудь другом.

Да уж.

Хм. Действительно, Вера права, я даже и не заметила, что все эти манипуляции полностью опустошили мой магический резерв. Да настолько сильно, что это приносило почти физический дискомфорт. Чтоб его… Я, не вставая, нашарила рукой какую-то травинку и выпила, кажется, чуть ли не пол-леса, едва сдержавшись от вскрика. Нет, ну это, конечно, сильное преувеличение… И если я буду теперь всё время таким образом пополняться, так и с ума сойти недолго.