– Нужно вот здесь ввести координаты моего канала связи, – объяснял Атли, показывая три кристалла зеленого цвета. – Затем сворачиваешь лист и укладываешь под крышку. Дальше нажимаешь синий камень, и готово.

– Потрясающе! – воскликнула Беатрис, рассматривая чудо-изобретение со всех сторон.

– Когда увидишь, что светится красный кристалл, – сказал Атли, наблюдая за ее реакцией и радуясь, что не прогадал с подарком, – открой коробку и достань мое послание. Все очень просто, ты быстро освоишься.

– Спасибо! – с воодушевлением ответила Бетти и посмотрела на него сияющим взглядом. – Я буду писать тебе каждый день!

– Очень на это надеюсь, – рассмеялся он. – Иначе я сочту, что ты совсем не скучаешь по мне.

– Такого просто не может быть, – тихо проговорила она с затаенной грустью. – Мне будет очень не доставать тебя. Не знаю, как дотерплю до твоего возвращения.

Атли притянул ее к себе, заключил в теплые объятия и прошептал, целуя в макушку:

– Я еду в Айсарийский шараат по важному делу. От результатов этой поездки зависит очень многое. Я долгие годы шел к намеченной цели, и теперь она уже практически достигнута. Осталось немного. Постараюсь выправить тебе новые документы. Потерпи чуть-чуть, и потом мы всегда будем вместе.

Беатрис заглянула в его ярко-голубые глаза и тут же окунулась в плещущийся океан смятения, надежды и страсти. Она прильнула к Атли, нежно обнимая и целомудренно поглаживая его по широкой груди, и он не выдержал. Приподнял ее личико и поцеловал алые губы. Бетти закружил вихрь будоражащих ощущений, и она растворилась в них, наслаждаясь настойчивыми ласками.

Во дворе раздалось конское ржание, и Атли, вздрогнув, оторвался от Беатрис, тяжело дыша и взирая затуманенным взглядом на раскрасневшуюся девушку в своих руках.

Бетти в смущении опустила голову и отстранилась. Атли провел ладонью по собранным в хвост волосам и охрипшим голосом выдавил:

– Мне пора. Береги себя и обязательно пиши. Я буду ждать.

И быстрым шагом покинул гостиную.

Беатрис бросилась к окну и выглянула в парк. Серые тучи нависали над усадьбой и придавали окружающему пейзажу хмурый вид. Настырный ветер раскачивал голые ветки и заставлял уснувшие до весны стволы поскрипывать от возмущения его вопиющей назойливостью. Нестойкий ранний снег, выпавший пару дней назад, так и не растаял, выбелив газоны и извилистые дорожки.

Через несколько минут Бетти увидела, как Атли, застегнув темный плащ, вскочил в седло и поскакал на Демоне к воротам.

Он гнал своего своенравного жеребца, будто спешил к умирающему родственнику и боялся опоздать, а в душе у него бушевала буря.

«Демоны изнанки, я свихнулся! – думал он, сжимая челюсти. – Отчего я постоянно теряю над собой контроль? Нужно положить конец этому безумию».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оставшись одна, Бетти тут же загрустила. Ей казалось, что если Атли уедет, то исчезнет угроза новой передачи маны, но стоило ему скрыться из виду, как она ощутила себя несчастной и покинутой. Беатрис отправилась в свою комнату, но чем там заняться, она решительно не представляла. В приюте и в Камелии у нее не было ни одного свободного мгновения, и дни пролетали незаметно, а здесь она впервые оказалась предоставлена самой себе, и ей с непривычки стало скучно и тошно одной в практически пустом доме. Пруденс и Кло куда-то испарились, Мэт в особняке появлялся редко, ночуя в сторожке у ворот, а повара Гарда Бетти даже ни разу не видела. До обеда она промаялась, сидя перед зеркалом и перебирая содержимое шкатулки. Затем в одиночестве поела в столовой, и еда ей показалась невыносимо пресной. Так и не доев до конца ни суп, ни тушеное мясо с овощами, она объявила Пруденс, что больше ничего не хочет, и снова вернулась наверх.

«Нужно хоть книжку найти какую-нибудь», – с тоской подумала Бетти и поплелась в небольшую гостиную возле своей комнаты, собираясь изучить высокие шкафы, заставленные от пола до потолка толстенными томами с яркими, разноцветными корешками.

Она просматривала одну полку за другой, скользя рассеянным взглядом по витиеватым названиям и фамилиям неизвестных ей авторов. Образование дайн по большей части являлось поверхностным, и никто не заботился о том, чтобы привить девушкам любовь к чтению или развить у них вкус к хорошей литературе. Беатрис всегда из кожи вон лезла, чтобы зарабатывать высокие баллы, но весь ее кругозор ограничивался лишь теми книгами, что их заставляли читать в рамках программы. Ничем сверх этого она не интересовалась, да и не было у нее времени на развлекательное чтиво в череде бесконечных обязанностей и занятий.

Бетти совершенно растерялась, не зная, чему же отдать предпочтение, как вдруг ей в глаза бросилось название – «Древние предания и легенды». Она обрадовалась ему, как доброму приятелю, вдруг встреченному на чужбине, и тут же достала большую книгу с полуистлевшими, пожелтевшими от времени страницами. Ей захотелось прочитать о сотворении мира и узнать подробнее в том, что Атли поведал ей как-то вечером у камина. Она расположилась в кресле у окна, открыла оглавление и нашла нужное место.

Беатрис погрузилась в чтение и на добрых несколько часов забыла обо всем. Изложенная в книге легенда лишь отдаленно напоминала ту сказку, что рассказывала ей бабушка в далеком детстве. Как и говорил Атли, мир был образован созидающей энергией Амой, а разрушающая сила Дем осталась на изнанке, где обитали кровожадные духи – демоны. Но это была далеко не вся история.

Оказалось, что люди в древности иначе использовали ману. На заре веков мир населяли разные племена, и в каждом из них рождались те, кто имел особое сродство к магической энергии. Их называли шами, или колдунами. К ним относились те женщины, у кого размер внутреннего резервуара составлял больше двухсот единиц, и те мужчины, чья преобразующая способность была выше этого количества энергии.

Колдуны и колдуньи составляли достояние племени. Они владели древним знанием, передававшимся от старшего поколения молодым ученикам. И этим знанием были руны – самобытные символы, позволявшие использовать ману для нужд людей. Мужчины и женщины шами ворожили по-разному из-за отличавшихся магических составляющих. Колдуньи напитывали перевернутые руны своей внутренней энергией, и мана, проходя через них, перерождалась, исполняя определенное, заложенное символом или их комбинацией действо. Колдуны же читали прямые руны вслух, высвобождая при этом преобразованный поток маны и творя волшебство.

«Древние люди не нуждались в заклятиях! – поражалась Беатрис, читая столь потрясающие, граничащие с вымыслом подробности. – А женщины использовали свою ману наравне с мужчинами! Уму непостижимо!»

Глотая строчку за строчкой, она с увлечением погрузилась в изучение тех далеких времен. Многие годы шами помогали соплеменникам и поддерживали энергетический баланс в мире, но однажды в одной семье родились брат и сестра – Эльвин и Идана. С раннего возраста они без конца спорили и выясняли, кто же из них важнее для семьи, чем очень печалили своих родителей. Отец и мать часто принимали в этих распрях сторону Иданы, оберегая ее от нападок брата, и Эльвин затаил злобу на сестру.

Когда дети подросли, выяснилось, что оба имеют высокое сродство к мане, и их забрали в ученики к опытным колдунам. Эльвин поклялся, что превзойдет Идану в магическом искусстве и спустя годы стал одним из лучших шами того времени. Но и его сестра превратилась в умелую колдунью, и их соперничество так и не закончилось, приобретя еще больший размах. Эльвин до того возненавидел младшую сестру, что ушел из племени и скитался по миру в поисках способа победить Идану раз и навсегда.

В горах он повстречал старого колдуна-отшельника, и тот рассказал ему о вратах на изнанку – особом месте сосредоточения силы, где состоялась битва между созидающей силой и разрушающей. Ама одержала верх, создала новый мир и окружила его защитной оболочкой, лишив Дема возможности разрушить свое творение. Старец поведал, что первые колдуны боялись проникновения разрушающей силы в мир и наложили особую печать, охраняющую врата. Если на время ее снять и приручить ту часть темной энергии, что ринется в мир, можно стать самым могущественным колдуном, обладающим неиссякаемым запасом маны.