Беатрис покраснела и сжала кулачки, но возражать не решилась. Не в ее положении было диктовать свои условия, поэтому она лишь процедила:

– Хорошо. Тогда я просмотрю все, что здесь представлено.

Больше часа они спорили о том, что же следует приобрести, и, в итоге, Бетти чудом удалось отвоевать для себя три самых скромных, на ее требовательный взгляд, платья и несколько элегантных аксессуаров. На остальное она ответила категорическим отказом, и никакие доводы дайны Грей не смогли ее переубедить.

Наконец Селеста сдалась и сказала:

– Раз вы так настаиваете, то я больше не буду утомлять вас. Завтра к вам прибудут модистки из мастерской мединны Филинис и займутся подгонкой выбранных нарядов. В конце седьмицы мы все соберемся здесь, и служащие департамента создадут для нас личины. После этого отправимся в клуб.

Она распрощалась и направилась в сопровождении дворецкого к выходу, но в прихожей столкнулась с Эдманом.

– Дайна Грей? Добрый вечер, – буркнул он, недовольный тем, что дайна заявилась к Беатрис, пока его не было дома. – Уже уходите?

– Добрый вечер, максис Джентес, – прошелестела она и присела в реверансе. – Да, мне пора. Максис Иксли ждет меня к ужину.

– Всего доброго, – пробормотал он и, узнав у медина Симпела, где Сонар, поспешил в гостиную.

Беатрис сидела на диване, с отсутствующим видом глядя перед собой, и даже не заметила появления Эдмана.

– Приветствую, – проговорил он и занял кресло напротив нее. – Что нужно было Селесте?

– Добрый вечер, максис Джентес, – вздрогнув, ответила Бетти.

Она пересказала свой разговор с дайной, опустив длительные пререкания по поводу нарядов, и выжидающе посмотрела на Эдмана.

– Значит, уже в конце седьмицы, – кивнул он своим мыслям. – Раз так, то мне придется отлучиться сразу после ужина.

И Эдман, извинившись, ушел в свою комнату собираться в родовое имение. Ему срочно требовалось подобрать для Сонар защитные артефакты.

Глава 26

Подготовка к посещению закрытого клуба полностью захватила Беатрис и не оставила ни малейшего шанса продолжить освоение древнего колдовства. К ней без конца наведывались то модистки из мастерской мединны Филинис, то служащие из дамского салона, то представители парфюмерных лавок. И всех нужно было принять, выбрать то, что они предлагали, а потом еще и выпроводить, что зачастую представлялось гораздо более трудной задачей, чем пустить в дом. Каждый норовил продать свои товары или услуги дороже, чем они стоили на самом деле.

Бетти приходилось нелегко, прежде всего, из-за полнейшего незнания тонкостей торговых отношений и действительной стоимости того, в чем нуждается каждая женщина в высшем обществе. Но здесь ей пришла на помощь мединна Вафия. Экономка грудью встала на защиту Беатрис, искренне считая ее своей подопечной, нуждающейся в неустанной опеке, и отражала ожесточенные атаки присланных дайной Грей работников.

К концу седьмицы Бетти так утомилась от предварительных сборов, что ее тревоги отодвинулись на задний план, а вперед выступили усталость и раздражение.

«Неужели все это до такой степени необходимо?! – с негодованием размышляла она. – Можно подумать, я в обычном наряде и с банальной прической не узнаю Атли?»

Но в решающий день она была благодарна суетящимся вокруг нее людям не столько за их труды, сколько за то, что им удавалось отвлекать ее от панического ужаса перед встречей с бывшим господином.

Нанятые в дамском салоне камеристки помогли ей облачиться в насыщенно-лиловое платье с оголенными плечами, тугим корсетом и пышной юбкой, затянули шнуровку так, что дышать стало трудно и принялись делать сложную прическу. Когда они наконец оставили Бетти в покое, ей едва удалось узнать свое отражение в зеркале. Темный тон наряда придал ей более взрослый вид, нагромождение локонов на голове открыло всеобщему обозрению длинную, тонкую шею, корсет очертил грудь и выделил удивительно узкую талию.

− Беатрис, ты готова? – вошел в ее комнату максис Джентес.

Ему сообщили, что пора накладывать личину, и он пришел поторопить Сонар. Она вышла к нему из-за перегородившей комнату ширмы и сказала:

− Да, мы уже закончили.

В первое мгновение Эдману показалось, что перед ним пленительная незнакомка, покорявшая с одного взгляда изящной грацией и поразительной утонченностью. Он застыл в изумлении и бесцеремонно вытаращился на дивное видение, не иначе как случайно, очутившееся в его доме. Посмотрев в серые глаза, Эдман увидел в них невероятную ранимость, волнение и надежду. В груди у него разлилось тепло от осознания, что он в ответе за эту очаровательную девушку, и Эдман шагнул ей навстречу и подставил локоть.

− Ты прекрасно выглядишь, − сделал он сдержанный комплимент, и сам себе поразился, насколько жалко это звучало в сравнении с тем, что он думал на самом деле. – Пойдем. Служащие департамента ждут нас.

Беатрис слегка улыбнулась, принимая его похвалу, и положила ладошку, затянутую в тончайшую сиреневую перчатку, на предложенную руку. Пока они шли по коридору, Эдман корил себя, что совершенно разучился любезничать с дамами, сидя в академии и избегая всеми силами светских приемов. Бетти же и не думала расстраиваться из-за таких мелочей, как отсутствие должной оценки ее сногсшибательного наряда, призванного подчеркнуть все, что только возможно, и внешних данных. Она беспокоилась о том, что так и не сумела подобрать мало-мальски подходящую комбинацию рун и теперь вынуждена будет положиться на максиса Иксли и его людей.

В гостиной на первом этаже четверо мужчин в черно-зеленой форме жандармерии дожидались их появления. Эдман представил им Беатрис и с досадой заметил, с каким восторгом и заинтересованностью они разглядывают ее.

– Максис Тарак и дайна Грей с визитом, – доложил медин Симпел.

Эдман попросил дворецкого проводить гостей, и скоро все были в сборе. Бетти познакомилась с помощником главы департамента и с удивлением увидела, что Селеста старается держаться как можно ближе к нему и не спускает с привлекательного молодого человека пристального взгляда. Ярко-синее платье с глубоким декольте и замысловатая прическа невероятно шли дайне и оживляли ее вечно бесцветный вид.

Фрэнк Тарак оказался расторопным не только в служебных делах, но и проявил недюжинную учтивость, осыпав Бетти изощренными комплиментами. Он отрекомендовал себя в самом выгодном свете, не забыв упомянуть и о служебных заслугах, и о своей роли в расследовании. Ему предстояло взять на себя охрану Беатрис и при первой же опасности переправить ее в надежное место.

Глядя на то, как Тарак мило беседует с Сонар, пока маги департамента возятся с личиной Селесты, Эдман ощутил себя старым волком, коему уже не тягаться с прытким, молодым самцом за внимание свободной волчицы, ибо выбор между ними явно был не в его пользу. Он смотрел на то, как Беатрис улыбается Фрэнку, и думал о том, что сам уже не способен поддерживать пустую светскую беседу с молоденькой девушкой с единственной целью развлечь ее и выставить себя остроумным.

Превратив Селесту в синеглазую курносую симпатичную дайну с рыжими волосами, маги переключились на Эдмана и создали личину профессора Привиса за четверть часа. Пришел черед Беатрис, и вскоре она перевоплотилась в знойную смугловатую брюнетку с крупным чувственным ртом. Отдаленное сходство с Микаэллой вызвало в душе Эдмана невольную неприязнь, и он пожалел, что у него нет возможности вывести Сонар в свет в ее истинном облике. Из Тарака сделали зеленоглазого красавца с каштановыми волосами, он поблагодарил магов, отпустил их и переключился на Беатрис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Дайна Сонар, мы будем звать вас Розалин, а дайну Грей – Эмма. Максис Джентес остается профессором Эдвардом Привисом, а я становлюсь преподавателем словесности, максисом Итоном Корвином. Сегодня наша задача попасть в закрытый клуб, получить там членство для меня, представить вас местным завсегдатаем и покрутиться по залам.