- Как она? - вопрос дался Обжоре с трудом, хотя трусом он себя не числил. Но уж больно обстановка была гнетущая.

- Довезли, значит - откачают, - уверенно ответила Елена, - пойдем на воздух.

- Но... мне нужно быть с ней.

- В реанимацию тебя все равно не пустят, даже если ты докажешь, что она - иномирная императрица, а ты ее телохранитель. Вот до этих дверей за свои жизнь и здоровье вы отвечаете сами. А начиная с этого порога - уже мы. И все, что случится за этими дверями - полностью наша зона ответственности.

- Не тяжело? Так?

Елена повела плечами, словно пыталась сбросить то, что ей до смерти надоело. И опять не вышло.

- Ты прямо как моя мама. Да, тяжело. Меня в мед никто палкой не гнал, сама пошла. Наверное, понимала, куда иду и как это будет?

- Извини, - покаялся Обжора, - я не хотел.

- Ты извини. Просто достали: ты со своим отличным аттестатом могла бы устроиться в жизни намного лучше... Я "устроилась" куда хотела. Остальные могут курить бамбук.

- Помогает? - совсем растерялся Шаари. - Курение бамбука?

- Да черт его знает, - рассмеялась Лена, - я, как ты понимаешь, не пробовала. Я врач и принципиальный противник курения чего угодно. Пойдем, проводишь меня до общаги. Девушкам одним ночью по городу гулять не полезно для здоровья.

- А... Алета?

- Алета очнется не раньше утра, со стопроцентной гарантией. До этого светлого момента нам тут делать нечего, без нас - дурдом. А вот утром нужно будет ее выцарапывать и поскорее. Потому что хлебнуть окономойки, это, дорогой мой фиктивный супруг, очень на попытку суицида смахивает. И без беседы с доброй тетей-психиатром ее не то, что из Центра, ее от койки не отстегнут. Представляешь, что будет, если на вопрос "профессия" она заявит - императрица?

- Что будет? - уточнил неискушенный Обжора, - они испугаются дипломатического скандала?

- Ага, - хмыкнула Елена, - так, что очень быстро закроют твою императрицу в желтом доме, вместе с Клеопатрой, президентом и Темным Властелином...

- Понял. - До Обжоры и правда дошло, в его родном мире такие "императоры" тоже водились. Лечили их окунаним в прорубь, укусами диких пчел и подвешиванием вниз головой. Тех, у кого не было денег на целителя. Ребята в зеленом с этой бедой справлялись. - Провожу, конечно. Только нужно сначала к мальчишкам зайти, успокоить.

- Уже, - лаконично отозвалась Лена, - я им позвонила сразу же, как прогноз узнала. Они пообещали спать лечь.

- Они и не то пообещают.

- Я сказала, что если утром не найду их в кровати, то к маме поедем без них.

Шаари уважительно присвистнул. Похоже, в этом мире и впрямь движущей силой общества были женщины.

Они тихонько шли к стоянке такси. Падал мокрый снег, но было как-то на удивление тепло и даже уютно. Девушка рядом шагала широко - у нее были длинные, сильные ноги, привыкшие к нагрузкам, немного широковатые для дамы плечи и слегка узковатые бедра, в узких синих штанах с отстрочкой это было очень заметно - и невероятно гордая, уверенная осанка. Она шла, сунув руки в карманы своей смешной, короткой курточки и поглядывала на город так, словно парила над ним на высоте крыш и была властна в жизни и смерти всех его обитателей.

При этом, Шаари это чувствовал каким-то глубиным, проснувшимся чутьем - Елена была добрым ангелом.

Еще на узкой,обшарпанной лестнице "доброго ангела" перекосило, и она выдала такое, чего Шаари не слышал даже от бывалых жителей казармы. Правду сказать - было от чего. Впереди то ли свадьбу гуляли, то ли брали силой власть на одном, отдельно взятом этаже.

- Обезьяний зачет свалили, - как-то непонятно пожаловалась Лена. Увидев круглые глаза своего спутника, девушка пояснила, - Ну, сачки всякие, которые балду пинают вместо учебы, а потом им сессию не сдать. Вот у них по предметам - хвосты. А раз ты с хвостом - то кто? Обезьяна! Вот для таких существует обезьяний зачет, после всех.

- Празднуют - значит все-таки сдали? - зачем-то уточнил Обжора.

- Не факт. Они могут и с горя праздновать. Ну, прощай, спокойная ночь! Нужно было хоть к вам напроситься, здесь точно поспать не дадут. Придется до утра оборону держать.

- Оборону? - насторожился он.

- А ты думал - этим закончится? Ха! Это было бы слишком хорошо. Они сейчас ухрюкаются до фиолетовых гоблинов и пойдут по комнатам любви и ласки искать. А если не найдут, так хоть согреются. - Девушка вздохнула тоскливо, зло и обреченно, - иди уже. Добралась я.

- Я вижу, - кивнул Обжора, - пойдем.

- Куда? - изумилась Лена, которая искренне полагала пьяных балбесов чисто своей проблемой и в голове не держала, что этот толстый увалень сможет, а, главное, захочет за нее вписаться. - Ты чего, там, судя по голосам, больше десятка.

- И что? - удивился уже Обжора. По-настоящему удивился. Он-то как раз в десятке пьяных мальчишек вообще никакой угрозы для себя не видел - у него в казарме такое случалось с завидной регулярностью, особенно с новобранцами. И с такой же регулярностью он их гонял. Без магии - поленом. - куртку подержишь?

Заседали на общей кухне. Как и предположила Лена, их было двенадцать. Дюжина. Парней. Девиц Обжора по привычке не посчитал, может и зря. Уже "принявшие", но пока вменяемые.

А свинарник-то развели, Боги Претемные! Ну, все, чудики, вы нарвались!

- Так... - вполголоса рыкнул он своим капральским рыком, вырастая в дверях, - время позднее, солнышко село. Детям спать пора.

Впечатление он не произвел. То есть - вообще.

- А ты что - папа?

Обжора внимательно взглянул на крепкого нахального парня со встрепанной, косо стриженной челкой и очень проникновенно сообщил:

- Я - хуже.

- Серьезно? - пацан лениво, явно рисуясь перед девчонками, спрыгнул с подоконника и подошел к Обжоре. Ростом он оказался даже выше. Стащил свингер. Напряг руку.

- Дядя, пока ты лопал биг-маки, мы качались. Вот это видишь? Это - бицепс. А это - трицепс...

- Я понял, - оборвал лекцию Обжора, - а что ты собираешься делать этой штукой?

- Ты - дебил? - слегка просел парень.

- Я - нет. А ты? Если просто хвастаешься, так зря, я только девушек люблю. А если хочешь ударить, так нужно бить, а не трепаться.

- Ну, смотри, хомяк, ты сам напросился. Вы все - свидетели, - Парень обвел глазами свою группу поддержки, стянул пальцы в кулак и попытался...

В общем, что-то попытался. Обжоре это было неинтересно. Он легко перехватил его руку в районе запястья, тихонько, почти нежно довернул и парень с воплем упал на колени.

- Плохо. Слишком медленно. В реальном бою тебя шесть раз убьют и восемь покалечат, пока ты соберешься.

- Ты ох...ел? - опомнившись, заорал тот, - ты мне руку сломал.

- Не преувеличивай. Я свою силу знаю. Даже не вывихнул. Максимум - растяжение. Попроси девочек, они тебе тугую повязку наложат. Через неделю уже писать сможешь. Если, конечно, грамотный.

Обжора обвел взглядом остальную компанию, заметил, что парни привстают и, кажется, не для того, чтобы оказать приятелю первую помощь.

- С первого раза не поняли, - заключил он. Пробежал пальцами по пуговицам фланелевой рубашки, стащил ее с плеч, не оборачиваясь, метко бросил на руки Елене, стоявшей в дверях и остался в черной трикотажной майке. Все его движения были скупыми и точными.

...Вот откуда на кухне взялась здоровенная трех или, даже, пятимиллиметровая железная полоса? Ее использовали чтобы подпирать фрамугу. Ключевое слово - использовали. Больше не будут. Потому что Шаари без видимых усилий согнул ее пальцами и отбросил в угол.

- Аффигеть! - восхищенно выдохнула одна из девушек, - мужик, где качаешься?

- На качелях, - отозвался Обжора. - Значит, так. Сейчас все медленно и печально расползаются по своим ложбищам. Мужчины уносят объедки, дамы вытирают стол. Если что-то неясно - буду объяснять. Объясняю я... доходчиво. Иногда даже слишком, но ничего. Лекарей здесь полно, все выживут.