Им обоим нужны были эти вечера, хотя они тщательно делали вид, что встречаются скорее по необходимости, чтобы обсудить рабочие вопросы. Но на самом деле они сидели в гостиной, едва прикасаясь к чашкам, смотрели на огонь и изредка обменивались короткими репликами, не имевшими никакого отношения к политике или сотрудничеству двух миров. Гермиона только в эти короткие часы чувствовала, что отдыхает от сумасшедшей новой ответственности, от неугомонного, пусть и любимого Шерлока и от необходимости что-то решать. О чем думал Майкрофт, было совершенно непонятно, тем более, что в его голову Гермиона больше ни разу даже поверхностной легиллименией не заглядывала, но он был однозначно рад ей — к ее приходу в гостиной всегда появлялось второе кресло, а на столике — чайник со свежезаваренным чаем.

Гермиона знала, что Шерлок ненавидит эти их встречи.

Большую часть времени он был принципиально, категорически, паталогически неревнивым. Разумеется, он точно знал, с кем и сколько времени Гермиона разговаривала в течение дня, определял отправителей деловых писем и любовных посланий, едва завидев конверт, и возмущенно шипел, если совы притаскивали цветы. Но ни разу в его взгляде не проскальзывала даже тень сомнения или подозрения. И была только одна вещь, которая действительно выводила его из себя — это сама мысль о том, что Гермиона комфортно общалась с его старшим братом.

Однако Гермиона считала, что тоже имеет право на маленькие слабости — в конце концов, она же не говорила ни слова о том, что он подскакивает иногда среди ночи и уносится на Бейкер-стрит, потому что «ему нужно подумать».

Майкрофта она обычно она предупреждала о своем приходе, отправляя СМС, но сегодня не сделала этого, однако и кресло, и чай, и сам Майкрофт были на своих местах.

— Я предположил, что сегодня тебе потребуется… поддержка. В некотором роде. Мистер Поттер и его жена не подходят — ты не готова к встрече с их отпрысками, находящимися на каникулах. Мистер Лонгботтом, конечно, выслушает, но в силу определенных обстоятельств ты опасаешься его травяных отваров и настоев. Шерлока по очевидным причинам из списка конфидентов можно исключить. Это было нетрудно.

Гермиона закрыла глаза.

История с Шеринфордом длилась еще почти год — сначала утрясали юридические вопросы, потом отдел тайн несколько месяцев возился с чарами, окутывавшими остров. Со стороны маггловского правительства проблем больше не возникало — на встречах леди Смолвуд больше не появлялась, а по нескольким расплывчатым фразам Гермиона поняла, что Майкрофт полностью восстановил свое влияние и, кажется, даже расширил его.

Бывшие пленники-волшебники проходили реабилитационные курсы в Мунго, некоторые из них — самые младшие — с сентября должны были отправится в Хогвартс, на первый курс. Старшим было труднее, но Гермиона планировала для тех, кому прогнозировали полное излечение, организовать отдельные курсы волшебства и помочь вписаться в магический мир. Правда, были и те, кто навсегда должен был остаться в палатах отделения недугов от проклятий, под наблюдением целителей.

К сожалению, в их числе была и Эвр Холмс. Временами у нее наступало улучшение, и тогда ее навещали родители, Шерлок играл с ней дуэтом на скрипке, и она даже писала свои пьесы. Но за периодами просветления следовали рецидивы, во время которых она теряла связь с реальностью и становилась опасной для себя и окружающих. Но, по крайней мере, она обитала в уютной палате, а не в жуткой комнате с белыми стенами, за толстым аквариумным стеклом.

Шеринфорд прекратил свое существование — возможно, позднее он и должен был бы стать местом обитания британских преступников, но пока его закрыли ко всеобщему удовлетворению.

А Гермиона поняла, что до сих пор ее политический курс на полное разъединение магического и маггловского миров был ошибочным, а вот Альбус Дамблдор, призывавший к единству, был прав, хотя и высказывал свои идеи в присущей только ему экстравагантной манере: изоляция никому не шла на пользу. Волшебникам уже не нужно было бояться геноцида — сообщество оправилось после двух воин и окрепло, так что теперь можно было говорить о развитии, а не о выживании.

Гермиона была далека от мысли о том, чтобы немедленно выступить по телевидению с заявлением о существовании волшебства, однако они с Майкрофтом осторожно запустили засекреченную долгосрочную программу по изучению космоса, в которой должны были соединиться достижения магической и маггловской наук*.

— Чай, — напомнил Майкрофт. Гермиона открыла глаза и забрала чашку, потом спросила:

— Судя по всему, ты уже знаешь. Откуда?

Майкрофт тоже взял чашку, сделал глоток и ответил:

— Столь любимая моим братом дедукция могла бы мне помочь, но в ней не было необходимости. СМС от Джона Ватсона с текстом: «Вы знали?» — явственно указала на то, что сегодня на Бейкер-стрит произошел конфликт, полагаю, с твоим участием. Предположить его причину было просто.

Майкрофт отставил чашку и спросил:

— Ты ведь понимаешь, что он сделал это специально?

Гермиона сглотнула и нервно предположила:

— Шутишь?

Майкрофт приподнял бровь, Гермиона негромко застонала.

— Я его убью. Зачем?

Майкрофт соединил кончики пальцев перед собой в семейном жесте.

— Полагаю, он не видел другого способа… формализовать ваши отношения.

— Майкрофт, я ошибаюсь или нет: сначала мужчина делает женщина предложение. Потом она думает. Соглашается или нет. Они строят семью и так далее. Нет?

— Схемы, подходящие для обычных людей, никогда не работали с Шерлоком. Едва ли ты не знала этого раньше.

— Знала, — вздохнула Гермиона, — но вот становится жертвой его идиотских манипуляций…

— Это участь всех людей, к которым Шерлок Холмс испытывает… эмоциональную привязанность.

Гермиона перевела взгляд на огонь. Майкрофт налил им обоим еще чаю.

Примечание:

* — просто к сведенью: в 2018 году Британия планирует начать строительство нового космодрома.

* * *

Гермиона нервничала и не собиралась этого скрывать.

— Шикарно выглядишь, — заметила Джинни. Гермиона подавленно кивнула. Она переживала значительно больше, чем перед вступлением в должность Министра магии.

— Как будто это мне поможет, — ответила она слабым голосом.

Сегодня абсолютно все могло пойти не так. Маги могли прийти в ярость оттого, что одним из главных участников церемонии бракосочетания будет маггл (по зрелом размышлении о родстве Холмсов со Слизеринами Гермиона решила не рассказывать никому — даже самими Холмсам).

Шерлок мог заинтересоваться каким-нибудь коридором и потеряться в здании Министерства.

И он же мог до начала церемонии применить дедукцию к кому-нибудь из членов Визенгамота или, например, к профессору МакГонагалл — с последствиями.

А сама Гермиона могла позорно свалиться в обморок или не менее позорно случайно признаться жениху в любви — и то, и другое было бы катастрофой.

— Гарри приведет твоего Шерлока лично, — сказала Джинни, угадав как минимум половину причин ее тревог. — Одетым в парадную мантию, причесанным, выбритым и трезвым.

«И не под кайфом», — добавила про себя Гермиона. Правда, вчера Шерлок дал ей слово, что переживет бракосочетание без стимуляторов и сумеет продержать на протяжении пары часов рот закрытым, открывая его только чтобы сказать «да» в положенном месте.

Гарри и Шерлок появились через двадцати минут, причем Шерлок действительно выглядел идеально, разве что казался несколько взлохмаченным. Гермиона вспомнила слова Гарри о том, что ему лучше не появляться в мантии и с зачесанными назад волосами, чтобы кого-нибудь вроде Слизнорта не хватил удар, и едва заметно кивнула другу.

Шерлок открыл было рот, чтобы что-то сказать — и закрыл его обратно, очевидно, вспомнив об обещании молчать.

Визенгамот и наиболее выдающиеся и влиятельные члены магического сообщества не пришли в ужас. Встречали их с Шерлоком овациями и приветственными криками, пол парадного зала был устелен белоснежными коврами, а маг-чиновник стоял на своем месте, ожидая своего времени — так, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего.