— Рано.

— Визаж не потребовался, — пикнул приведший меня работник.

— Ну тогда приступаем.

Непонятно откуда выпорхнули две девушки-ассистентки. Одна — классическая блондинка скандинавской внешности, вторая — японка с короткой стрижкой темных волос. Обе — красивые, высокие, с безупречным макияжем, в черно-белой униформе, похожей на одежду ресторанных хостесс, с короткими юбочками. Выдержка у них оказалась получше, чем у визажиста — при виде моего лица они не ахнули и не отпрянула.

— Пройдемте, — поманила меня за собой одна из них.

Минуту спустя я уже лежал на белых простынях, с вытянутыми вдоль туловища руками, чувствуя себя вампиром, которому предстояло погрузиться в столетний сон.

— Вы когда-нибудь проходили сканирование сознания? — прошелестел надо мной бесстрастный, вкрадчивый голос лысого мужичка, пока ассистентки ловкими пальчиками незаметно, но умело прилепляли датчики — к моей шее, к вискам, к лимфатическим узлам на затылке, под рубашку в районе сердца…

— Да, приходилось, — кивнул я.

— Значит, ощущения не удивят вас. Наш мнемонический экстрактор работает по схожему принципу. Не считая того, что он гораздо совершеннее того оборудования, с которым вам раньше приходилось сталкиваться. Этот экстрактор — один из самых дорогих и продвинутых в мире. Вместо смазанных образов, требующих дальнейшего анализа и дешифровки, он позволяет вытянуть из сознания четкую, красочную картинку — почти как в жизни — готовую к трансляции.

Я сосредоточенно кивнул.

— Я должен убедиться, что вы полностью понимаете, что вам предстоит. У вас будет ощущение, отдаленно схожее со сном. Вы не будете вполне себя осознавать. Не сможете, я это подчеркиваю, контролировать то, что ваше сознание будет выдавать на экран. Вам не удастся скрыть что-то, что вы не желаете показывать, или модифицировать образы так, как вам бы хотелось.

— Я это понимаю, — кивнул я.

— Сигналы будут исходить из глубин вашего сознания и даже подсознания. Бывает, что образы, которые хранит ваше подсознание, отличается от тех, которые вы помните. Человеческий разум способен обмануть себя, умышленно или несознательно. Подкорректировать свое представление о прошлом. Но подсознание хранит реальную картину. Случается, что она удивляет и шокирует.

Я кивнул.

— Вам должны были объяснить, что есть возможность установить табу.

— Да, мне объяснили.

Речь шла о блокировке на воспроизведение определенных фрагментов воспоминаний: некоторые темы, людей, временные отрезки. За несколько миллисекунд, которые проходят между поступлением сигнала из мозга участника и его отображением в эфире, квантовый компьютер способен проанализировать контент и отсеять нежелательный. Большая часть участников пользуется правом на табу, чтобы оградить от публики особо чувствительные воспоминания. Это согласовывается заранее. И Гоффман обычно шел навстречу участникам, если это не нанесет ущерба теме шоу.

— Но юристы сообщили, что вы письменно отказались от этого права, — продолжил специалист по мнемонике. — Став, таким образом, пятым человеком, принявшим такое решение, за все 10 лет выхода программы. Это правда?

— Да, — кивнул я.

— Вы понимаете, что это значит, что на экране, перед миллионами людей, могут отобразиться абсолютно любые фрагменты из вашей памяти? Фактически вся ваша жизнь, без каких-либо утаек и прикрас. Наше шоу имеет рейтинг «18+». Согласно политике канала и лично автора идеи, мистера Гоффмана, воспоминания не цензурируются, какие бы шокирующие или интимные подробности они не содержали.

— Я это понимаю, — кивнул я.

— Юристы должны были ясно объяснить вам, что вы сами ответственны за все, что будет показано.

В памяти всплыли строки из документов, великое множество которых я подписал за пару прошедших дней: «Я понимаю, что именно я, а не телеканал или авторы программы, буду нести ответственность за любой ущерб, который публичная демонстрация моих воспоминаний может нанести любым людям или организациям. Мне сделано предостережение, что мои воспоминания могут стать основанием для уголовного преследования, если их содержание либо сам факт их публичной демонстрации составляет состав преступления по законам какого-либо государства».

— Да, они сделали все эти оговорки. Все это есть в бумагах.

— И еще одна важная деталь. Никакая аппаратура не способна передать с помощью аудио или видео мысли человека, его переживания. Передана может быть лишь аудиовизуальная картинка. Людям будут видны лишь слова и события — без контекста, без мотивов и мыслей участников. Для посторонних наблюдателей это может выглядеть иначе, чем это выглядело для вас. И, хоть вы будете потом иметь шанс объяснить то, что они увидели — вы не можете быть уверены, что они примут вашу точку зрения.

Я тяжело вздохнул. Это было важное предостережение.

— Я принимаю этот риск.

Мужчина согласно кивнул.

— Полное сканирование сознания — это колоссальная нагрузка для мозга. Хотя осмотр доказал, что вы не имеете к нему медицинских противопоказаний, ни один врач не спрогнозирует в точности, как ваша психика отреагирует на такой сильный стресс. Полагаясь на свой опыт, могу предвидеть, что вас неминуемо ждет определенный период, на протяжении которого ваше психическое состояние будет нестабильным. Некоторые люди чувствуют после этого эмоциональное перевозбуждение, некоторые, напротив — глубокую депрессию. Не исключены нервные срывы и даже суицидальные порывы. Чтобы уменьшить этот риск, вам будет прописан специальный курс седативных средств и антидепрессантов. Но все же, согласившись на эту процедуру, вы дали согласие самостоятельно нести риски для вашего психического здоровья.

Я опять кивнул.

— Главное, чтобы сердце не отказало. Со своими тараканами в голове я справлюсь.

— Что ж, я вас услышал, — удовлетворенно кивнул мужчина.

Часы показывали 09:58 после полудня.

— Дышите ровно. Расслабьтесь. Постарайтесь не двигаться. Еще несколько минут вы пробудите в сознании, и сможете увидеть первые минуты шоу вон там, на экране над вашей головой. Затем вы плавно, незаметно для себя, провалитесь в состояние, схожее со сном. Вы будете видеть то же, что и люди, находящиеся в студии, а также телезрители. Но вам, вероятно, будет казаться, что это сон. Очнетесь вы тогда, когда все будет закончено. И начнется второй этап программы — 20 минут на ваши комментарии, а затем вопросы.

— Да, я помню сценарий.

— Хорошо.

Я сделал серию глубоких вдохов и выдохов, убедившись, что мое сердцебиение ровно. А затем, ровно в 10:00, экран над моей головой ожил. Я увидел, как подвижная камера обводит кругом телестудию. Увидел ряды нарядных гостей. А затем — залитую ярким светом сцену. В левой части сцены стояли два мягких диванчика и чайный столик, в правой — высокий темный занавес скрывал что-то от глаз присутствующих.

Под бурные аплодисменты публики на сцену энергично выступил, приветствуя всех взмахом руки, улыбающийся импозантный мужчина средних лет с высокой прической крашеных светлых волос, в очень ярком серебристом костюме с блестками и в розовых очках.

— Добрый вечер! Добрый вечер всем! — провозгласил мужчина бодро. — В эфире «Только правда», и с вами ее ведущий — Барр-р-р-р-и-и-и Гофф-ф-фман!

Публика взорвалась овациями. Я ощутил, как сердце начинает биться несколько быстрее, но замедляется под воздействием мягкого снотворного, которое в эти самые секунды начинало поступать в организм.

— Что, скучали по мне дорогие?! О, и я по вам тоже! А еще больше — по правде! Ведь только здесь, только сейчас — в пятницу, в десять часов вечера, на OWN — вы можете лицезреть настоящую правду! Самую сокровенную, льющуюся прямо из глубин человеческой души! Порой шокирующую, порой совершенно невероятную, но никогда, никогда не искажённую, не приукрашенную, не извращённую! Ведь подсознание человека невозможно обмануть!

Гоффман, опытный телевизионщик, мастерски игрался с тембром своего голоса, повышая и приглушая его именно в те моменты, которые были нужны, с тем, чтобы раззадорить зрителей и непрерывно удерживать их внимание.