Я молчала.

Я вообще-то не привыкла на такие вопросы врать. Ну потому что врать нужно, когда нужно перед кем-то оправдаться, а в этом мире не было человека, перед которым мне бы надо было отчитываться или оправдываться. Но просто сказать Нико, что это не его дело и касается только меня… Я могла сказать это любому, но почему-то не ему. И вовсе не потому, что он мой жених. Или моя пара. Просто глядя именно в его глаза, именно в этот момент, именно после разговора с чертовым Хиршем почему-то сказать правду — что это его не касается — у меня не получалось. Точнее, мне просто-напросто не хотелось.

— Не хочу, — кое-как выдавила из себя я, — И не могу.

Сказать, что, вполне возможно, Его Величество хочет от меня избавиться? Тут же возникнет вопрос «почему». А у меня просто-напросто нет другого ответа, как то, что он мог каким-то образом узнать о Короне. Ну почему еще от меня можно было бы избавиться?! Я же никогда не позволяла себе ни нарушений приказа, ни саботажа, ни лишних действий, я следовала нашим договоренностям… Я честно была верна императору и интересам страны. Может меня как-то перед ним оболгали? Именно это я и хотела выяснить у него при встрече. Мне надо точно знать, почему же он мной недоволен. И уже потом решать, недовольна ли я им в ответ и что с этим делать.

— Почему же?

У меня отчего-то похолодели руки.

— Страшно.

Вырвалось как-то само, и я удивленно хлопнула глазами, с неудовольствием понимая, что это правда. Поделиться всеми своими мыслями на этот счет, попутно раскрывая довольно опасную тайну? Если даже родной человек, буквально вырастивший меня, готов был меня предать, то где гарантии, что этого не сделают другие? Я никогда и никому не рассказывала эту историю. Я вообще никогда и никому ничего не рассказывала про свою семью и про то, как она закончилась. Даже Тори. Да он и не спрашивал.

И у меня даже и мысли не было это сделать, а тем более — желания. Некоторым тайны существую для того, чтобы потом разделить их с близкими, бравируя своим доверием, но эта — точно не одна из них. Как бы хорошо я ни думала про Тори, я не знаю будущего. Сегодня я в нем уверена на все сто, а через десять лет он уверует в человеческого бога, храм которого уже строят у нас в столице для гостей с Той Стороны, отдаст им все деньги и расскажет во время какой-нибудь исповеди про меня, чтобы обеспечить себе или нам обоим место на небесах. Никогда даже про себя загадывать наверняка не получится, что уж говорить про других.

А рискнуть и испытать это снова… Что-то я не готова себе жизнь портить.

— Тогда… — зашептал Нико, убрав ладонью с лица прядь волос и зачем-то зависнув ей в сантиметре от лица, будто хотел мне закрыть обзор на все, кроме его лица, — Тогда не говори. Но ты же знаешь, что, как моя невеста, ты не можешь его обнимать или целовать во время бала?

— Это же очевидно, — нахмурилась я, внутренне выдохнув облегченно.

Он кивнул.

— Ну я просто уточнил. Танцевать с ним тоже не надо.

— А ты ревнуешь? — с надеждой уточнила я.

— Не… — он замер, что-то обдумывая, и произнес совершенно невыразительным тоном, — Да. Конечно же, да. Только мне позволено целовать твои уста, моя прелестная роза!

Я не удержалась и хохотнула, прижимаясь теснее к его теплому боку. Мышцы приятно ломило, в глаза будто песка насыпало и держать их открытыми стало совершенно невозможно. Я вдруг поняла, что ужасно устала.

Выпутаться из теплых и крепких объятий у Нико получилось уже ближе к утру. Не то что бы он так уж старался… Стоило слегка дернуться, сильная рука напрягалась, удерживая свое, и Нико хотелось только покорно расслабиться и не шевелиться, соглашаясь со всеми притязаниями на свою тело. Это было неожиданно приятно: как прямо во сне недовольно хмурилось ее лицо, словно у ребенка пытаются отобрать игрушку; как из горла тихонько вырывался хрипловатый рык, предостерегая от лишних действий; как Соль утыкалась лицом ему куда-то в изгиб шеи, бормотала что-то бессвязно и снова затихала, свернувшись под боком трогательным клубком, будто не она только что чуть не сломала ему ребра, отказываясь отпускать.

Раздражение слегка спало, пока он никак не мог собраться с силами и встать. Раздражение от того, что ему приходится самому все вызнавать; что на его земле происходит черти что и даже его невеста здесь не в безопасности. От разговора с Его Высочеством…

— Вы знаете, мы с Соль всегда были близки, — с рассеянной улыбкой поделился Сильван, — Так что, конечно, я не мог не отнестись со всей ответственностью, когда она рассказала мне о том, что случилось с нашим Тори, и попросила о помощи. Все-таки мы не чужие люди, с детства знакомы… Она для меня особенный человек. Так что ни о чем не тревожьтесь — я обо всем позабочусь!

Нико на это улыбнулся отрепетированной улыбкой, поблагодарил и намекнул, что уже довольно поздно. Стоило бы предложить комнату, тем более одному из самых вероятных наследников на престол, но Нико почему-то не предложил. Только улыбнулся, поблагодарил и намекнул, что уже довольно поздно.

— Что-то мне в нем не нравится, — начал Нико сразу, как Али, поклонившись, зашел в его кабинет.

— Например то, что он обхаживает вашу невесту? — предположил слуга.

Али был младшим сыном одной из довольно близких вассальных семей и, не претендующий на наследство, но умный и талантливый в фехтовании, он довольно быстро был приставлен к еще маленькому Нико в качестве то ли компаньона, то ли телохранителя.

— Ну что ты, я не настолько поверхностный, — нахмурился мужчина почти обиженно, — Я знаю, что Соль к нему не убежит. Хотела бы — они бы уже давно были бы вместе. Так что он может сколько угодно намекать на их «особенные» отношения и грустно вздыхать, но, очевидно даже мне — ему не переломилось и уже не переломится! — неожиданно зло усмехнулся Нико, — Жаль его, конечно. Но боги милостивы — и он встретит еще свою пару… Или просто кого-нибудь. Дело в другом, уверяю тебя… Может это потому что он весь такой серый? Никогда не любил серый, — Нико постучал пальцем по виску, задумываясь, — О, а может это из-за Лари? Он как-то говорил, что терпеть не может псовых! Может и я их не люблю?..

— А что он вам сказал, если не секрет? — уточнил Али.

— Что-то там про то, что он позаботится о моей невесте, — кривовато улыбнулся мужчина.

— И вам это не понравилось?

Нико закатил глаза и с полным усталости вздохом откинулся на спинку.

— Да с чего бы? Охрана от целого принца — это очень удобно! Почему я должен быть не рад? Лучше скажи, что ты узнал, — поторопил его Нико, переводя тему.

— Уважаемый господин Лут уверил меня, что не имеет никакого отношения к покушению.

— Ну а кто имеет к этому отношения он знает?

— Сказал, что знает только сама госпожа Роашат… — Али слегка замялся.

Нико нахмурился.

— И? Говори как есть.

Али слегка поиграл бровями и неловко кашлянул, отводя глаза.

— Засмеялся и скабрезно пошутил на тему того, как именно вы могли бы развязать ей язык. Но из мужской солидарности подсказал, что это как-то связано с ее прошлым.

Нико спокойно кивнул и честно решил попробовать. А почему бы, собственно, и нет? Отец как-то говорил, что физическое взаимодействие помогает решать конфликты, наводить мосты и укреплять доверие. Говорил, правда, другими словами… Но исследования менталистов это, в общем-то, подтверждают, а Соль недвусмысленно намекает на близость. Видимо, необходимый срок, чтобы она убедилась в чистоте его… ну, помыслов — это как-то слишком. Нико нахмурился, задумавшись. В чистоте порывов? Нет-нет! В чистоте намерений! Да, видимо, Соль уже убедилась в чистоте его намерений.

Когда они были помолвлены с Наяной, та очень обижалась на его несдержанность и научила его, что мужская торопливость оскорбляет чувства девушки, заставляя ее думать, что тебе ничего, кроме тела, не нужно. Поэтому Нико старался даже не намекать Соль, что у него вообще есть потребности тела. Вдруг она оскорбится.