Я уже откровенно пинала дверь, когда стук каблуков был уже за поворотом. И в этот самый момент дверь распахнулась, и Ксан втянул меня внутрь, запираясь на ключ, и прижал спиной к двери, словно тумбочкой подпереть пытался. Ещё и сверху навалился! Я возмущённо запыхтела, но он нагло закрыл мне рот своей чёрной ладонью и цыкнул.

Шаги остановились прямо за дверью, мне даже на миг показалось, что у меня волосы зашевелились от дыхания женщины с той стороны, так близко она была. Но волосы и правда шевелились, только от дыхания Ксана. Неизвестная дёрнула ручку, раз, другой, а потом принялась стучать в дверь.

– Ксан, я знаю, что ты там, немедленно выходи! – раздался голос леди Эвелин.

Я побледнела, нервно прижимаясь к двери и чувствуя спиной каждый удар. Ксан тихо застонал и посмотрел мне в глаза, умоляя молчать. А потом сам же и чертыхнулся, нарушая нашу засаду. Я расслышала имя того лохматого парня, Цезаря. Глаза цвета лигурийской стали сверкнули.

– Быстро, полезай в шкаф, – зашипел он, продолжая вжимать меня в дверь.

В шкаф, так в шкаф! Сейчас я была согласна и в окно, и обратно в пансион, лишь бы подальше от этого места и леди Эвелин. Но вопреки своим же словам, Ксан продолжал держать меня. Я возмущённо замычала и попробовала дёрнуть головой, чтобы сбросить его чумазую лапу с губ.

Он тут же отстранился и убрал руки, я юркнула в шкаф и закрыла за собой дверь. Внутри было пыльно, тесно и темно, мне пришлось скрючиться в три погибели и дышать через раз, чтобы не чихнуть. Я закрыла рот ладонью, готовая в любой момент зажать и нос.

– Леди? – Ксан открыл дверь, судя по звукам.

Я засела в шкафу как мышка. И чуть не закричала, благо рот успела залепить ладонью. Мой портрет! Он остался висеть на мольберте! Если Клюшка его увидит, то мне не жить! А ещё я поняла, как сильно он мне понравился, это портрет. Это первый мой портрет.

– Светлая Святая, Ксан! – ахнула Клюшка, стук её каблуков раздался совсем рядом, буквально за дверцей, – что ты с собой сделал? И с кабинетом? Почему тут стоит мольберт и краски?

Я зажмурилась от досады и задержала дыхание, чтобы не надышаться пылью и не чихнуть. Если она сейчас найдёт в шкафу такую же чумазую меня, мне труба.

– Решил попрактиковаться, – невозмутимо ответил Ксан.

– Поэтому ты выглядишь как чушка, и весь мой кабинет уделал в краске? – с сарказмом сказала Клюшка, – всё уберёшь, чтобы ни пятнышка. И вообще, я сейчас о другом. Я весь день искала тебя, ты просто неуловим.

– Годы тренировок, – фыркнул он, я удивилась, с какой теплотой он это сказал, – ты же этому и потворствовала, Эвелин.

– Но я не думала, что ты будешь прятаться от меня, милый мой, – укоризненно ответила леди Эвелин.

Мои глаза удивлённо распахнулись, но левый тут же зажмурился, потому что в него попала пыль с какого-то халата. Но это не омрачило моего радостного любопытства. Сейчас передо мной приоткрыли завесу чего-то очень личного.

– Просто я знаю, о чём ты хочешь поговорить, – ответил ей Ксан недовольно.

– Если знаешь, зачем делаешь? – сказала она.

– Потому что мне скучно здесь, – был его ответ.

– Ну прости, если это единственное безопасное место для тебя, – фыркнула Клюшка, – не ты ли отказал племяннице короля Катирии, чем нанёс им смертельное оскорбление, м?

– Эвелина, давай поговорим об этом позже, – раздражённо ответил Ксан.

– Или, может, не на тебя объявили охоту все девицы королевства и их семьи, стоило тебе пересечь границу? – продолжала возмущённую тираду леди Эвелин, не слушая возражений Ксана.

– Эвелин, стой! – его голос сочился раздражением и злостью.

– О нет, мой дорогой! – припечатала Клюшка и закончила, – не ты ли мне говорил, что твой отец уже выбрал тебе жену? И теперь ты говоришь, что тебе скучно?!

А я стояла, скрючившись в шкафу, ни жива, ни мертва, простреленная простой и такой ясной догадкой. Я судорожно вдохнула и почувствовала, как в носу засвербело от пыли. О нет, нет, нет! Я с силой зажала нос и зажмурилась, моля Святую богиню о помощи.

– Ксан… – начала было леди Эвелин.

– А-апчхи-и-и, – вырвалось у меня.

Я вздрогнула всем телом, попыталась выпрямиться, забыв о размерах шкафа. С глухим стуком моя голова впечаталась в крышу шкафа, он жалобно заскрипел и наконец исторгнул меня из своего нутра в компании вешалок с тряпьём и какими-то папками.

Я медленно подняла голову, встречаясь взглядом с ошарашенной Клюшкой. Она даже рот приоткрыла от неожиданности и фееричности моего появления. Мой внешний вид тоже сыграл свою роль. Ксан на заднем плане медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул.

И словно этого мне было мало, в кабинет зашёл лорд Зайгон.

– Ну, мисс Шин, как у вас… – он замер на полуслове, обозрев картину маслом, – о, Светлая Святая! И рисование вам противопоказано!

Я уткнулась носом в старое пальто, в обнимку с которым вывалилась, и тоненько завыла.

– Что тут происходит? – отчеканила Клюшка.

– Ох, леди Эвелин, – лорд Зайгон печально всплеснул руками, – у нас был урок рисования, мисс Шин не досталось места в других аудиториях…

– Оставьте, коллега, – леди непринуждённо махнула рукой и коршуном напустилась на… Ксана, – ты! Как ты допустил всё это? Я, кажется, предупреждала… Мисс Шин, встаньте уже с пола!

Я вздрогнула и подорвалась с места, запуталась в тряпье и рухнула обратно. Щёки опалило смущением, лорд Зайгон поспешил помочь мне встать, леди Эвелин сокрушённо вздохнула, а вот Ксан поморщился и отвернулся. Гад!

– Мисс Шин, вы ведь не всю краску на себя опрокинули? – спросил с надеждой профессор, – вы ведь успели что-то нарисовать?

И покосился в сторону мольберта. Я похолодела. Там же мой портрет! Нельзя, чтобы Клюшка его увидела, мало ли что она подумает, особенно в свете новых обстоятельств. Ксан – это неуловимый Константин Делатур!

– Ничего она не нарисовала, – закатил глаза Константин, – мазня.

Клюшка и лорд Зайгон заглянули за мольберт, я с паникой посмотрела на спокойного как вечные скалы Делатура.

– Мисс Шин, о вашей бездарности скоро легенды пойдут, – едко прокомментировала Клюшка.

– И правда, это просто кошмар, – расстроенно покачал головой лорд Зайгон, – у вас настоящий антиталант.

– Э? – я пару раз глупо хлопнула ресницами и поспешила посмотреть, что там такое.

На листе моего портрета не было, было какое-то непонятное строение грязно-коричневого цвета. Чуть прищурившись, я опознала в этой конструкции человека, нарисованного по типу «палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек».

А? А где мой портрет? Я перевела удивлённый взгляд на спокойного Делатура и успела заметить тень усмешки в уголках его губ. Он успел убрать портрет и заменить его этой… мазнёй? Но когда? Тогда, когда я молотила в дверь, а он долго меня не впускал? О богиня, он невероятный хитрец. Гений!

– А знаете, у меня есть идея, лорд Зайгон, – вдруг удовлетворённо сказала леди Эвелин, – на следующем занятии по искусствам устройте танцы. Этот милый молодой человек будет в паре с мисс Шин. Он отлично танцует и сможет вытянуть даже самую бесталанную партнёршу.

– Вы думаете? – спросил профессор.

– Это отличное наказание Ксану за то, что сорвал урок мисс Шин, а для мисс Шин это отличный шанс проявить себя, – и она радостно улыбнулась, но эта улыбка быстро переросла в оскал, – более того, я думаю, нам стоит вверить мисс Шин заботам Ксана, раз уж он так скучает в академии. Так что не переживайте, коллега. Студентка теперь в надёжных руках.

Ксан-Константин скривился, но промолчал. Лорд Зайгон засветился аки солнышко, а я попыталась переварить то, что только что сказала леди Эвелин. Она не собирается заклевать меня до полусмерти за то, что теперь я знаю, кто такой герцог Делатур. Да ещё и делает всё, чтобы помочь мне в моём непростом деле! Невольно, но…

О, Светлая Святая, спасибо! Сегодня точно поставлю тебе свечку. Но обрадовалась я слишком рано. Везение – это не про мою честь.