За спиной у Лента кто-то прошептал в благоговейном узнавании: «Белый ангел Виктории Сикрет!», а рядом всплеснула руками Алевтина: «Да это же Руфус!». Лент присмотрелся к кошке и понял, что Алевтина права, это действительно был он, Любочкин демон, расфуфыренный и перекрашенный в белый цвет. Теперь Ленту стало понятно, почему он так орёт. Если бы Лента засадили в такую шкуру и навесили цацек, он бы тоже орал, как резаный: «Я мужик!».

Увещевать охрану ринулась целая толпа дам и никто, ни одна ведьма не применила ни одного завалящего заклинания, чтобы помочь охраннику немедленно забыть о проблеме и оставить Савилу в покое.

Хм… Всё серьёзнее, чем я думал.

Что и как наобещали администрации за единоразовое нарушение правил, Лент не знал, от разборок его бережно ограждали. Отвлекали. Подливали. И так до того момента, который Бригитта посчитала подходящим.

Первым делом услали обслугу. Потом выключили музыку и приглушили свет. Затем подтолкнули Лента к самой двери (не одного, конечно, а вместе со свитой из Алевтины, Любочки и Савилы с котом).

Время главного сюрприза пришло.

Пока ведьмы шикали друг на друга, требуя тишины, Лент держал лицо, то есть синюю маску, но когда Бригитта торжественно распахнула обе створки двери, ведущей в большой зал, он просто перестал дышать.

Себя он готовил. Ко всему. Ожидал салюта, живых цирковых зверей и даже танцовщиц из «Лидо» – знал, что Савила могла подсказать Бригитте и не такое, чтобы пощекотать его нервишки. По крайней мере, столиков и стульев он точно ожидал, но зал был пуст. Никакого освещения, кроме свечей, там тоже не было, а сами свечи были установлены на полу в форме, которую трудно с чем-либо перепутать – это был пектакль. Присутствовали и нарисованные в нужных местах символы, те самые, о которых Лент не переставал думать последние две недели.

Рядом зашипел кот. Возможно, это была Савила. Он их уже не различал.

– Бригитта, что это?! Ты в уме ли?!

Большеротая шутница посмотрела на старшую, но оправдываться не спешила.

– Девочки! Разве мы не хотим пожелать нашему вождю и защитнику счастья?

«Хотим… хотим… хотим...» – прокатилось по толпе разноголосое эхо.

– Перед вами пентакль любви! Наш подарок мастеру Лаврентию за долгие годы служения клану. Разве не согласимся мы отдать немного своей силы и магии для того, чтобы сегодня, в день своего столетия, он загадал желание на обязательное исполнение?!

В левую руку Лента вцепилась Алевтина. Он чувствовал, что она выводила пальцем на тыльной стороне его ладони какую-то руну и слышал, как что-то шептала, её заговаривая – громогласный голос Бригитты не давал ему расслышать, что именно.

– Дорогой наш, любимый Лаврентий Петрович! Если вы хотите встретить в жизни счастье, примите наш подарок! Мы замкнём руки в трёх кругах и активируем аркан. Ведь мы сделаем это, девочки? Мы приберегли достаточно силы?

«Конечно… а это не опасно?... обязательно… так вот ты что удумала!» – звенело со всех сторон, а в правое ухо Лента суфлировала Савила: «Даже не думай!»

О чём тут думать? Конечно он пойдёт и встанет в самый центр, ведь ему туда? А если Савила попробует вмещаться, то и побежит.

Бригитта начинала нервничать, засомневавшись в выборе сюрприза, этого он совсем не хотел: – Спасибо вам, мои дорогие! Я принимаю подарок!

Где-то рядом снова зашипел кот. Или Савила. Общий шум ликования это скрыл. Бригитта принялась разъяснять ведьмам, как формировать круги, а Лент под общие аплодисменты прошёл в центр пентакля, осторожно переступая через свечи. Топтать ногами символ Лысой Горы казалось ему кощунством, но места в центре было мало – пришлось.

«Что ты делаешь? – сверкала глазами Савила. – Ты же знаешь, что это ловушка!». Но его глаза горели не менее ярким ответом: «Не остановишь!».

Сама Савила не держалась за руки, она держала кота, но из внутреннего круга уходить отказалась наотрез. Средний и внешний круги тоже уже формировались, и достаточно живо – ведьмы готовились подарить своему защитнику на прощание немного любви. Разве такое желание не было благородным? А потом банкет и приглашённый исполнитель, при имени которого дамы хватались за сердце. Настроение было прекрасным, ведьмы пересмеивались и шалили, не забывая послушно сцеплять руки.

Старательно игнорируя Савилу, Лент огляделся в поисках Алевтины. Та тоже была рядом, в первом круге, самая тихая из всех, не взволнованная, а грустная. Она смотрела на него так, будто сожалела о трефовом тузе, который снова пропал, уступив место сумасбродному валету. Она видела, с каким счастьем в глазах её мальчик отправляется в западню, и не знала, что с этим делать. Она никогда не перечила ему, только предупреждала. Но что бы она ему сейчас не сказала, рассчитывать она могла, разве что, на отговорку типа «предупреждён, значит, вооружён». Потому что и ему и ей было понятно, что шанса перенестись к этой странной светлой танцовщице, насколько бы призрачным тот ни казался, Лент не упустит.

Савила тоже поняла, что выступать против – это сотрясать понапрасну воздух. Лента ей не отговорить. Однако смирения в ней не было, только злость. Раньше нужно было пытать эту прибалтийскую дуру! И как только Демон к ней подкатил с этой идеей?! Пентакль на желание, надо же! А самолётом в угловой магазин она не пробовала летать? Савила не могла молчать, но, поскольку Лент отказывался слушать, она переключила свои увещевания на кота, настойчиво и убористо нашёптывая ему что-то важное прямо в острое ухо.

Тот момент, когда замкнулся последний круг, Лент почувствовал сразу и без всяких объявлений. Пол нагрелся и символ глаза под ногами по ощущениям стал объёмной чашей, больше того, наполненной. То, что «омывало» ноги Лента было плотным и тёплым, но не было жидким. Подсознательно он чувствовал необходимость немедленно выйти из этой субстанции и удостовериться, что на нём не осталось ни капли. Но сознательно он стремился совсем к другому.

Внутренний круг сжался. Как-то странно закаркала, а потом надрывно закричала Бригитта, вслед за чем Савила выбросила вперёд руки и, кажется, попыталась запустить в Лента котом.

Кот не долетел, истаял по дороге, как пропали и все окружающие образы и звуки. Вместо них Лент услышал совсем другой шум, стук каблучков, визг тормозов и рассерженный возглас Мины: «О… Месье Лент! Вы глупее, чем я думала!». А потом всё пропало, заместилось неплотным туманом, темнотой беззвёздной ночи, затхлым запахом и чавкающими звуками воды. Он посмотрел под ноги – так и есть, болото. Куда же его занесло? Попробовал вытащить ногу из жижи, но был тут же отброшен на место влетевшим ему в грудь рыжим котом.

Руфус! Ты больше не блондин?

Карабкающийся по Ленту кот по законам жанра должен был орать, но на деле был подозрительно молчалив.

– Стой, где стоишь, это магический круг, – строго сказал кот голосом Савилы, выбираясь на плечо. Неужели рыжая оседлала демона? Сильна чертовка.

– Ты хочешь сказать, что мы за Чертой?

– А у тебя есть другие предположения?

Предположений у Лента не было. Было жжение на ладони, в том месте, где Алевтина начертила руну. Сначала он не обратил на него внимания, но после когтей кота тыльная сторона ладони осталась единственным источником болевых ощущений. Он поднёс её к глазам – темно...

– Ты видишь, Савила? Что здесь?

– Именная руна. Прочесть не могу, личная. Что думаешь делать, ведьмак? Хотя какой из тебя ведьмак, ты сейчас такой синий, что мне хочется с тебя спрыгнуть…

Она была права. Несмотря на опасность, сущность Лента совершенно отказывалась зеленеть. Может, потому что он не видел пока ничего подозрительного своими глазами? Вот появится какой-нибудь упырь, Лент сразу и позеленеет, ведь так? Или нет? А пока он побудет синим, тем более, что эта его сущность заполнила его до краёв ни чем иным, как любопытством. Ведь никто пока не вернулся живым из путешествия за Черту, чтобы поделиться впечатлениями. Говорили, что всем тёмным сюда дорога, правда, посмертная. Невесело.