А сегодня спускаться к семейному склепу было особенно тяжело. Здесь остался весь род Бенкедорф. Про место захоронения моего отца я не знала, как и не знала жив ли он. Таким образом, получалось, что я последняя из Императорского рода.

Странно, но я не плакала. Слезы мои все высохли. Наверное, я уже просто устала плакать. Стыдно. Ведь их я оплакать должна. Но внутри в тот момент была такая пустота. Приблизившись к захоронению, я просто стояла, молча смотря в одну точку. Время будто остановилось. В голове вертелось тысяча мыслей. Почему? Зачем? А можно было этого избежать?

Я мысленно говорила с семье, прося у них прощения, что не смогла убить себя, что позволила себе полюбить врага. Мне было пугающе спокойно находится здесь. И кто знает, сколько бы я еще так простояла, если бы не голос Мари, вывивший меня из транса:

— Ваша Светлость? — обратилась она ко мне, напомнив зачем я здесь на самом деле.

Мы провели за молитвами пару часов. Фрейлины читали и пели их со мной, держа свечки в руках. А потом, когда ритуалы закончились, я попросила всех оставить меня одну. Это было, конечно, невозможно, и тут понималось иное.

Это значило, что от меня должны отойти на достаточно далекое расстояние, чтобы я могла, если так можно выразится «уединиться». Стража с фрейлинами выполнили мою просьбу. Предварительно женщины были вынуждены ощупать меня на предмет ядов, кинжалов или других вещей, которыми я могла бы себе навредить.

Просто театр абсурда.

То есть пороть меня Ему можно, а мне навредить себе нет?

Удостоверившись в моей безопасности, все отошли метров на двадцать-тридцать, позволив мне «побыть одной». Чтобы мне наконец-то никто не дышал в затылок. Антуанна намеренно отстала от всех остальных. Она приблизилась ко мне и тихо, чтобы остальные не слышали, шепнула:

— Его Высочество принц очень любил Вас и хотел сделать Вам предложение. — ошарашила меня фрейлина.

Я не обернулась на нее, так и смотрела на местоположения. Лишь краем глаза, заметила, что Антуанна не смогла сдержать слез. Она присела передо мной в реверансе, после чего удалилась, оставив меня один на один с этой новостью.

Шокирующей новостью. Мой троюродный брат? Он хотел женится на мне? Я знала, что такое бывает в других королевствах. В Империи Священного Грифона не было запрещены такого рода союзы, однако и не поощрялись. По крайней мере, я не знала ни одну такую пару. Это показалось мне очень странным.

Было неприятно услышать такую интимную новость от Антуанны. Принц поделился своими намереньями жениться на мне с ней? С девушкой, что грела его постель, развлекая по ночам? А потом хотел сделать мне предложение? И смешно, и грустно. Но это уже не важно. Мой троюродный брат почил и судить его может лишь Создатель.

И хотя я не испытывала к нему ничего даже близко похожего, на мои чувства к Витторио, по моей щеке невольно скатилась скупая слеза.

«Я тоже очень любила тебя. В моем сердце ты навсегда остался замечательным братом и лучшим другом».

К ужину Джордж прислал мне на редкость скромное платье. Спина на изделии была закрыта, из-за чего можно было сделать вывод, что он скорее всего и правда осведомлен о том, что Витторио меня… выпорол.

Ибо обычно Верховный Эрл предпочитал меня видеть в более откровенных одеждах, под которыми невозможно было бы спрятать бинты. Кстати, о них. Мне обещались, что перед сном доктор поменяет их на свежие.

Было очень интересно, прокомментирует ли как-то это все Его нордорийское Величество, так как самой поднимать эту тему мне не очень то и хотелось. Единственное, что радовало, так это то, что шансов встретить Витторио практически не было. С тех пор, как Эрл переехал в казармы, он приходил во дворец лишь по какому-то делу. При этом никогда не пересекаясь со мной. До того случая… В кабинете.

Тогда еще я не знала, как сильно удивит меня Джордж, и шла, как солдат на службу. Лишь бы отбыть. Встретил меня будущий супруг еще трезвым. Впрочем, надо сказать, что даже спиртное не отшибало у него память на этикет. Он бы и так, и так холодно поздоровался бы со мной, отпустив пару протокольных фраз и усадил бы рядом, словно я украшение стола.

Джордж был в хорошем расположении духа и активно общался со своими соплеменниками, полностью позабыв про меня. Его поведение не укладывалось у меня в голове от слова совсем. Еще вчера он лично нес меня на руках, когда я свихнула ногу, и помогал лекарю вправлять ее. А сегодня он спокойно реагирует на то, что меня избили кнутом.

Он же так печется, чтобы мое тело не пострадало, ибо в нем будут вынашиваться его наследники. Разве такое насилие не несет угрозы моей жизни, не то, что здоровью? А если бы я истекла кровью? Варвар!

По окончании ужина перед подачей десерта, Джордж неожиданно попросил меня подняться и, взяв за руку, куда-то повел. Сказать, что я испугалась, это ничего не сказать. Так резко и без объяснений. Я незаметно для окружающих уперлась ногами в пол, намекая, что не желаю с ним никуда идти. Но Джордж в ответ лишь больно сжал мою руку, потянув за собой.

Как оказалось, тащил он меня на балкон, который находился в банкетном зале. Он был просто огромный и раньше мы здесь часто ужинали с семьей в теплую погоду. Это немного упокоило меня. По крайней мере мы будем находиться на виду у людей. И максимум, что он со мной сейчас сделает, так это ударит или скинет вниз. Последнее вряд ли. Мы подошли к самым перилам в конец балкона, вдыхая прохладный весенний воздух.

Джордж, даже решил побыть джентльменом. Он подхватил правой рукой боковую сторону своего плаща и завлек меня под него, чтобы я не замерзла. При этом без опаски касаясь моей спины. Я вытянулась, как струна, побоявшись, что любое его неосторожное движение вызовет боль или заставит раны под бинтами кровоточить. Но Его Величество пресек мои попытки, придвинув меня обратно.

— Мои раны, они… — хотела возразить я, но Джордж перебил меня.

— Их нет. — сказал варвар.

— Как нет? Но… — и он снова не дал мне договорить.

— Он не порол тебя. Я уверен в этом. Это старый приём нашего покойного отца. Его испытали на себе и я, и Витторио. Когда мы впервые в жизни допустили сильную оплошность. К примеру, грубую ошибку в бою с эльратцами, которая могла стоить жизни нашему отряду, или проявили дерзость по отношении к отцу, он ставил нас во двор. Приказывал всем разойтись, чтобы никто не видел этого. И замахивался кнутом, просто рассекая воздух. В тот момент, когда впервые слышишь кнут за спиной, и этот звук, что он издает, сразу понимаешь на сколько сильно был неправ. Так до конца наказания и не понимаешь, правда ли не бьет или просто от шока не чувствуешь ударов. Правда на второе третье такое наказание после очередной сильной провинности между ударами воздуха, отец мог и приложится слегка по спине. Стоишь тогда и думаешь: прилетит или он просто пугает. Но Витторио никогда бы не ударил тебя. Зато теперь, все думают, что он наказал тебя.

— Вы вывели меня сюда, чтобы сообщить об этом? — поинтересовалась я, пребывая в шоке от услышанного.

— Нет. Не за этим. Завтра рано утром, будь готова — за тобой придет Витторио. Ты должна выглядеть хорошо и свежо, без опухших глаз. Так что никаких слез на ночь. Сразу же после ужина ложись спать.

— Зачем он придет? — запаниковала я, хоть голос мой и звучал ровно.

Но ответа я не удостоилась. Видимо лимит слов для меня на сегодня исчерпан. Мы вернулись в банкетный зал и мой будущий супруг опять забыл обо мне. После ужина, уже находившись в постели, я решила убедиться в словах Джорджа. Воспользовавшись толстым одеялом и погашенным светом, за исключением тусклой свечи вдали комнаты, я попыталась просунуть руку под тугую повязку, которую мне только вот сменил лекарь.

Скажу сразу — сделать это было не просто, однако у меня все же получилось. Извернулась, как акробат в странствующем цирке, не меньше. И каково же было мое удивление, когда я обнаружила гладкую кожу на спине. Без намека на раны.