На это он поморщился. Но возражать не стал.

— Коснулся понимания мистерий Огня в таком юном возрасте, надо же, — присвистнул Авидайл, беззаботно хрустящий огурцом.

Великий воин и боевой маг сидел на облачке и, беззаботно свесив ноги вниз, смотрел на происходящее в глубинах Хребта Ненастий. И Кровавому Палачу вовсе не мешало то, что он находился на своём собственном, сотом Этаже. Десятки Этажей, каждый из которых был окружён и защищён слоями барьеров, выстроенными остальными Хозяевами, разделяли его и Руслана, но Кровавого Палача подобные мелочи не смущали. Не зря же он считался сильнейшим из когда-либо живших на свете хуннусов.

— Ты всегда был тщеславен, малыш Авидайл, — усмехнулся его собеседник. — Даже сейчас не упускаешь возможности побахвалиться. И ведь далеко не мальчик уже. Ты прожил на свете дольше, чем живут иные звёзды в небесах. Овладел такими силами, что способен по своей прихоти гасить и зажигать светила, творить разумные, полноценные расы — пусть и низшие, но тем не менее — а ведёшь себя так, будто остался всё тем же юнцом, что и при нашей первой встрече. Иногда я задаюсь вопросом, что это попытка спрятаться от реальности, в которой мы все — лишь осколки давно забытого прошлого или нечто большее?

Собеседником Авидайлу сегодня был Сумаил Ветер Миров. Второй по мощи Трансцедент, очень долгое время носивший титул первого, вовсе не выглядел грозным бойцом или великим магом. Высокий и стройный, с улыбчивым лицом, которое, несмотря на замечания о возрасте Авидайлу, выглядело лицом двадцатилетнего юноши, ещё ни разу не державшего в руках бритвы. С пепельными волосами, стянутыми синей лентой в простой хвост и разноцветными глазами — изумрудно-зелёным и ярко жёлтым, цвета сияющего в лучах солнца золота, одетый в простые одежды, он совсем не производил впечатления существа, лишь немногим уступавшего возрастом самой Хозяйке Зимы.

Единственное, что выдавало эоны времени, прожитого этим существом, это взгляд. В его ярких, необыкновенных глазах читалась мудрость не просто веков, тысячелетий или даже миллионов лет. Нет, это были глаза существа, кто не просто жил, отдаваясь целиком и полностью поиску силы, как Авидайл. Не увязшего в интригах и борьбе за власть, как Бельсигард и Иннара, да и большинство прочих в первой сотне. Не отчаянный бунтарь, с упорством, достойным лучшего применения следующий одной и той же цели бессчётные годы, как Рокрея.

Конечно, лидер улана, что был вторым по мощи, богатству и влиянию среди хуннусов (в те времена, когда Империя ещё была жива), просто не мог не пройти всеми перечисленными выше путями. Ибо как бы иначе он достиг своего уровня? Но при всём при этом он сумел в какой-то момент отрешится от всего этого и не потерять в себе что-то от простого человека ещё тех времён, когда он только вступал на тропу магии и лишь грезил о славе, могуществе и вечной жизни. Единственный из всех Великих, кто сберёг частицу себя. И поэтому пользовался уважением всех остальных в первой сотне.

— Старик, ты невыносим, — отмахнулся Авидайл. — Просто признай, что завидуешь. Твой-то фаворит всё ещё с этим не справился. Чем он у тебя там занят, кстати? — присмотрелся он повнимательнее к другой части Этажа.

Самуил лишь грустно вздохнул, глядя на то, как главный носитель его линии крови и силы, фаворит второго по мощи Трансцедента, вместо того, что бы заниматься развитием, развлекается в борделе одного из городов десятого Этажа.

— Да он ещё и бисексуал! Вот так-так, старик… Что ты там говорил про моё бахвальство? Уж не потому ли ты в мудреца сидишь играешь, что твой потомок если и коснётся каких-либо мистерий, то лишь связанных с дешёвыми шлюхами? — ухмыльнулся Палач.

— Каждому цветку — свой срок… — начал было отвечать Ветер Миров, как был прерван:

— Не знаю, что ты там за аллегорию с цветами придумал, но всё, что я сейчас вижу — это как что-то большое и чёрное суют в задницу твоего фаворита. И он не против происходящего, замечу. Так что не надо мне этих ля-ля. Мой щенок молодец, твой — полудурок. Жаль, нельзя отнять сейчас отнять у него этот титул. Остальные твои потомки куда интереснее будут.

На некоторое время воцарилось молчание. Они оба понимали, что разговор о фаворитах и подглядывание за их делами это не то, ради чего они сидели здесь. Но они не спешили переходить к главному. Существа, пронзившие время и выбравшиеся за его рамки столь давно, что даже их совершенная память была не способна вот сразу припомнить те времена, они подходили к беседе неспешно. Третий день они сидели на облаках и любовались происходящим на нижних Этажах, время от времени обмениваясь подобными репликами.

— Зал Звёзд, — наконец, произнёс Сумаил.

— Не сам Зал, — возразил Авидайл. — Лишь его реплика.

— Не играй словами, Ави. Да, это лишь самая убогая из возможных реплик Зала Звёзд, но общий принцип построения соблюдён. А подобные артефакты должны будут стать доступными лишь с тридцатого Этажа. И я сейчас именно про реплики. Так скажи же мне, откуда у этих детишек артефактная система защиты Высшего Ранга? Причём Высшего отнюдь не в том же смысле, что вкладывал Хунну в побрякушки, которыми одаривал их?

Артефакты, которые могли бы считаться Высшими для Трансцедентов, были чем-то куда более сложным и могущественным, чем то, что предлагала людям Система. Её дары на самом деле были лишь попыткой дать пример, от которого стоит отталкиваться будущим артефакторам. И это ей вполне удалось — ведь нынче люди практически не заморачивались с покупкой у неё предметов. То, что могли выковать их соотечественники, стоило куда дороже — но и пользы от этих изделий было в разы больше.

К тому же, всё, что превосходило Высший ранг, фактически, не имело классификации. И это потому, что именно с этого ранга начинались настоящие, стоящие артефакты. И то, о чём сейчас шла речь — Высшие артефакты, это было нечто на том уровне, которым пользуются те, кто перешагнул рубеж простого Бессмертия и достиг царства Трансцедентности.

— Ну, ладно, признаю, это ненормально. И это отдаёт очередной интригой нашего Императора, — неохотно буркнул Авидайл. — Ну и что с того? Раньше получат, раньше научатся пользоваться и создавать подобное — одна сплошная выгода. Ты лидер тех, кто занял нейтральную позицию, я — тот, кто принял сторону Рокреи. Какое нам до этого дело?

— Такое, Ави, что если артефакты, пусть и столь убогие поделки, как эта пародия на Зал Звёзд, который, если ты вдруг забыл, даже в Империи считалась одной из лучших стационарных защитных систем, доступных тем, кто ещё на начальных этапах Трансцедентности, то что будет дальше? Невиданная для них алхимия, намёки на которую они должны будут получить лишь к двадцатому Этажу? Места сосредоточения мистерий стихий, концепций аспектов и Путей, что дожны появиться к шестидесятому? Тайные библиотеки и гримуары с основами Законов Мироздания, что ждут на восьмидесятом? Что будет, если Бельсигард начнёт перетаскивать это всё на десятый?

— Ясное дело, будет война. И я прекрасно понимаю, что он делает и зачем это делает, — ответил, спустя несколько минут, Авидайл. — И знаешь, Сумаил — меня всё устраивает. Этот цирк с прыжками по Этажам и их испытаниями… Давай начистоту — каждый из нас, старик, плетёт собственные интриги ради достижения собственных целей. И каждый из нас стремится лишь к своей истине. Я уважаю тебя, очень уважаю. Пожалуй, даже больше, чем кого-либо ещё. Но это не значит, что я во всём с тобой согласен. Ты хочешь просто наблюдать со стороны, позволяя событиям развиваться своим чередом и свести к минимуму влияние остальных на этих детишек. Но мне подобное претит. Пока наш старый друг плетёт свою паутину и лишает смысла прыжки по Этажам в сей Башне, я не стану ему мешать. Это соответствует и моим интересам. Скажу больше — это соответствует теперь интересам почти всех. Надо признать, Бели умеет обставлять свои дела так, что бы все понимали, что он собирается их поиметь, но всё равно вынуждены были следовать его замыслу.