— Не реви… твой папа ещё обязательно придёт, — добавил он, смущаясь.

Обалдеть можно. Дети и Рид Брукс — это просто нечто…

— А если нет? — она внезапно коснулась маленькой ладошкой его лица, и я, наблюдая эту сцену, едва не разревелась.

Рид застыл. Я видела, как напрягся его профиль по очертанию скулы, челюстные мышцы которой выступили ещё сильнее.

— Придёт, — заверила малышку, ласково погладив по голове, пока Брукс отчаянно тормозил с ответом. — Обязательно придёт.

— А он? — спросила взволнованно, имея ввиду того, кто сидит напротив.

— Джози, пойдём, нам пора, — осторожно вмешалась воспитательница, оценив неловкую ситуацию, в которую мы попали. — Извините, у неё папа тоже был полицейским.

Был…

Она отвела девчушку в сторону, а я, отвернувшись, незаметно утёрла выступившие слёзы, которые сдержать всё же не удалось. Мне стало так жаль кроху, что словами не передать.

Рид ушёл курить. И я не посмела его останавливать на этот раз. И составить ему компанию — тоже не решилась. Ему итак сегодня без преувеличения медаль вручить можно.

В обещанный волейбол мы играли разделившись на смешанные команды. Облачившись в зелёные шорты и футболку под номером семь, я сразу ощутила в области солнечного сплетения давно позабытый азарт. Будто вернулась на школьную скамью, не иначе…

Рид, игравший на стороне синих, подавал просто адски, вызывая дикий восторг у подростков. Злилась чертовски, в очередной раз пропуская его убойную подачу, а он всякий раз хохотал и радовался при этом как ребёнок. Но в долгу я не оставалась. Справедливости ради стоит заметить, что и он не всегда мог предугадать мои коварные уловки. Недаром я когда-то состояла в нашей школьной сборной по волейболу.

В общем, устроили мы то ещё шоу, чем конечно позабавили возбуждённую молодёжь. Надо признать, многие ребята играли очень даже неплохо. Чего только стоит тот самый задира Сид, которого Рид успокаивал путём применения физического воспитания. Парень, к моему удивлению, изъявил желание поиграть со мной заодно.

Девочка с пирсингом отлично справлялась у сетки, а кудрявый, тоже оказавшийся в моей команде, лупил по мячу с такой силой, что стоящая по соседству девочка-ботаник неосознанно вздрагивала и зажмуривалась…

Дух соперничества витал в воздухе, и группа поддержки визжала наперебой со скамеек с такой громкостью, что приходилось затыкать уши. Рыжеволосая, накинув форменную рубашку Брукса себе на плечи, вопила нещадно срывая глотку. И вот даже она раздражала и бесила меня. Этим своим поплывшим, и совсем не по-детски заинтересованным взглядом. Совсем уже, лет ей сколько? Шестнадцать? Семнадцать? А всё туда же.

Я проиграла Ему… С разницей в девять очков! Сколько выслушала по этому поводу! Досадно, но, положа руку на сердце, Брукс играет очень прилично, так что… почти не обидно. Разве что немного. Если уж совсем честно, не отвлекайся я на эту его обезоруживающую улыбку, может, и не был бы разрыв настолько впечатляющим. Короче, потешила я его самолюбие в очередной раз. Ну и да, я кое-что ему проспорила. Рид не Рид, если б накануне игры не выставил очередное условие.

Возвращаясь домой, я чувствовала себя очень странно. Мы оба молчали, и каждый, очевидно, был погружён в свои мысли. Я ощущала какой-то необъяснимый подъём после посещения приюта святой Марии. И поймала себя на мысли, что хочу обязательно вернуться туда.

А ещё… был порыв сказать ему, что он отлично справился с теми обязанностями, которые были на него возложены, что я… горжусь им? Но. Эта фраза естественно так и не покинула моего рта. Я не хотела стирать границы, которые сама же провела. Ни к чему это.

А потом меня ждал сюрприз. Не дав опомниться, Рид заявил, что мы снова уезжаем. Сказал, чтобы надела то, в чём будет комфортно и взяла с собой «вещи первой бабской необходимости», если таковые нужны.

Пока принимала душ обдумывала все возможные варианты поездки, потому что на мой прямой вопрос: «Куда?», он так и не посчитал нужным ответить.

И это страшно нервировало, ведь я знала прекрасно, с кем имею дело. От него можно ожидать чего угодно…

Столкнувшись внизу осмотрели друг друга. К счастью, оба оделись так, словно просто собираемся на прогулку. Шорты, футболки. Всё просто.

Сели в машину.

В голове весьма некстати всплыла его фраза, адресованная не желающим успокаиваться подросткам.

Та самая. Про свидание с вон той девушкой.

Она ещё там сбила меня с толку, а теперь и вовсе методично сверлила мозг. Совру, если скажу, что ничуть не волновалась. Напротив — то, что происходило, будоражило до неприличия. Особенно тогда, когда табличка «Блу Бэй» осталась далеко позади…

*********

Икс с неслыханной скоростью рассекает по платной трассе, ведущей… к Лос-Анджелесу. Теперь сомнений точно не остаётся: мы едем туда. Зачем? Понятия не имею. Но в груди бьётся такое дикое предвкушение, что становится тревожно.

На протяжении первого часа мы просто слушаем музыку, удачно заполняющую неловкую тишину, повисшую между нами. Потом закупаемся едой в Макдональдсе и остановившись в дорожном кармане, выбираемся на побережье, чтобы спешно перекусить.

Я вдыхаю солёный воздух с океана, приятно щекочущий ноздри и, уплетая наггетсы, наблюдаю за тем, как в небе плавно скользит цветной парашют. Всячески избегаю Его взгляда. Ведь то, что происходит, не поддаётся никакой логике.

Разве правильно то, что я здесь? Мой жених даже не подозревает, где я. И с кем. Телефон и вовсе выключен.

Смотрю на свой стакан с ледяной колой. Исайя кстати непременно прочитал бы мне лекцию на тему нездорового питания, но его… ведь нет рядом…

Когда я об этом думаю, ощущаю мёртвым грузом упавшее на сердце чувство вины. Эту субботу я должна была провести с ним, а не с вон тем парнем, невозмутимо подкачивающим спущенное колесо.

Вспоминаю неприятный телефонный разговор с Ричи. Исайя, ожидаемо, обиделся. И нет, не было громкого скандала или пытливого допроса. Он просто тяжело вздохнул и пожелал хорошей поездки к Лоретте (бабушке Роуз) в Сан-Бернардино. Эта его реакция заставила меня испытать неимоверный стыд за свою ложь. Которой он ну вообще никак не заслужил…

А что мне оставалось?

Втягивать Ричи в решение своих проблем я не хотела. Ему бы, безусловно, это понравилось, но я не привыкла обращаться за помощью по всякому поводу и без. Не из того теста сделана. Сама разрулю. Тем более, что сталкивать их лбами — прямо скажем, не лучшая из идей.

Город Ангелов встретил нас солнышком, золотистыми пляжами Малибу, окаймлёнными стройными рядами пальм и толпами туристов, вдоль и поперёк передвигающихся по оживлённым улицам.

Интересно, но факт: несмотря на то, что Лос-Анджелес находится всего в паре часов от Блу Бэй, бываем мы тут не так уж часто. Всё потому — что здесь чересчур шумно и тесно. По сути все прелести: океан, золотой песок и прочие плюшки курорта — имеются у нас дома, а по сему сюда едут либо те, кто планирует строить карьеру мечты, либо те, кто ищет того самого движа.

Мне, например, тихий, дорогой сердцу залив, по душе куда больше. Но конкретно сейчас я рада оказаться в Эл Эй. В последний раз мы с Роуз прогуливались по Аллее Славы аж в прошлом году.

Рида нервирует пробка. Нетерпеливо постукивая пальцами по рулевому колесу, он хмуро наблюдает за беспомощностью дамочки, восседающей на водительском сиденье бежевого ретро-кабриолета. Она надумала сменить направление движения, что собственно и вылилось в страшный коллапс. Мне думается, что права у неё совсем недавно, ибо те манёвры, которые она совершает, выглядят очень странно.

— Млять, — Рид, стиснув зубы, жмёт на сигнал, потому что эта курица совершенно не смотрит влево, рискуя зацепить наш бампер.

Я, не удержавшись, хохочу. Брукс даже очки приподнял, чтобы лучше видеть то безобразие, которое творится у него под самым носом.