— Миледи, вы целы? — спросил я, опуская её на землю.

— Да. — лишь выдохнула она

— И кто же это у нас? — строгий голос Арена Кирвинга вывел молодых людей из оцепенения. Я припал на колени, Элина опустила взор, ожидая ответа.

— Пауль Дейн, рекрут тридцатого Красного Легиона! — отчеканил я. Арен спешился с вороной кобыл и жестом приказал мне подняться.

— Из обедневших? — спросил лорд Арен. Я глупо кивал в ответ, словно забыл все слова.

— Поздравляю легионер, ты будешь моим оруженосцем. — проговорил лорд Арен, похлопав меня по плечу и крепко пожав руку. Фрейлины подбежали к Элине и как няньки, окружив её, увели в сторону.

«И как судьба не повернётся?» подумал я в тот день. Я был безумно рад, похвалялся, радовался, словно совсем юное дитя, не подозревая, к какой пропасти это меня подведёт.

Так и прошло два года.

Вступив в совершеннолетие, я странно себя чувствовал. Казалось вот, я уже взрослый человек, готовый принимать любые решения. А от одного взгляда Элины голову сносило, как от бочонка медовухи. Я взрослел вместе с ней, был не только оруженосцем и впоследствии хорошим другом её отца, но и другом самой Элине. Но девушка чересчур боялась гнева отца, а я, как упрямый дурак и баран раз за разом был всё настойчивей.

— Почему мы не можем сбежать? На восток, в Хаэфил? Или на север, в Сайн-Ктор? Твой отец выдаст тебя за того, кому на тебя будет на плевать! А я буду с тобой всегда! — я продолжал наставить, а она отнекивалась.

— Нет, Пауль Дейн! Так нельзя! У меня и у тебя есть свои обязательства! Я не имею права ослушиваться отца, впрочем, как и ты! Поверь, я хочу быть с тобой, но не могу! –

Каждая наша встреча была в тайне, сын бедного дворянина и племянница советника. Каждый стих, который ей читал при луне, каждый букет вьюнков, каждая прогулка по саду, всё это могло стать роковым для нас, меня бы выпороли хлыстом, а её отправили в монастырь. Но я, как дурак, ослеплённой бравадой, не боялся, я боялся остаться без неё, без её запаха волос, без её цепкого взгляда. А чего боялась она, я не знал. Но я продолжал ждать.

И несколько месяцев спустя

Лорд Арен Кирвинг отправлялся на войну. Я тогда снаряжал лошадей, для лорда, и по глупости подслушал, как он прощался с дочерью и женой. Мать Элины, Лара, терпеть меня не могла, хотела выкинуть за шкирку из поместья, но я день за днём охранял их покой, и она ко мне привыкла. Словно как мачеха, она пожелала мне удачи, а Арен и Элина ещё несколько часов прощались, а мне как раз нужно было сунуть свой любопытней нос, куда не следует!

— Береги его и не дай ему погибнуть, иначе я тебя не прощу — шептала Элина. Её отец лишь кивал, нахмурив брови и поджав губы.

Он — генерал красного легиона, победитель битвы за Запад Империи! И она просила его, генерала и великого фехтовальщика, позаботиться обо мне, глупом мальчишке, который забыл кто он такой. Элина не говорила отцу, чтобы он берег себя, чтобы ОН вернулся, она просила вернуть МЕНЯ! Никогда более я не чувствовал себя так гнусно, стыдно и паршиво.

Она попрощалась со мной, лишь покланявшись мне в реверансе. Я поцеловал её руку и незаметно кивнул. Позже поехал на белом жеребце вслед за лордом Ареном. Никогда я не видел его таким злым. Он молчал, поэтому молчал и я. Когда мы приехали на южную границу, чтобы биться с горцами я рвался в бой.

Каждый бой мог стать для лорда Арена и меня последним. Южное солнце необычайно пекло, тем более в латных доспехах приходилось сражаться посреди пустынной степи. Как оруженосец я всегда был рядом с лордом, мы бились бок о бок, рубили и метали горцев, наши клинки затуплялись, и мы подхватывали клинки поверженных врагов. Кровь перемешивалась с песком, крики и лики смерти, лязг стали о сталь расходились на лиги от места битвы. Люди кричали от полученных ран, и крики их врезались в память со страшной скоростью. Парой мы просыпались по среди ночи и шли в бой и каждый день я просыпаюсь от кошмаров, которые преследуют меня уже много лет.

Лорд Арен не давал мне особых боевых задач. Послал других, менее опытных, менее расторопных и я знал почему, но мириться с этим я не желал! Я не хотел, чтобы меня, как домашнего зверька держали на поводу! Так я лорду и сказал.

— Думаешь, я бы не хотел тебя послать куда-нибудь на самоубийственную миссию? Думаешь, я не желаю, чтобы ты куда-нибудь убрался, подальше! Но ты запал моей единственной дочке в сердце, и я не могу тебя послать умирать, иначе дочка меня не простит! Ты хороший легионер, отличный воин, но ты глупый и безрассудный идиот! Я никогда не смогу отдать дочку за тебя, тем более сам этого не допущу, но и потерять тебя, идиота, не могу. — война закончилась через месяц. Мы возвращались домой победителями. Как там говорится, реже видишь — больше любишь? Я не переставал думать об Элине, думал, вот стану вновь благородным возьму её в жёны!

А когда мы вернулись, он решилась сбежать со мной. Ну и тут нам голову и снесло. На следующий же день сбежали. Ночевали там, где придётся, по тавернам, по лесам, по горам и разным городам, за три года мы переходили всю империю. Элина была своенравна, горда, хоть и не прихотлива, нам было всё равно куда идти, будь то север, юг, восток или запад. Главное мы были вместе. Мы смеялись до упаду, охотились, вместе пили, вместе плавили, танцевали, делали то, чего душе угодно, торговали, воровали, убегали от погонь, отдавались страсти, но самое главное, мы делали это вместе. И нас переполняло страстью и любовью. И так прошло пять лет. Тогда я не задавался вопросом, куда это пропали наши обязательства, как же сильно я ошибался, как увальнем был!

Я же всё-таки числился в легионе и по сути дела дезертировал, а за это обычно вешали. Элину объявили изменницей, меня предателем, и скрывались мы, пока могли. Но началась Великая Война Родов. Страшная гражданской война, когда брат идёт на брата, когда легионы режут друг друга как свиней, за какие-то не стоящие и гроша ломанного, идеалы. А я не мог стоять в стороне. Я забыл какую клятву давал. Что Победу я отдаю стране и народу, почести — королю и дворянам, долг и жизнь — легиону. От крышесносной любви я забыл кто я такой на самом деле. Я — легионер, солдат Кинхарта! Долг перед отечеством для меня должен быть важнее, чем любовь.

В конце концов, и Элине надоело быть изменницей, её надоел я со своей любовью, она вернулась к семье, покаялась, оклеветала меня как похитителя и предателя. А я с повинной вернулся в легион, и весить мне в петле, если бы я не узнал, что лорд Арен поддерживает восставшие против империи семьи. Я умолял легион дать мне возможность искупить вину кровью, пусть даже она будет моей! И мне выпал такой шанс.

Генеральное сражение, СтоннКасселы и Кон-Итьены вели нас в бой, Кивингы и другие семьи стояли по ту сторону поля боя и видел Арена, крылатый шлем и полуторный меч, со знаменем красной розы на белом флаге.

И тогда мы помчались клином в бой и столкнулись в схватке не на жизнь, а насмерть. Мы били и резали друг друга в рукопашной схватке. Лили кровь на и без того кровавую землю, братья били друг друга, желая смерти родной крови. Мы с Аренов стакнулись сразу же, бились может быть час или два, но я поверг его, хоть и сам получил десятки ранений. Лорд, которому я когда-то служил оруженосцем, а теперь мы бил врагами, умирал на моих руках и говорил

— В другой жизни, в другой эпохе, я бы с радостью отдал её тебе. Я знал, что она врала, что она сама бежала с тобой, но я не мог отдать её бедному дворянину, не мог отдать единственную дочь, она бы была с тобой счастлива, прости Пауль. -

Война закончилась спустя пару лет. Все восставшие дома и семьи отправились в ссылку из империи. Элина ушла из монастыря, и последний раз, когда мы разговаривали, она сказала

— Не будь тебя, этого бы не случилось! Не будь тебя, может быть всё было по-другому, если бы тебя не было, был бы жив мой отец и моя семья не распалась! Не хочу тебя видеть, ты разрушил мою жизнь, Пауль Дейн. Будь ты проклят всеми богами-драконами!