— Выгонишь?

— Да.

Он лишь усмехнулся в ответ, повесил полотенце на плечо и ушел в ванную. Невыносимый, наглый гад! Пьет соки — не краснея. Решил прожать до максимума? Сил не осталось. Выдавил. Высосал. Опустошил!

Сложила ножки кушетки, опустив ложе на пол, и соорудила себе пусть и узкую, но отдельную постель. Выкуси! Тремор не проходил. Это ж надо так умело довести человека, даже пальцем не тронув при этом!

Чтобы не сталкиваться с ним я ушла на кухню, где перемыла посуду, плеснула в стакан коньяка, и, открыв окно, с удовольствием затянулась сигаретой, выдыхая сизый дым в темноту. Раньше я бы обязательно поговорила с Лешей. Пусть и в одностороннем порядке, но все же. Пожаловалась бы, попросила защиты и помощи. А теперь — не могла. Дубов, тем разговором на пляже, словно пуповину перерезал. Так долго лелеемая мною связь оборвалась, оставив в полной растерянности.

Дверь скрипнула, пропуская Удава. Сердце инстинктивно сжалось. Не спится?

— Нелли. — Он словно запнулся, но потом все же продолжил: — Мне очень не нравится, когда женщина курит, пьет пиво, красит ноги черным лаком и стрижется под мальчика.

— Это я должна принять к сведению? — спросила, не поворачиваясь.

— Было бы неплохо.

Криво улыбнувшись, затушила окурок и закрыла окно, оставив форточку на проветривание. Развернулась и пошла на выход, а поравнявшись с ним, сказала:

— Смею вам напомнить, что я вообще не в вашем вкусе, так что терять мне нечего.

Пока принимала душ, умывалась и чистила зубы на ночь — кипела, как самовар. Не нравится ему, видите ли! Мне может тоже много чего не нравится! На курево, между прочим, из-за него сорвалась!

— Нель, ну что ты как маленькая? — услышала, когда присаживалась на свое подобие кровати. — Мы неделю спали в одной постели, забыла?

— Доброй ночи, Кирилл Геннадиевич.

— Я обещаю, что не трону тебя. — Заверил, после паузы.

— Угу. — Выдавливая крем и смазывая руки, осмотрелась по сторонам в поисках носков.

— Давай тогда поменяемся местами.

— Вы угробите мне кушетку. — Усаживаясь в позу лотоса, включила телефон. — Не переживайте, все нормально.

— Нелли… включи свой разум.

— Он давно включен. Именно поэтому и не буду спать с вами.

Я не стала рассказывать ему о том, что как-то раз спросила у Бортнича, не боится ли он услышать честное мнение о себе как о любовнике. Ведь в отличие от его пассий врать не стану. Вячеслав Богданович потом на целых три месяца оставил меня в покое.

Дубов вероятно даже не думал в эту сторону. А зря. Правда может оказаться нелицеприятной.

На самом деле, вспоминая тот эпизод, никакой радости больше не испытывала. Мне вообще по ходу надо язык укоротить или мозгов добавить. Отсутствие здравомыслия и сдержанности в итоге и привели к тому, что совсем рядом находился человек, которого лучше обходить десятой дорогой.

— Доброй ночи. — Выключая смартфон, улеглась и накрылась одеялом. Оставалось помолиться, чтобы он не вздумал приставать, выждав время.

— Спокойной ночи, Нелли.

Мои глаза тут же открылись. Черт-черт-черт! Ну, кто его за язык потянул?! Встала со стоном и отправилась собирать необходимое. Принесла пластиковую миску, бутылку с водой, таблетки, полотенце.

— Нель, что случилось? Тебе плохо?

— Нет. Отдыхайте, Кирилл Геннадиевич. — Ответила сквозь зубы.

О том, что ждет меня ночью — уже знала. И честно старалась не уснуть. Но не смогла. Отключилась. А через пару часов вскинулась от дикой боли.

Тот случай, когда пить лекарство слишком поздно, но глупая надежда все равно заставляет сделать это. Намочила полотенце и повязала его вокруг головы, стягивая изо всех сил. Долго корчилась, вначале тихо скуля, стараясь не разбудить Удава, потом завыла белугой в подушку. Меня начало выкручивать в неестественные позы, давить и выворачивать наизнанку. Агония нарастала, увеличивая мои страдания с каждой минутой все больше и больше. С позывом рвоты обезболивающее вышло назад. Время упущено. Трясущимися руками достала еще одну дозу, но выронила ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нелли? — Дубов проснулся и включил ночник. — Что с тобой? Что происходит?

Война происходит. Личный конец света. Хотелось раскрошить собственный лоб. Удариться ним с разбега о стену, умереть, закончив мучения. Новый приступ рвоты не дал ответить. Уцепилась побелевшими пальцами за края таза, выравнивая их. Мрак.

— Нелли! — Он подлетел ко мне, рухнув рядом на колени. Подхватил вверх волосы.

— Голова. — Просычала, сплевывая. — Вам лучше… уйти.

— Что голова? Болит? — Кирилл, видимо не до конца пришел в себя, сорвавшись посреди ночи.

Но мне было не до объяснений. Подняла таблетку с пола и запихнула в рот. Запила водой и опять легла, поджав колени.

— Господи, да забери же ты меня, наконец! — взвыла, теряя связь с реальностью.

Кирилл Геннадиевич вызвал какого-то врача, перенес меня на кровать. Усадил себе на руки и укачивал, как ребенка. Шептал что-то, гладил, обнимал крепче, когда я конвульсировала, вытирал слезы…

А потом приехал чудо-доктор и сделал мне инъекцию чудо-эликсира. Боль отступила буквально сразу, и вместо нее каждую клеточку тела заполнила эйфория. Что происходит вокруг — не понимала, но это было так красочно и здорово! Словами нельзя описать. Ярко, изумительно, завораживающе. Райский сад. Эдем. Обалденное ощущение!

Но самое классное состояло не в общем блаженстве наполнившим организм сверх меры. Ко мне, в этом сказочном сне впервые за все годы пришел Алеша. Мой любимый, мой родной, мой самый-самый лучший на свете. Он улыбался в своей плутовской манере. Легко коснулся губами лба. Зачем-то напоил водой. И неожиданно… исчез.

— Леш, вернись! Нет, нет, не уходи! — начала оглядываться, но его нигде не было видно. Моя комната. Только странная какая-то. Восхитительная. Радостная.

И я пошла его искать. Заглянула в шкаф — нету. Потом проверила ящики комода — тоже пусто. Подняла по очереди подушки на креслах. Куда он спрятался? Не могла понять, но и остановиться тоже не могла. Обошла все по кругу. Потом еще раз. И еще. Запуталась в шторе. Восторг не отпускал. Улыбаясь, чуть не оборвала тюль.

— Тихо-тихо. — Вдруг сказал он где-то за спиной.

— Ты вернулся! — ринулась к нему, но была поймана раньше. Ласковые руки меня освободили и прижали к груди. Кааайф. Как же долго я ждала этого. Сколько просила и умоляла, боже. — Не уходи, пожалуйста, не уходи.

— Не уйду. — Проговорил куда-то в макушку.

— Пообещай, что не уйдешь больше. — Потребовала, замирая от счастья.

— Обещаю. — Теплое дыхание согрело волосы. — Давай ты приляжешь сейчас?

— Не-е-ет… не хочу-у-у… ты опять исчезнешь…

— Я буду рядом. — Успокаивающе прошептал в ответ.

Он был прав, мне стоило немножко отдохнуть. Зато завтра, когда проснусь, смогу всем доказать, что была права! Лешка жив. И он вернулся! Ну и кто теперь из нас ненормальный?!

Мы лежали, обнявшись в полной тишине. Стук его сердца убаюкивал. Что такое благодать? Наверное, то, что я испытывала в те минуты…

Раскрыв глаза, застыла. Первое и самое важное — с замиранием обнаружила, что голова совершенно не болит. Не было привычных отголосков, что следуют за кризисом. А второе — она лежала на мужской груди. Так вот это была не Лешкина грудь. Приподнимаясь, моментально вспомнила, где именно находится сердце. Оно вздрогнуло и сжалось вместе со мной в унисон.

Аккуратно сняла свою ногу с его бедра. Свят, свят, свят! Наша поза с Дубовым со стороны, наверное, напоминала сиамских близнецов.

— Проснулась? — спросил, не раскрывая глаз.

— Эм-м-м… пока не знаю. — Горло пересохло, и язык плохо слушался. — О, мой, бог… — не договорив, тут же все вспомнила.

— Как часто у тебя такие приступы происходят?

Тяжело выдохнув, перевернулась на спину, отклеившись наконец-то от него.