Она увещевала кого-то из прислуги, но по нервам резало и мне. Сие зрелище заставило скрыться в тени, дабы не показываться на глаза королеве, пока она в гневе. Откуда-то из подсознания смутно давала о себе знать мысль, что дальше Элизандра вполне может не остывать, а только больше звереть, ведь четыре дня дома не была, все от рук отбились, наверняка...
Но пересилить опасения я не смог. Как сквозь себя пропускал её эмоции и понимал, как лучше действовать. Либо они, эмоции, так хорошо читаются на её лице, что отражаются во мне, аки в зеркале. Не может же монарх быть для подданных как открытая книга? Или дело в том, что я из другого мира?
Экзаменовать меня изволили в своих покоях. Когда вошёл, королева сидела за своим столом, за которым ещё днём располагался я. Сидел вот так же на кресле, бумаги перебирал. И почему я в тот момент не подумал, что кроме меня и Эли никто на этот стул не смел приземлять свою пятую точку.
— Подойди, - спокойно велела королева и я, сглотнув, сократил между нами расстояние в несколько больших шагов. - Где список, что от меня получил? Потерял?
Вместо ответа я передал ей бумагу, скользнув взглядом по её груди, озорно выглядывающей из смелого выреза. Элизандра изучила листок очень внимательно, но под конец опечалилась. Она подняла на меня полные укора глаза и спросила:
— Милостыню почему не раздал?
Я сначала не понял, о чём речь. Холодная волна паники прокатилась по телу, неужто забыл о чём-то?.. Но потом догадался: я не успел поставить галочку напротив последнего пункта.
— Всё сделано, только вернулся оттуда, - поспешил пояснить и даже выудил из стопки бумаг свои расчёты. - Вот, моя госпожа. Казначей одобрила и выдала средства, она подтвердит. И с нами была стража.
Но Элизандра меня уже не слушала. Она вцепилась глазами в неровные ряды и столбики моих вычислений, хмыкнув, прошлась по полям с пометками о прошлых подобных мероприятиях и отложила листок, не подняв взгляда. Я не мог разобрать её эмоций, сам очень нервничал. Хотелось думать, что она мной довольна, но ощущение, что если это и так, то не полностью.
— В целом, - начала королева, вальяжно откинувшись на спинку стула и взглянув на меня снизу вверх так, словно это я ниже на несколько голов, - ты справился. Но есть несколько серьёзных погрешностей.
Так, если выбрано слово “погрешность”, а не “ошибка”, то это ещё не конец!
— Я надеялась, что ты, за разгребанием хозяйственных дел, вскроешь парочку перерасходов, например, хлеба и тканей, но ты ничего не заметил. Прискорбно. Охотницы не все поставили нужную подпись. Две из них согласились не с условиями, а лишь заверили, что прочитали их. Это не обязывает их исполнять предписанные нормы. К тому же ты раздал раза в три больше необходимого крестьянам... Такой перерасход, как тебе вообще позволили столько ресурсов израсходовать, диву даюсь. Но не ругать же казначея, что исполняет приказ, отданный мной. Поэтому спрашивать с неё не стану. Что скажешь в своё оправдание? Считаешь, стоит брать тебя, в связи с перечисленным, на пост секретаря королевы?
Элизандра говорила спокойно и собрано. В её голосе я не слышал осуждения, но чёткость и холодность оказались даже хуже. Я подвёл её, я не справился в полной мере. Я мог бы, будь внимательней, справиться на все сто, но предпочёл пойти лёгкими путями, действовать чужими руками. Как выкручиваться теперь?
Глава 30
Кирион наверняка заметил перерасход на кухне, но, я уверен, использовал это как рычаг. Не слишком-то плохо, кстати говоря. А я в свою очередь проигнорировал странности со швеёй, но тоже использовал это как рычаг, точнее, благодарность, но будем считать так.
— Позвольте? — я протянул руку и с молчаливого согласия королевы взял листы с данными охотниц. Пробежал глазами. — Упущение с моей стороны, признаю. В свою защиту могу сказать, что и ознакомленности с бумагой достаточно, чтобы взыскать с магинь за нарушение, коли оно произойдёт. Если они прочли, а подпись это подтверждает, то знают о штрафах, которые вы, кстати, можете накладывать вне зависимости от наличия согласия на их выполнение. Если не ошибаюсь, проблема у этих двоих только в области добычи магической дичи. А здесь нет разницы в штрафе в случае незнания закона. Они по сути ничего себе не выиграли таким ходом.
— Хорошо, тут ты прав, — неожиданно легко согласилась королева. — К тому же я давно хотела их прижать, вертихвостки играют в самых умных уже третий сезон. Теперь позволю им самим допустить ошибку. Но. — она подняла бровь. — Остальные проблемы, хочешь сказать, ты не признаёшь?
— Позвольте, первоначально выбранный термин “погрешности” здесь всё же больше подходит, — обворожительно улыбнулся я и поспешил пояснить, потому как Эли уже раскрыла свой милый ротик для вопроса или, что скорее, отрицания. — Все указанные выше перерасходы были использованы на благое дело, иными словами — вернулись в казну окольным путём. А беженцы. Тут признаю, норм я не нашёл, виноват в перерасходе. Позвольте отработать всю задолженность вашим верным секретарём, моя госпожа! — выдал и низко склонился. Эх, надо было на колени падать, но я побоялся, что получится не натурально, а поклон был искренним, я правда готов отработать, если секретарём. Схитрил, да, но.
Но королева, хех, оценила, а это самое главное. Моя наглость вызвала у неё лёгкий смешок. Я к тому же не поднимался, ждал позволения выпрямиться. Чем старался показать свою преданность и готовность. И она в итоге оценила.
Элизандра думала. Она хмыкнула, вроде бы заинтересовано. И, встав, подошла ко мне, ступая босыми ногами по пушистому ковру. Я следил краем глаза за тем, как её изящные
пальчики пропадают в ворсе и снова выныривают оттуда. Близость этой ведьмы навевала на меня совсем не рабочие мысли. Даром что я её раб.
Наверное, если бы бывшие, что послали меня сюда, я так понял, в наказание, узнали об этом упущении, то опечалились бы неудачности своего проклятия. Хотя Киара и Лисандра ведь ещё есть...
Тонкая, но уверенная ручка королевы нырнула мне под подбородок и потянула на себя, заставляя выпрямиться. И как эта женщина умудряется так свысока смотреть, заглядывая снизу? Удивительно.
— У тебя чистое сердце и цепкий ум, — мурлыкнула Элизандра. — Но нарушать законы не позволено никому. Тебе недостаёт смирения. Думаю, это можно исправить, — и она убрала пальчики от моего лица, хищно чиркнув ногтем по свежей щетине, что успела отрасти с утра. — Как раз у гномов опыта наберёшься, — отрезала королева, отойдя обратно к своему столу, и принялась перекладывать с места на место бумажки. — Там понадобится выложиться на все сто, посмотрим, как ты потянешь.
— Мне не впервой учиться плавать, будучи брошенным в воду без подготовки, — храбрился я. — Ходить и танцевать умею, как плавать — тоже догадаюсь.
Мне бы очень хотелось, чтобы эти её запугивания были лишь блефом. Но подсознание говорило об обратном. И опасения подтвердил Кирион, когда я вернулся радостный и с хорошими новостями.
Эльф расспросил меня о том, что сказала Элизандра делать дальше, но кроме как о поездке к гномам мне рассказать было нечего. Переселять секретаря поближе пока не планировалось, у королевы итак много дел перед поездкой, я решил не лезть на рожон со своими просьбами и вопросами. Вот вернёмся — там и разберёмся. Пока я всё равно уезжаю с Эли, потому Кириону не придётся терпеть моё соседство больше одной ночи.
— Гномы редко кого пускают к себе, — поведал мне дроу, когда я признался, что мало разбираюсь в мироустройстве. О причинах он почему-то спрашивать не стал, просто принялся исправлять такое упущение, за что я ему был крайне признателен. — Аукционы рабов — традиционное мероприятие, позволяющее гномам вытрясти деньги из соседей. Но каждый раз оно проходит чуть ли не с боем. Если бы не патронташ сильной расы, война за лучших рабов случалась бы регулярно. Эти подгорные засранцы умеют находить и оберегать сокровища. Даже среди рабов.
