— К Нечистому, — глухо выругался наместник и, уже стараясь ни о чем не думать, обтер пылающее в жару тело прохладной водой с уксусом, накрыл новой простыней, приготовленной прислугой, попробовал напоить отваром и снова лег рядом, глядя на девушку.
Лиаль открыла глаза, некоторое время смотрела перед собой, но вскоре вновь смежила веки и засопела. Ренваль подвинулся ближе, обнял жену и затих, прижавшись щекой к ее макушке. Мысли ласса унеслись в далекое прошлое, возвращая его ко времени своей первой свадьбы.
— Что может случиться за четыре года? — спросил он тогда отца.
Однако случилось многое. Первый год наследник рода Ренваль всеми силами избегал женитьбы, ругался с отцом, использовал любую возможность, чтобы оказаться подальше от родительского дворца в Дьоте, где жил тогда наместник Провинции Нест. В ту пору Ландар и полюбил свой замок, за стенами которого скрывался, отговариваясь делами, к которым его привлекал отец.
Сколько ему было? Девятнадцать лет… Лиаль Магинбьорн еще даже не появилась на свет. Зато была Анибэль Эскильд. Юная, прекрасная, веселая и беззаботная, как летний ветер, что играет с цветами и травами в поле. Она завораживала Ландара, кружила в искристом вихре влюбленности, дарила надежду на счастье, сама не ведая того.
Ренваль использовал любой повод, чтобы оказаться на землях ласса Эскильда, а то и вовсе навестить замок и задержаться там на день-другой, не упуская ни единой возможности встречи с Анибэль. Из-за юного возраста девушки еще не полагалось заводить с ней разговоров о чувствах, как и свататься. Почему-то всегда считалось, что девицы лучше сохраняют свою чистоту, если до прихода брачного возраста ничем не напоминать им, что есть та сторона жизни, где мужчина и женщина становятся близки не только душевно, но и телесно. И все же Ландар сумел стать ей близок, тайно привозя книги, которые ласс Эскильд не дозволял читать дочерям.
Чтобы избавиться от чаяний отца Ани на брак Ландара с его старшей дочерью, юный Ренваль сам нашел ей жениха, пообещав тому в будущем свое расположение. На свадьбе Адиль будущий наместник веселился от всей души, радуясь, что убрал с дороги одну из навязываемых ему невест. Ани на свадебном пиру не присутствовала, ее возраст еще не дозволял ей бывать на застольных празднествах. Это печалило, но не уменьшало радости свободы от пут нежеланного брака.
Ренваль стал ей другом, которому девушка доверяла многие тайны. Иногда они вместе проказничали, развлекаясь тем, что подшучивали над прислугой или благородными лассами. Ани стала встречать Ландара с радостной улыбкой, тайно водила по своим излюбленным местам, с удовольствием вела беседы, а юноша наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с той, кого он мечтал однажды назвать женой и привести в свой замок. Казалось, все складывалось наилучшим образом, кроме одного — огонька ответной влюбленности в зеленых глазах Анибэль Эскильд так и не появилось. Ландар оставался для нее приятелем, почти братом, но не больше.
Вскоре умер отец, буквально истаял на глазах, оставив Ландару в наследство провинцию и доверив его заботам мать и брата. Времени на посещения замка Эскильд стало не хватать, и с Анибэль они перестали видеться, лишь иногда обмениваясь тайными посланиями, которые относил в условное место доверенный человек Ренваля. Он же и забирал ответы. Ани писала, что скучает по своему другу, и это неизменно грело душу молодого наместника…
— Ригн, — женский голосок вырвал Ренваля из омута воспоминаний. — Ригн, братец, Ригн…
Мужчина отодвинулся от Лиаль, только сейчас заметив, что весь его левый бок мокрый от пота супруги. Вытерев руки о покрывало, Ландар встал, чтобы стереть пот с лаиссы и переодеться самому. Брезгливости не было, напротив, появилось некоторое облегчение, горячка, кажется, пошла на спад.
— Ригнард, помоги, — снова донеслось до Ренваля, когда он, скинув рубашку, взялся за тряпку, чтобы обтереть Лиаль. — Спаси, братец…
— От кого? — машинально спросил Ландар, но девушка услышала.
— От чудовища, от Ренваля. Ригн, он убьет меня, спаси.
Наместник замер, так и не донеся мокрой тряпки до своей супруги. Он нахмурился, слушая ее. Волна обиды и гнева вдруг захватила ласса Ренваля. Чудовище? Он чудовище?! Тот, кто не отходит от нее? Кто рискует навлечь на себя гнев государя, давая ей поправиться?
— Дрянь неблагодарная, — ожесточенно произнес наместник, от усталости плохо соображая, что говорит. Затем швырнул тряпку в таз и стремительно покинул покои. Он уже отошел от двери, но опомнился и крикнул. — Эй, кто там? Следите за госпожой.
— Господин, вас спрашивают, — словно из воздуха появился привратник.
— Кто?
Выслушав ответ, Ренваль удалился в те покои, которые ему успели подготовить, и к своей супруге наведался только на следующее утро. Лиаль, наконец, пришла в себя. Она была бледна и слаба, и на появление супруга отреагировала, едва приподняв уголки губ, обозначая улыбку.
— Милости Святых, — немного сухо произнес Ландар, удивленный необычным приемом.
— Милости Святых, — тихо ответила Лаиль. — Служанка сказала, что вы выхаживали меня. Признаюсь, узнать о том было неожиданно. Благодарю вас, Ландар.
Не ожидавший подобного, Ренваль заметно смутился. Ему пришлось потратить некоторое время, чтобы взять себя в руки и снова посмотреть на супругу. Мужчина готовился увидеть равнодушие, привычное презрение, готов был оставаться холодным, но эта благодарность привела наместника в растерянность.
— Не стоит благодарности, Лиа, — ответил он. — Все-таки вы моя жена, а долг мужа заботиться о своей супруге.
Ландар присел на кровать рядом с Лиаль. Она прикрыла глаза и облизала губы.
— Пить очень хочется.
Служанка, незаметная до этого момента, сделала шаг к ложу, но господин остановил ее жестом. Взял кружку с водой и, просунув жене руку под шею, приподнял ее. Девушка распахнула глаза, удивленно глядя на наместника, и тот улыбнулся без всякой иронии и враждебности:
— Ты хотела пить.
Лиаль кивнула и жадно выпила все, что было в кружке, поднесенной мужем к ее губам. Ландар вернул опустевшую кружку на столик, но отчего-то не спешил укладывать Лиаль на ее место. Он придержал ее голову, подложив ладонь свободной руки по затылок супруги, еще мгновение смотрел на нее, а после осторожно поцеловал в лоб. Девушка ощутимо напряглась, но наместник уже уложил ее обратно на подушку и встал.
— Поправляйся, — сказал Ландар. — Мы отправимся дальше, как только ты сможешь продолжить путь. Можешь свободно передвигаться по дворцу, ограничений нет. Ты здесь госпожа, как в любом из моих домов и замков.
Лаисса Ренваль промолчала, но ласс Ренваль сейчас продолжать этого разговора не стал. Признаться, он был тронут нежданной благодарностью, потому последние слова вырвались помимо воли, но Ландар не сожалел об этом. Посчитав, что первый камень в фундамент перемирия супругов заложен, мужчина улыбнулся и направился к себе в кабинет, где его уже ожидал посетитель. Горожане, узнав, что наместник посетил их город и намерен еще задержаться, потянулись к дворцу со своими нуждами. Впрочем, сейчас это даже порадовало. Во-первых, дела всегда помогали убегать от ненужных размышлений и воспоминаний, а во-вторых, настроение Ренваля вдруг поднялось, и это было приятно.
На ноги Лиаль поднялась спустя еще два дня. Сначала она передвигалась только по своим покоям, с необычайным наслаждением посетив купель. Ее супруг появился, когда лаисса еще находилась в умывальне, но терпеливо дождался, когда она оденется и выйдет к нему. Никаких попыток ворваться в умывальню, никаких язвительных замечаний и запугиваний. Потому супруга ответила ему очередным подобием благодарной улыбки, так же обойдясь без ядовитых выпадов.
Ласс и лаисса Ренваль вместе трапезничали, разговаривая не особо оживленно, но без попыток уколоть друг друга. Они даже немного посмеялись, когда наместник рассказал об одном из горожан, требовавшем наместника объявить на весь город, что его мясная лавка лучше лавки другого торговца. Совал Ландару в нос колбасы, умоляя понюхать их и попробовать на зубок. Не постеснялся торговец и потрясти перед наместником куском мяса из своей лавки, расхваливая его цвет, сочность и свежесть.
