Снейп не ответил, но продолжал следить за ней, как ястреб. Как раз в тот момент, когда он почти разглядел тёмные лобковые волосы, Гермиона подняла руки и позволила атласной ткани соскользнуть вниз.

— Хм-м… Нет, ты не получишь это так легко. Ты ничего не хочешь мне сказать?

Его тонкие губы раздражённо дёрнулись. Присев на корточки так, чтобы её голые ягодицы касались его груди, Гермиона намеренно прижала юбку к коленям — таким образом он всё чувствовал, но ничего не видел.

— Ты бы предпочёл, чтобы я осталась в этом платье?

Снейп отрицательно покачал головой, но упрямо играл в молчанку.

Гермиона улыбнулась.

— Ну же, Северус… Скажи мне, чего ты хочешь?

Его челюсть напряглась, а ноздри яростно раздулись. Он выглядел одновременно сердитым и возбуждённым.

— Всё!

Она провела пальчиком по его скулам.

— Скажи, насколько твёрдым стал твой член?

— Оближи его, девочка, и проверь сама, — прошептал он, едва шевеля губами.

— Может быть, так я и сделаю… если ты хорошенько меня попросишь.

Снейп тихо зарычал и заскрежетал зубами. «Чёрт! Она всегда получает то, что хочет!»

— Пожалуйста.

Гермиона надеялась, что за оставшиеся пятьдесят пять минут ей удастся вытянуть из него ещё что-нибудь, сказанное уже более приятным тоном. Встав перед ним на матрасе, она наполовину расстегнула молнию платья и потянула его вниз. Она с удовольствием наблюдала за его лицом, неспешно снимая лифчик. Её соски набухли; она провела по ним пальцами и застонала, когда приятные ощущения спустились к клитору. Вернувшись к молнии, Гермиона расстегнула её до конца и позволила шелковистому материалу упасть на мужскую грудь. Подняв ногу, она переступила через скомканное платье, а затем отпихнула его ногой в сторону.

Северусу хотелось впиться губами в открывшуюся щёлочку и стереть с её лица это заумное выражение. Грейнджер снова медленно присела на корточки и широко раздвинула ноги. У него был прекрасный вид на её раскрывшуюся киску. Её палец закружил вокруг клитора и складок, послышался неприличный чавкающие звук. Не испытывая никакого смущения, она вовсю использовала этот пошлый звук, чтобы свести его с ума.

— Я так хочу тебя, Северус! Твои прикосновения чуть не довели меня до оргазма во время ужина. Мне хотелось, чтобы ты прямо там засунул руку под юбку и убедился, как сильно я тебя хочу. Ты приказал мне снять трусики, а потом даже не прикоснулся. Неужели ты меня не хотел?

— Хотел.

— Тогда почему ты и пальцем меня не тронул?

— Мне не хотелось ставить тебя в неловкое положение.

— Но я сама этого хотела!

— Ты должна была сказать мне об этом.

— Знаешь, за ужином неприлично поднимать такие темы!

— Со мной ты можешь говорить о чём угодно.

Гермиона рассмеялась.

— Хорошо. Я запомню это на будущее. Теперь уже слишком поздно. Мне нужно кончить. Ты ведь не против, правда?

Он мотнул головой.

Гермиона опустилась на колени. Она чувствовала перевозбуждение и даже не сомневалась, что легко сможет дойти до оргазма без его помощи. Её руки сами собой потянулись к груди, она сжала свои соски, вжимаясь киской в его грудь. Она чувствовала, как сильно и быстро бьётся его сердце. Выгнувшись дугой, Гермиона потёрлась о него клитором. Вскоре ей захотелось большего. Тогда она наклонилась вперёд, положив руки на подушку с двух сторон от его головы, и оседлала его торс.

Северус уставился на её исказившееся от наслаждения лицо. Она могла кончить в любую секунду. Правда, он не мог понять, почему она выбрала именно такой способ. Он подумал, что логичнее было бы сесть к нему на лицо. Выбранный ею метод самоудовлетворения был странно детским — как у ребёнка, который только что открыл для себя мастурбацию. Хотя, судя по всему, его члену вообще было всё равно, как она это делала — он отзывчиво подёргивался, пока она кончала с его именем на губах.

Гермиона расслабилась, наклонившись вперёд, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Прикоснувшись своими тёплыми губами к его губам, она мысленно рассмеялась, когда Снейп ответил ей таким голодным поцелуем, словно хотел выебать её до полусмерти. Стараясь не касаться его пениса, она позволила ему целовать её так грубо, как он того хотел. Когда у неё перехватило дыхание, она отстранилась и улыбнулась ему.

 — Это было очень мило. А теперь я хочу попробовать тебя на вкус.

Начав с его шеи, Гермиона ласково лизала и жадно посасывала бледную кожу, разведя в стороны обе его ноги, чтобы случайно не коснуться сверхчувствительной эрекции. Она целовала поросль тёмных волос на его животе, и чем ближе приближалась к лобку, тем сильнее вздрагивал его член. «Извини, но тебе придётся подождать». Обделив вниманием его мужское достоинство, она спустилась к бёдрам, покусывая мягкую кожу на внутренней стороне. Снейп издал нетерпеливый рык. Она улыбнулась ещё шире. Её губы приблизились к мошонке. Сначала она просто уткнулась в неё носом, вслед за чем прозвучало ещё одно, гораздо более громкое рычание. Гермиона поцеловала каждый дюйм его яичек и только после этого готова была приступить к основному блюду.

Северус зарычал, беспомощно откинув голову назад, когда она начала нежно лизать и постукивать языком по основанию члена. «Твою мать! Сколько времени?!» Он уже ненавидел эти верёвки. Хотя он изо всех сил старался расслабиться, всё внутри него сопротивлялось, а руки напрягались против воли. Все мышцы растянутых рук ныли, и Северус надеялся, что эта пытка скоро закончится.

Гермиона осторожно прижалась губами к головке, не торопясь и наблюдая, как его член танцевал у неё перед глазами. На самом кончике начало выделяться жемчужное предсемя. Она легонько подула на него, прежде чем слизать это лакомство. Подняв глаза, Гермиона хотела убедиться, что он наслаждается игрой так же сильно, как и она, но её ждало сильное разочарование. Снейп уставился в потолок совершенно отсутствующим взглядом. С таким видом легко можно было стоять в очереди в Гринготтсе или покупать ингредиенты для зелий в лавке целителя. Если бы из его члена не сочился предэякулят, она бы подумала, что ему вообще всё равно.

— Ты же тоже хорошо проводишь время? — несмело спросила она.

Он не проронил ни звука.

— Что ж… Хотя бы какой-то части твоего тела это нравится… С тобой всё в порядке?

Профессор был молчалив, как неподвижный маггловский портрет.

Гермиона приблизилась к изголовью кровати и заглянула в его равнодушные глаза. Во взгляде Снейпа присутствовало что-то ещё, кроме холода и раздражения, хотя сложно было понять что именно; не боль или страх, но, возможно, дискомфорт с намёком на ярость.

— Ты действительно так ненавидишь подчиняться? — расстроенно прошептала она, чувствуя себя виноватой.

— Да! — процедил он, не разжимая зубов.

Гермиона чувствовала, что вот-вот расплачется. «Я хотела всего лишь поиграть, а в итоге всё испортила!» Она слезла с кровати и нашла свою волшебную палочку.

— Фините Инкантатем!

Верёвки исчезли с громким хлопком. Северус почувствовал, как внутреннее напряжение понемногу начало рассеиваться. Растирая затёкшие запястья, он исподлобья взглянул на неё, пробурчав:

— Ещё нет половины десятого.

Гермиона закатила глаза.

— Как ни странно, я не хочу, чтобы во время минета ты выглядел так, будто тебя мучает зубная боль! С тобой правда всё в порядке?

— В полном.

— Ой! У тебя запястья покраснели! — воскликнула она, поймав одну из его рук и изучая отметины.

— Всё нормально.

Гермиона наклонилась ближе и поцеловала натёртую до красноты кожу. «Должно быть, он крутился в веревках, когда я отвернулась».

— Если ты так сильно это ненавидишь, почему ничего не сказал?

— Потому что тебе этого хотелось, и мы заключили сделку.

— Северус, я же хотела немного развлечься, а не… вот этого! — обижено воскликнула она, указывая на запястья, но подразумевая его поведение.

— Ненавижу эти долбаные верёвки! — пробубнил он.