Её глаза раскрывались всё шире, пока она пристально следила за каждым его движением. «Кажется, я доигралась! Тогда почему это так сильно меня возбуждает?»

— Высунь язык.

Она повиновалась, но нарочно высунула его очень медленно. Снейп не позволил ей потянуть время, схватив за подбородок и проведя размягчённым мыльным бруском по языку. Гермиону чуть не стошнило. Он начал трахать мылом её рот, и ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы ничего не проглотить.

— После этого урока ты научишься следить за языком, когда отвечаешь старшим. Прикуси.

Так она и сделала, вонзив зубы в мягкий брусок. «Чёрт, вкус мыла останется на всю ночь!» От горечи и жжения на языке у неё перехватило дыхание, но Снейп проигнорировал её состояние, наполняя клизму водой. Гермиона догадалась, что он умышленно прикреплял насадку у неё перед глазами. Профессор бросил на неё предостерегающий взгляд, словно ждал, что она сможет возразить ему с полным ртом мыльной пены.

Он отложил устройство в сторону и начал расстёгивать её рубашку. Гермиона не могла понять, что у него на уме. «Пожалуйста, только не надо зажимов!» Она почувствовала, что путы вокруг её рук исчезли, но Снейп так быстро стягивал с неё рубашку, что у неё вообще не осталось времени, чтобы хоть немного перевести дух. Лифчик был снят таким же образом, за исключением того, что профессор удерживал её руки спереди. Одной рукой Снейп сжал оба запястья, а другую прижал к её рту.

— Открой.

Гермиона с облегчением разжала зубы, готовая избавиться от ненавистного бруска, но Снейп только сильнее намылил мылом всё вокруг губ, сделав её похожей на бешеную собаку. Карие глаза наполнились слезами. Она поняла, зачем он снял с неё рубашку. Смешавшаяся с пеной слюна капала изо рта, стекая на её обнажённую грудь.

— Высунь язык, — прорычал он.

Гермиона всхлипнула, но сделала, как он велел, подавившись, когда он несколько раз провёл бруском по языку. «Почему я продолжаю играть в эту игру?»

— Прикуси.

Когда она снова сжала мыло зубами, он завёл ей руки за спину и наклонил над столешницей. Её юбка всё ещё была заправлена за пояс, и Гермиона почувствовала его ладонь на своей ягодице: трусики-стринги совсем не помогали. Снейп десять раз сильно и быстро шлёпнул по заднице, наблюдая, как она дёргалась и сопротивлялась. Её попка приятно потеплела и выглядела очень мило.

— Всё ещё хочешь мне дерзить?

Она резко мотнула головой, категорически отрицая.

— Так я и думал. Однако лучше лишний раз в этом убедиться, не правда ли? Я не потерплю ещё одной вспышки неповиновения.

На сей раз Северус не спешил, медленно шлёпая по заднице ровно с такой силой, чтобы она застонала. Он нанёс двадцать хороших ударов, а потом крепко сжал одну из разгорячённых ягодиц.

— Выплюнь, — приказал он, вытаскивая брусок. — Я позволю тебе прополоскать рот. У тебя четыре минуты. Быстрее!

Как только он отпустил её, она тут же выплюнула мыло в раковину и включила воду на полную мощность. Гермиона тёрла язык, полоскала рот и сплёвывала снова и снова, сражаясь с нескончаемой пеной.

Северус вскользь наблюдал за ней, с помощью заклинания разбивая скользкий брусок на мелкие кусочки. Превратив половину в стружку, он добавил её в ёмкость клизмы и посмотрел на часы.

— У вас ещё минута, мисс Грейнджер.

Гермиона отчаянно спешила, параллельно беспокоясь о том, сколько мыла он добавил в резервуар. Скребя ногтями по зубам и языку, она старалась удалить изо рта остатки горького привкуса, пока Снейп не приказал ей остановиться.

— Время вышло, — объявил он, снова заведя её мокрые руки за спину. Он вытер её лицо полотенцем, а затем взял в свободную руку клизму. Когда они вернулись в гостевую спальню, он подтолкнул Гермиону к скамье, отделанной чёрной кожей.

— Забирайся.

— Нет, — прошептала она.

Он тяжко вздохнул и отпустил клизму, позволив той парить рядом в воздухе.

— Немедленно залезай на скамью, иначе получишь трость!

Ей потребовалась всего секунда на размышления, после чего она неохотно шагнула к скамейке. Пока Гермиона поднималась, Снейп придерживал её за талию.

— Наклонись, — приказал он.

Она медленно положила руки на подлокотники. Волшебные ремни тут же ожили и обвились вокруг запястий и щиколоток, удерживая её на месте. Гермиона ещё не успела прийти в себя, а руки профессора уже оказались на её бёдрах. Он стянул с неё трусики ниже ягодиц (так как ещё ниже их просто невозможно было спустить).

— Вы только посмотрите! Похоже, я не единственный извращенец. Тебя всегда так сильно заводит намыленный рот, девочка? Или тебе просто нравится, когда он чем-то заполнен?

Гермиона упрямо молчала.

— Хм-м, — протянул он, поглаживая её приподнятый зад. — Ты ведёшь себя на удивление тихо. Не можете придумать достойный ответ, мисс Грейнджер?

— Нет, сэр, — прошептала она.

— Посмотрим, насколько ты возбудишься, когда я буду растягивать тебя этой насадкой.

— Прошу вас, не надо, сэр! Она слишком большая!

— Значит, теперь ты меня просишь? Слишком поздно. Ты вытерпишь насадку и примешь всю эту клизму. Без возражений. Плохим девочкам нужно много мыла, чтобы привести в порядок их грязное нутро. Посмотрим, как тебе это понравится.

Она почувствовала прохладную смазку на анусе и поняла, что её лоно ещё сильнее увлажнилось. Кончик насадки коснулся нервно сжимающейся дырочки, следом за чем Гермиона проскулила:

— Пожалуйста! Мне страшно, сэр!

Снейп гладил её пылающие ягодицы и дразнил отверстие кончиком пальца.

— О, не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Я не причиню вам вреда. Вам стоит опасаться только содержимого клизмы. Уверен, это станет для вас настоящим открытием.

С трудом сглотнув, Гермиона прижалась щекой к приподнятой кожаной перекладине. «Если Северус сказал, что не причинит мне вреда, значит, так и будет». Она постаралась расслабиться, когда он начал неспешно вводить внутрь толстый «носик». Он трахал её предельно осторожно, позволяя отдыхать всякий раз, когда она становилась слишком напряжённой. Другой рукой Снейп поглаживал её задницу, спину и поясницу размеренными успокаивающими движениями.

— Она не больше моего члена, — прошептал он. — Я знаю, ты справишься.

Гермиона сжала кулаки и захныкала, когда самая широкая часть проходила через сфинктер, но внезапно насадка проскользнула дальше, и жжение исчезло. Чувствуя себя переполненной, она попыталась привыкнуть к неприятным ощущениям.

Снейп ухмыльнулся.

— Твои опасения напрасны. Что ты должна сказать?

— Спасибо, что не причинили мне боли, сэр.

— Насадка — это не наказание. Она необходима. К тому же поможет тебе удержать воду внутри.

Она услышала тихий звук и почувствовала, как тёплая вода затопила её изнутри. Через некоторое время ей показалось, что жжение распространилось по всему кишечнику. Гермиона поняла, насколько ужасным может быть мыльный раствор, и, хотя Снейп уже использовал небольшое количество этой штуки раньше, в данный момент то, что с ней творилось, было настоящей пыткой.

— Пожалуйста, сэр! Очень сильно жжёт!

— Я знаю, но в тебя ещё и половины не вошло. Посмотрим, как тебе понравится быть заправленной до краёв. Сомневаюсь, что в следующий раз ты рискнёшь дерзить.

Снейп обошёл вокруг скамьи и, откинув её каштановые волосы с лица, потрогал лоб. Девушка была горячей, но ещё не вспотела. «Хорошо». Ему хотелось проучить её, а не сломать. Как только он стал расстёгивать молнию на брюках, её карие глаза испуганно вытаращились. Медленно поглаживая свой член перед её лицом, он наблюдал за ней — Грейнджер прикусила губу и снова зажмурилась.

— Вы как всегда правы, мисс Грейнджер. Я извращенец. Возможно, вы удивитесь, но быть наказанной и быть наказанной извращенцем — это две разные вещи. Открой рот. Я хочу трахнуть его, когда он ещё чист.

Гермиона подняла на него покрасневшие глаза. Её кишечник был полон, живот сводило судорогой, а во рту всё ещё ощущался гадкий вкус мыла; но Мерлин свидетель, она хотела отсосать ему! Она приоткрыла рот, и Снейп ухмыльнулся.