— Отговаривать тебя… Ясно, прости. Кого берешь с собой?

— Лучше огня с огнем не справится никто. Я в деле, — сообщил Эшери. Не предложил, а именно сообщил, как о вопросе решенном.

Марк кивнул. Он и не сомневался.

— Еще?.. Вы же не пойдете туда вдвоем.

— К сожалению, двоих мало. Еще — Маргариту.

Антрацитовый взгляд моргнул. Медленно и два раза.

— Спятил. Тащить с собой даму, и, вдобавок, собственную жену. Я думал, она тебе дорога.

— Так и есть, мой император. Просто никто другой здесь не подойдет. Нужен лекарь.

— И что, их мало? Дам любого. Магического целителя, не вопрос!

— Его тоже возьмем. Но нужен лекарь, который поймет, с чем мы там столкнемся. Наша наука… просто не подходит. Не тот уровень.

— Она откажется и правильно сделает, — экспрессивно выдал Змей, — И я ее поддержу. А если нужно — и спрячу.

— Она согласна. — Марк улыбнулся. Без веселья, но с этим своим постоянным сволочным превосходством, которое… демоны знает на чем было основано, но работало безотказно. И так же безотказно бесило. — Она настояла сама. И привела аргументы, которые меня убедили.

В очередной раз Рама скрутил острый приступ банальной зависти: они шли на передний край, а он оставался в Аверсуме, протирать мантию на троне. Как… баба на чайнике. Зависть вылилась желчным:

— Чокнутые Винкеры! Как с одной руки кольца… Даже удивительно, что вы муж и жена, а не брат и сестра. Кто еще?

— Маги-водники. Сильные. С хорошим контролем стихии. Тарьен и Малье будут идеальны.

— Почему я не удивлен? — спросил император потолок над головой. — Но это ведь не все? Я хвостом чувствую грандиозный подвох.

— Еще — Рой.

— Тень принца? — Вот теперь Змей удивился, и сильно. — Ты уверен, что собираешь самоубийственную экспедицию, а не пикник в парке? Женщины, дети. Кто еще — пони и левретки? Понимаю, что нужен чуткий маг земли, но у Роя это даже не основная стихия… Шевалье — вам взрослых магов мало?

— Мне некогда устраивать кастинг, — перебил Марк, — и права на ошибку тоже нет. В Рое я уверен, как в себе. Во время нашего похода по кайорским шахтам он был единственным, кто меня ни разу не подвел. Другого мага земли, про которого я мог бы сказать то же самое, в радиусе ста миль от Аверсума просто нет.

— На его высочество никто не претендует, — мягко добавил Эшери, чутко уловив подоплеку императорской злости.

Рам обжег его взглядом, который мог бы расплавить металл. Но что огонь тому, кто сам — огонь? Раскаленное до состояние кипящей лавы недовольство императора стекло с Кота, как с гуся — вода.

Сообразив, что проигрывает поединок воли, Змей буркнул:

— Я подумаю. — И под двумя острейшими взглядами пояснил, — над тем, как их аккуратно разделить.

Рам вышел и в кабинете повисло молчание. Но не тягостное, а, скорее, уютное. Ни Марк, ни Эшери не торопились его прервать. Им неплохо вот так молчалось вместе. Слишком давно они знали друг друга.

Но, как оказалось, все же недостаточно хорошо.

— Демонова кошка, — выругался Марк, с несвойственной ему экспрессией, — чтоб ей… усы подпалило! Она все еще пытается заставить меня выбрать!

— Ты о чем? — поднял бровь его светлость.

— О ком, — поправил Марк. — Помнишь, я рассказывал, что в кайорских пещерах нарвался на духа Гуадлаахе.

— И он помог тебе с порталом… Я еще подумал, что в этой истории ты чего-то очень сильно недоговариваешь, но настаивать не стал. Зря?

— Кошка хотела за помощь твое кольцо.

— Польщен, — улыбнулся Кот. — Но… кольцо все еще при тебе. Значит, ты отказался рвать узы. Даже ради спасения принца?

— Вы, оба — не то, что я готов потерять. — Марк поднял голову и с вызовом посмотрел на Эшери. — Вот, сказал. Даже интересно теперь, как ты будешь жить с этим…

Золотая бровь поднялась еще выше. Взгляд его светлости, герцога Монтреза, сделался совершенно нечитаемым, а улыбка какой-то ненормально веселой.

— Я? Да легко, — выдал он, глядя прямо в глаза ошеломленному Марку. — С каких рогатых демонов ты, вообще, решил, что для меня это составит хоть какую-то сложность? Я думал, что был достаточно откровенен с тобой… в тот день, когда первый раз наполнил кольцо. И все эти годы наивно считал, что между нами все предельно ясно. Выходит, удивил? Серьезно? Вот теперь и мне, пожалуй, тоже стало интересно, как ТЫ это переживешь.

В изумрудных глазах зажглось что-то темное, не доброе и совсем не мягкое… но настолько прямое и честное, что Винкер почти растерялся.

— Эшери…

— Как на счет Ри? — Золотые ресницы на миг сомкнулись, а когда снова взлетели, это были просто глаза. Светло-зеленые глаза герцога Монтреза, внимательные и спокойные, без третьего и пятого дна и болотных огней, манящих в бездну. И самой бездны в них тоже больше не было. Словно почудилась. — Мы уже сто лет знакомы, почему не сделать еще один шаг?

Марк засмеялся. Вот ведь… Кот! То, что он творит и совершенно очевидно — и ни к чему не прикопаешься. Талант на грани гениальности. А, может, уже и за гранью.

— Отдариться нечем. — продолжая смеяться, ответил он, — Мое имя никак не сократишь.

— Когда я дарю — я просто дарю. — Кот подмигнул, — Бери. Будет здорово, вот увидишь.

Он думал, что на побережье пахло тухлыми яйцами? В долине ими не пахло, даже не воняло. Ими смердело так, что хоть топор вешай. Миновав аккуратные квадраты полей, разбитые, практически, на склонах и форсировав мелкую речку прямо по каменистому дну, они углубились в заросли печальных, низких и на две трети лысых елок.

Холодный ветер проникал под стеганые жилетки, а в штанах просто гулял, как у себя дома и Руслан с неудовольствием подумал, что выражение "яйца морозить" ни разу не метафора, а самая, что ни на есть, злая реальность. Данная им в ощущения без права отказаться от сомнительного "подарочка".

Зато местная обувь неожиданно оказалась выше всяких похвал. Сапоги не только не промокли ни в сырой траве, ни в реке, но и не скользили, и ног не натирали. Чудо, а не сапоги.

Мир насекомых тоже был чудный. От слова "чудовища". Психолог убедился на своей погрызенной шкуре, что на свете есть саблезубые комары и слепни — кровавые монстры, выгрызающие плоть на лету во-о-от такенными кусманами. Грустное открытие…

Руслан дышал тяжело, вонь и разряженный воздух смешались в коктейль, который не нравился его легким… вот только выхода у них не было.

Нари шел спокойно, словно вовсе не ощущал особой разницы между коридорами дворца и смертельными тропами долины Каванараги. А Бантик, так и вовсе получала удовольствие от прогулки. Похоже, звереныш засиделся во дворце.

Лиса неслась вперед — только дымчатый хвост мелькал меж голых, засыхающих стволов, покрытых серым налетом, потом бодро возвращалась назад, блестя глазами. Нос у нее ходил ходуном.

Бантик с самого начала показала себя полезным членом группы. Когда Нари свернул, было, к небольшому ручью, чтобы умыться и напиться, она тихонько, предостерегающе зарычала. От воды поднимался пар, трава имела странный оттенок — и они поспешили убраться от этого места подальше.

Из живности кроме них, Бантика и чудо-комаров, похоже, никого не было. Даже птахи не пересвистывались. Слиняли куда или… Остаток мысли Руслан предпочел не додумывать.

Миновав жидкий, и словно подпаленный лес, вышли на огромное лавовое поле. Длиной, как навскидку прикинул Руслан, по расстоянию до горы, километров семьдесят, а шириной — до дуры. Все деревья, ограждающие поле, были сплошь увешаны лентами и полосками ткани разной степени потрепанности.

— Это зачем? — сипло спросил Руслан.

— Чтобы духи не вышли.

— Вы же с ними вроде дружно живете?

— Это другие духи. Злые.

— А-а, — покивал психолог, — все понятно.

— Правда, что ли? — съязвил принц.

— Да где уж нам уж выйти замуж. Мы уж так уж, как-нибудь, — беззлобно огрызнулся Руслан. Бантик ехидно фыркнула.

Разумность лисы уже не удивляла.