Единый пришел из ниоткуда, остался во мраке мертвого мира и в итоге создал человечество.

Поразительно, как из истории можно было выкинуть целую ступень, между людьми и их "богом", превратив ее в чужих умах в банальное зло, что жаждет только разрушения.

Страшилку, которой сейчас пугали детей.

Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, и рассматривала все те же белоснежные деревья, окружавшие святыню плотным кольцом. Они не просто росли впритык друг к другу. Стволы переплетались, образуя сложные "косы", где невозможно было увидеть ни единого просвета. Пышные кроны шелестели, раскачивались под порывами жаркого ветра, похожие на гигантов, что приветствовали нас взмахами тысяч тонких рук.

Ритер говорил, что в день испытания стволы расступятся, чтобы позволить ученикам войти внутрь, где каждый встретит свой кошмар лицом к лицу.

В обычные будни здесь хватало "гостей", но сейчас святыня выглядела заброшенной.

Готовилась, наверное. Чтобы в нужный час ударить побольнее, в самое сердце.

Храм, стоявший немного в стороне от дороги, прямо в центре небольшой рощи, был выстроен в форме четырехконечной звезды. Посередине – лабиринт, ведущий точно к высокой башне. Сложенная из массивных золотистых блоков, она поднималась над крышей храма.

– Оттуда открывается невероятный вид, – шепнул мне Эктор. – Это Башня Морока. В ближайшие месяцы она – твой лучший друг и самый страшный враг.

– Что, каждый день придется подниматься на вершину с ведрами на плечах?

Эктор снисходительно улыбнулся, отчего в синих глазах заплясали искорки.

– Почти никто не доходит до вершины. Эта башня будет готовить вас к испытанию веры. Здесь ты научишься отличать иллюзии от реальности.

– Но ты же сказал, что оттуда прекрасный вид. Значит, ты там был!

Эктор бессовестно щелкнул меня по носу.

– А слова про "почти никто", ты, конечно, пропустила мимо ушей, – притворно тяжело вздохнув, наставник покачал указательным пальцем перед моим лицом. – Будь внимательна к мелочам, Александра.

О, я буду внимательна!

Так внимательна, что лично оценю этот вид.

У самого входа в рощу нас уже ждали. Двое мужчин в простой одежде: сапоги, плотные штаны, мешковатые серые рубахи. На плече у каждого – вышитый красной ниткой знак: две ладони, что держат маленький саженец.

– Приветствую вас, Эктор, – мужчина постарше широко улыбнулся. Его густая грива каштановых волос была стянута на затылке, скуластое лицо усыпано мелкими веснушки, а темно-карие глаза при всей своей теплоте внимательно следили за каждым нашим движением. – Мы надеялись, что ты примешь участие в испытании. Без тебя эта башня была бы совсем другой.

Эктор коротко кивнул, и его рука на моем боку ощутимо напряглась.

С чего это он вдруг так разволновался?

– Рад, что ты в добром здравии, Льер. Как видишь – пришлось взять ученика. И снова стать мастером Игры.

Мастер игры?

– Проезжайте, – Льер кивком указал вглубь рощи. – Мы только вас и ждали.

Когда хилты отошли на порядочное расстояние, я повернулась к наставнику.

– Мастер игры? – изогнув бровь, я переводила вопросительный взгляд с Ритера на Эктора и – обратно.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

– Это звание дают сильному телепату, который умеет творить иллюзии. – Слушая объяснение друга, наставник все больше нервничал. – Эктор – один из двух рыцарей, которые могут внушать иллюзии. И единственный, кто может присутствовать в них лично.

– Присутствовать лично?

Ритер кивнул.

– Он способен натягивать личину и становиться частью твоей иллюзии. Не просто внушать, но и взаимодействовать с учеником физически. Это делает иллюзию почти реальной – что усложняет задачу для…

– Подопытного, – бросила я мрачно.

– Испытуемого, – поправил меня Ритер и, откашлявшись, продолжил:

– Второй этап отсеивает слабых здесь, – он постучал пальцем себе по виску. – Едва ли кто-то из них сохранит рассудок.

Вот как.

И это значит, что любой из тех, кого я увижу в иллюзии, может оказаться Эктором? Он будет следить за мной и оценивать. Возможно, даже мешать.

Веселье на грани фантастики, твою мать.

Вдруг меня как молнией ударило.

Если Эктор был способен физически присутствовать в иллюзии, то это значило, что он, под личиной Руслана, зажимал меня на кухонном столе?

На самом деле, а не лишь в моем воображении!

Я думала, что он просто… заставляет меня видеть галлюцинацию, а на деле проник в сознание во плоти и…

Как бы странно это ни звучало.

– Я не стану извиняться, – прошелестело над головой.

– Это я еще в городе поняла, после пламенной речи у статуи.

Мое недовольное ворчание Эктора, кажется, повеселило.

– Не только потому, что это было частью обучения. – Он не двигался, все еще придерживая меня рукой за бок, а другой – управляя хилтом. Но что-то в голосе мужчины заставило меня поежится.

От смущения.

– А почему еще?

– Я не привык извиняться за то, что хотел сделать.

Бах!

Где-то в затылке взорвался пучок петард, а я, пунцовая до самых корней, судорожно вцепилась в шерсть хилта и не повернулась бы даже ради спасения жизни.

Впереди замаячили стены храма, и я смогла вздохнуть с облегчением.

Скоро я окажусь на твердой земле, смогу укрыться в какой-нибудь комнате и немного остыть, перевести дыхание, угомонить колотящееся сердце.

– Я сделаю это снова. – Теплое дыхание коснулось моей шеи, и я кожей почувствовала короткий смешок, слетевший с губ Эктора.

– А как же: "Я должен поступать как ваш наставник"?

Мужчина рассмеялся. Так искренне, что я невольно заслушалась тихими низкими переливаниями его голоса.

Он никогда так раньше не смеялся. Я даже думала, что Эктор не создан для смеха, но нет, ничего подобного.

Еще как создан.

– Не жди пощады, Саша. Ты пройдешь это испытание, как и любой другой ученик.

– И никаких поблажек?

– Только за пределами башни.

– А что я получу, если доберусь до вершины?

Эктор затих. Задумался.

Наверное, пытался понять, спятила ли я окончательно или это шутки у меня такие.

– А чего ты хочешь?

Ха, он думает, что я и правда шучу! По голосу ведь слышно, господин наставник.

– Свидание, – выпалила я не задумываясь. – Настоящее!

– Из меня никудышный кавалер для свиданий.

Я упрямо мотнула головой.

– Как по мне – отличный кавалер.

Эктор хлопнул хилта по загривку, и животина немного ускорилась.

– Пусть будет по-твоему, – тихо сказал он. – Но потом не говори, что я не предупреждал.

49

Ночью я толком не могла уснуть: все ворочалась с боку на бок, крутила в руках подаренный Эктором камень-оберег и рассматривала, как густые тени пляшут на потолке. За окном завывал ветер: швырял в стекло пригоршни пыли и песка, шелестел белоснежными гигантами и раскачивал их ветви над крышей.

Звуков вокруг было так много, что я никак не могла успокоиться и постоянно вздрагивала от любого шороха. Где-то кто-то ходил и хоть точно не натянул сапоги, но половицы под ногами все равно скрипели; мимо двери сновали служители храма, перебрасываясь короткими тихими фразами.

В голове вяло текли мысли, перескакивая с предстоящего испытания на разговор с Эктором, и все внутри вздрагивало, когда я снова и снова прокручивала туда и обратно фразу: “Я сделаю это снова”.

Наяву? В иллюзии?

Я бы даже была не против, если бы это было наяву.

Почувствовав, как вспыхнули щеки, я села на кровати и спустила ноги на пол. Сна – ни в одном глазу, а за окном еще не начало светать.

– Тебе стоило бы выспаться, Саша, – уставившись в потолок, я повела плечами, пытаясь размять затекшую шею, и рывком поднялась на ноги. Плеснув в глубокую миску воды из пузатого глиняного кувшина, я наклонилась, чтобы окунуть голову в воду, и стояла так до тех пор, пока не перестало хватать воздуха.