Фатер стал клясться всеми святыми, что не слукавил, ни одного рубля не взял.

Неизвестно, чем бы все это кончилось, но Шер-хан вдруг сказал:

— Я был в автобусе и своими глазами все видел. «Лопатник» был толще.

Фатер затрясся. Судьба его была предрешена.

— Вор, словчивший перед вором, есть наипервейший подлец, — презрительно бросил Шер-хан. — А подлецов надо ликвидировать.

Он бросил нож Стосу.

— Кончай!

Фатер страшно закричал. Но Стос уже шел на него…

Майор Тагаев беседовал с кинологом Зориным. Речь шла об одорологии — возможностях использовния собак для определения преступников по законсервированному запаху.

— Не помешаю? — спросил вошедший старшина Набиев.

Зорин стал приводить примеры из своей практики. Разумеется, главным героем во всех историях был его Пират.

— Между прочим, — заметил Набиев, когда красноречие Зорина иссякло, — я тоже хочу завести щенка.

— Это не проблема, — заверил кинолог.

— Ловлю на слове.

Тагаев удивленно посмотрел на старшину.

— Объясни, пожалуйста, зачем он тебе?

— Так ведь где живут семеро — восьмому место всегда найдется.

Майор понял намек. Этим аргументом он сам воспользовался, когда уговаривал старшину переехать из общежития в его дом.

Зорин тут же напомнил:

— Великий кинолог Кондрат Лоренц сказал: прекрасна и поучительна любовь к животным, которая порождается любовью ко всякой жизни и в основе которой должна лежать любовь к людям.

— Значит, вопрос решен, — сдался Тагаев.

Когда-то пенсионер Зардодханов был скромным служащим. Выйдя на покой, принялся за разведение цветов. Это оказалось выгодным занятием.

Старик облюбовал себе место в аэропорту и постепенно скопил кругленькую сумму. На деньги, полученные за цветы, он стал скупать облигации Государственного трехпроцентного внутреннего выигрышного займа.

Все шло хорошо. К удовольствию Зардодханова, вводились новые рейсы. В аэропорту становилось все оживленнее, но открывать государственную торговлю цветами здесь не торопились.

Сегодня рано утром Зардодханов, как всегда, занял привычное место в ряду цветочниц. Он вежливо поздоровался и стал ждать открытия киоска «Союзпечать». Состоялся тираж выигрышей, и в газетах должна была появиться официальная таблица.

Так оно и было. Заглянув в листок с номерами своих облигаций, Зардодханов приуныл — никакого выигрыша. Решил еще раз проверить облигации дома и спрятал газету в карман.

Между тем у киоска образовалась очередь. Зардодханов не заметил блондина с вьющейся шевелюрой, в клетчатой рубашке навыпуск, от которого не укрылось, с какой жадностью старик только что вглядывался в таблицу.

Когда букетов заметно поубавилось, блондин подошел к цветочному ряду.

— Почем ваши розы? — спросил он шепелявя, и вместо «розы» у него получилось «рожи».

Старик назвал цену. Блондин, не торгуясь, заплатил за три букета, но брать их сразу не стал — увянут еще, чего доброго, раньше времени. Самолет, который он встречал, задерживался. Если хозяин не возражает, то пусть эти розы еще постоят в ведерке с водой.

Зардодханов не возражал. Блондин поблагодарил и заспешил к справочному бюро.

Вскоре все цветы у старика были куплены. Он мог бы идти домой, но нужно было дождаться покупателя, оставившего у него три букета роз.

Наконец блондин появился. Он был явно расстроен.

— Догадалша пожвонить в Мошкву, а она, окаживаетша, не полетела.

— Бывает, — посочувствовал для приличия Зардодханов.

— А вы уже вше цветы рашпродали?

— Только ваши остались.

Раскрасневшаяся девушка с родинкой на щеке неожиданно вынырнула из толпы встречающих.

— Ой, какие чудесные розы! — восхитилась она. — Продаете?

— Опоздали, — недовольно пробурчал старик.

— Продайте ей эти рожи, — уступил блондин. — Ражве можно обижать такую хорошенькую девушку?

— Как знаете, — равнодушно согласился Зардодханов. Он взял у девушки деньги и протянул их блондину.

— Ну что вы, — с улыбкой возразил тот. — Не ваша вина, что эти прекрашные рожи мне не понадобилишь. А вам пришлошь из-за меня напрашно терять время.

Старик не стал возражать. Очень симпатичным показался ему вдруг этот парень. В довершение ко всему тот пригласил Зардодханова в ресторан «Коинот».

За столиком блондин разоткровенничался. Женщина, которую он собирался встретить, — киноактриса. А это особый вид женщин.

Принесли коньяк. Зардодханов уже забыл, когда в последний раз пил его, и после первой же рюмки опьянел.

Блондин то и дело спрашивал:

— Что ш ней могло приключитьша?

После третьей рюмки сказал:

— Надо щрочно лететь в Мошкву!

И неожиданно произнес то, от чего весь хмель у старика как ветром сдуло. Оказывается, в последнем тираже его единственная облигация трехпроцентного внутреннего займа выиграла пять тысяч рублей.

— Не может быть! — ахнул Зардодханов.

Блондин охотно достал из бумажника облигацию.

— Позвольте! — Старик дрожащей рукой взял облигацию и полез в карман за газетой. Вот она, официальная таблица. Номер серии, облигации, размер выигрыша в рублях — абсолютно все сходится.

Зардодханов лишь однажды выиграл сто рублей. Правда, сорокарублевые выигрыши на его облигации выпадали довольно часто. А тут сразу такая крупная сумма. Невероятно!

Счастливая облигация прямо-таки жгла руки.

Блондин произнес доверительно:

— Мне шрочно нужны деньги на билет в Мошкву, и я бы эту облигацию уштупил подешевле.

— Зачем такая жертва? — плохо скрывая заинтересованность, спросил старик. — Пойдите в любую сберкассу, и все будет в порядке.

— Э-э, нет, они жатеют волынку. Я жнаю.

— А за сколько бы вы уступили? — все больше волнуясь, спросил Зардодханов.

— Да за полцены.

— Вы это серьезно?

— Конечно.

Старик стал быстро прикидывать в уме. Правда, такой суммы наличными у него не было.

— Но, может, вас устроит чистоганом поменьше, а остальное я погашу облигациями?

Блондин стал ломаться. В конце концов договорились встретиться через определенное время у касс Аэрофлота.

Не веря в подвалившую удачу, Зардодханов бросился домой за деньгами. Затем хотел уже помчаться в сберкассу, где хранил облигации. Но в последний момент стало жалко их трогать.

«Да и зачем, — подумал он, — если можно поступить иначе».

Старик знал, где спрятаны облигации у дочери — она по его совету тоже приобретала их, — и решил поехать на улицу Красных партизан.

«Ничего, — уговаривал себя Зардодханов. — Получу выигрыш, куплю дочери новые облигации да еще прибавлю штуки две. Останется довольной».

Тагаев доложил генералу о всех серьезных происшествиях, зарегистрированных по республике за истекшие сутки.

Аркадьев улыбнулся Тагаеву:

— Тут заместитель министра Глухов звонил. Просил объявить вам благодарность.

— Глухов? — удивился майор.

— Вы его сынишку вчера разыскали.

— А мне показалось, что он не слишком высокого мнения о милиции.

— Что вы, — не согласился генерал. — Мне даже неловко было слушать: такие мы все, оказывается, хорошие.

Вошел полковник Мирзоев:

— Перед прибытием в Новосибирск из купе скорого поезда Владивосток — Москва украден чемодан. Судя по приметам, составленным из показаний пассажиров, это Дереев-Стос.

— Любопытно, — задумчиво произнес Аркадьев. — А ведь из Новосибирска в Душанбе прямое воздушное сообщение.

И он тут же затребовал дело из архива. Дереев Семен Константинович был осужден в соответствии со статьями сто пятьдесят четвертая, сто пятьдесят шестая, двести тридцать третья Уголовного кодекса Таджикской ССР. Кража, разбой, хищение огнестрельного оружия. Дело слушалось в Верховном суде республики несколько лет назад.