– Саня, я её только что видел! – выпалил он, как только услышал в трубке голос приятеля. Фоном звучала музыка. Он, похоже, плохо слышал – кричал, переспрашивал, с кем-то ещё перебрасывался словами. Макс побежал к метро. Лишь понял – надо встретиться и всё рассказать как можно скорее. Через час сидел в «Клубнике» – в танцевальном клубе. Орала музыка, всё вокруг мигало, искрилось, блистало и двигалось. Вечер был в самом разгаре.

Они устроились за барной стойкой на высоких стульях.  Саня крутил в пальцах визитку.

– Она – сто пудов! – прокричал Максим, закончив рассказ.

– А зачем ты за ней побежал-то, скажи? – еще не заплетающимся языком спросил Санек, – Ну, улыбнулась она тебе, и что? Сидел бы себе, отдыхал, мало ли кого можно увидеть в кафе…

– Да, откуда я знаю. Щелкнуло что-то внутри – побежал…

– Щелкнуло у него, – наставляющим тоном передразнил его Саня, – в прошлый раз тоже у тебя щелкнуло. И что теперь собираешься делать? Телефон этот взял зачем? – он бросил визитку на стойку.

– Она, короче, не узнала меня! Или забыла даже. Я же говорю, такое впечатление, что просто увидела первый раз.

– А что, если она играет с тобой? Увидела в кафе, прикинулась, что забыла, и всё,  – теперь выведет тебя на чистую воду, а с тобой и нас. Казанова, блин! Я бы на твоем месте не звонил ей. Забей и всё! Если действительно у неё память отшибло, то это даже и к лучшему.

– Не думаю, что она прикинулась, Саня. Откуда ей было знать, что я за ней побегу?

– Макс, короче ничего пока не делай. Приедет Андрюха, еще раз обговорим, хорошо? И не звони ей, понял, не звони! Пойдем лучше – выпьем. Расслабься пока! Давай, подгребай. – Кивнув, он спрыгнув со стула и исчез в пульсирующей под ритмичную музыку толпе на танцевальной площадке. Максиму танцевать не хотелось, но кружка пива уже побежала по венам, ударила в голову. Тело размякло. Он повернулся к бару.

Когда очнулся, его трясло и чёрным стеклом холодило лоб. Шея одеревенела и ныла от неудобного положения. Приоткрыл глаза: маршрутка. Как вышел из клуба, куда пропал Саня, что было там – все превратилось в какую-то черную и густую жижу; она в его голове кипела и пузырилась, как в чугунном адском котле. И найти в нём хоть что-то вменяемое, какой-то ответ, не представлялось возможным. Но может сверху упало, или появилось само по себе, – на поверхности чёрной бурлящей каши сверкнуло что-то. Кольцо.

«Я подарил кольцо?» – летучей мышью мелькнула мысль. Посыпались сразу, как фотографии, кадры, – всё в котёл – красные кресла, вино, Марина, обрывки слов, поцелуй… Воспоминания вспыхнули и закружились в вихре, легли на веки тяжелой дремотой – всё потемнело вокруг, и Максим заснул.

Фонари, скамейка, вечер.

– Не против, если присяду? – услышал он мягкий женский голос. Длинное льняное платье, вышитое по рукаву узорами. В ладошке маленький гребешок с резным рисунком. Её тонки пальцы тихонько гладят его, словно  маленького котёнка. В глазах теплота и печаль, из-за чего хотелось умереть на месте…

– Леся! Это ведь ты? – выдохнул Макс.

– Конечно. Здравствуй, Максим.

– Ты узнала меня? – Она улыбнулась, а по его спине побежала капелька пота.

– Ты простишь меня? – сорвался вопрос. Губы дрожали.

– За что, Максим? Мне не за что тебя прощать… –  Она дотронулась до его ладони.

– Я сожалею, я очень сожалею…

– Перестань, Максим, ты же видишь, что все хорошо. Ты видишь?

– Не знаю.

– Пойдем!

– Куда? – Он как завороженный смотрел на нее – это она была там в кафе.

Она поплыла, не касаясь земли ногами. Оглянулась еще раз, поманила рукой и стала таять в сумерках вечера. Последний раз увидел её улыбку, такую близкую и в то же время далёкую. Поднялся. Нет, словно взлетел, и ноги сами собой понесли за зыбкой фигурой. Леся…

– Эй, брат, приехали. Конечная! – громкий окрик вырвал Максима из сна. Водитель маршрутки повернулся в его сторону и ждал когда он окончательно придет в себя. За окном, нескольких кварталах от остановки, черной башней  возвышалась его девятиэтажка. Максим, кутаясь в тонкую куртку, выпрыгнул из машины и поспешил в сторону дома. Его мутило.

Глава 5

 После гибели дочери Анна Николаевна уже год жила одна. От бесконечного горя высохла вся, постарела: прибавилось морщин на лице. Волосы покрылись изморозью седины. Когда слёзы закончились, по вечерам гасила свет в доме и подолгу сидела в темноте – слушала тишину.

Тишина – странная подруга. Но самая близкая – молчаливая и понимающая. Её вроде нет, но она всегда рядом. Стоит лишь прислушаться к ней – и боль отступает на время, всё замирает внутри, словно и нет никого живого в доме. Только часы на стене постукивают секундой стрелкой о том, что жизнь не закончилась – продолжается. И далеко, где-то за серым стеклом окна, слышится иногда, едва уловимый и нарастающий шум электрички. Напоминает о безвозвратно ушедших днях. Некого больше ждать. На мягких, кошачьих лапах убаюкивающие сумерки наполнили комнату. Неторопливо накинули свою полупрозрачную пелену на неприбранный стол, фотографии на стене, на старый зеркальный шкаф, в котором бледным светом отражались проснувшиеся уличные фонари. Как огромный сумеречный кот вечерний мрак заботливо прятал в своих темных лапах всё, что могло бы пробудить воспоминания прошлого.

– А чего это вы в темноте сидите? – послышался бойкий девичий голос. – Здравствуйте! Это я, Женя. – Анна Николаевна, у вас все хорошо?

Она вздрогнула, но без испуга, тихонько. Очнулась, точно из небытия вынырнула и приоткрыла глаза. В проёме двери темнела фигура, не видно чья, но голос знакомый.

– Женечка? Приехала? Вот хорошо. Свет там нажми. – Щёлкнул выключатель, и сумеречный кот выпрыгнул в окно. – Я так рада тебя видеть! Засиделась просто. – Поднялась навстречу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.