Вечером, вернувшись домой, я устало доползла до кровати. Кроме пирожков Олега, я так ничего и не ела. Сил совсем нет. Последние дни вымотали меня окончательно. К тому же трудно засыпать, зная, что  одна в квартире.

Я взяла телефон и некоторое время сверлила его взглядом. Хочу написать Давиду, но почему-то боюсь. Возможно, потому что у нас отношения с ним совсем не определенные. Он наблюдает за мной, защищает, но мы так и не говорили о том, что это значит - просто помощь или мы все же пара.

Сон так и не приходил, и я поняла, что скучаю. Переборов свой страх,  решила все же написать сообщение Давиду. Если он не ответит, значит, так тому и быть. Хотя маловероятно, что он ответит, ведь уже давно за полночь.

Я: «И что означает эта тату?» - это был простой вопрос, но он очень меня интересовал целый день.

Наверно, и пяти секунд не прошло, как телефон начал вибрировать, и на экране высветилось входящее сообщение. Улыбнувшись, я принялась читать.

Давид: «Что ты самая лучшая в мире».

Я: «А серьёзно?!»

Давид: «Это так. Почему ты не спишь?»

Я: «Не могу одна уснуть. Бабушку еще не выписали. Возможно, выпишут только через неделю».

Давид: «Такие травмы требуют тщательного наблюдения. Так мне приехать?»

Меня немного удивила его осведомленность о бабушкиных травмах, ведь мы с ним об этом не говорили, но следующий вопрос сразу отвлек меня от этой мысли.

Я: «А ты можешь?»

Давид: «Буду у тебя под утро».

Я: «Длинная дорога? Тогда лучше не приезжай. Решай свои дела, потом увидимся. А почему ты не спишь?»

Давид: «Решаю свои дела. Значит, ты не хочешь, чтобы я приехал?»

Хочу, но я знаю последствия его приезда. Он останется в моей кровати не просто для сна. Слишком мало времени прошло, и эта неопределенность… Спешка сейчас ни к чему.

Я: «Просто устала сильно».

Давид: «Тогда спокойной ночи».

Не знаю, сердится он или нет за мой отказ, но он точно был недоволен - последние сообщения выдали его настрой. Я попыталась немного смягчить его и написала: «Спокойной ночи! Спасибо за цветы. Они чудесные». В конце поставила смайлик с поцелуем и улыбкой. Отложив телефон, я сразу уснула.

Утро встретило меня сообщением от Давида с пожеланием доброго утра. Простые слова, но на моем лице расплылась радостная улыбка, ведь теперь я знаю, что он на меня не сердится.

Выпив чашку черного кофе, я взяла еще одну для Олега и понеслась к нему. Сегодня у меня в планах наведаться к Рэму, а потом поехать в больницу. Сдобрив своего надзирателя чашкой кофе, я попросила его отвезти меня в магазин, чтобы купить все необходимое для бабушки, а также маленький тортик для Рэма.

Никогда не была у Анжелы дома, просто знала, на какой улице она живет, номер дома и квартиры. Уже не раз пыталась наведаться в гости к подруге, но все как-то не до этого было.

Олег остановился возле подъезда Рэма и сразу спросил меня, почему я сюда приехала. Сомневаясь, что он не знает, чей это дом, я решила не врать, сказав, что приехала отдать Анжеле некоторые вещи. Меня без проблем отпустили, правда, дали всего пять минут. Строгий приказ моего надзирателя!

Я быстро поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь, через мгновение встретившись с Анжелой. Она измученная, уставшая и глаза красные.

- Алеста?! – удивилась она.

- Привет, - я обняла ее и вручила торт. Это неудивительно, что Анжела сегодня не пошла в школу, ведь она говорила, что Рэм требует внимания. Сам противится ехать в больницу и лечение от сестры совсем не принимает. – Я к Рэму, и у меня мало времени. Он дома?

Глупый вопрос!

- Дома! Куда он еще денется? – отчаянно выпалила подруга. – Может, ты его надоумишь?

Прохожу внутрь, и Анжела подводит меня к двери его спальни. Я попросила её оставить нас одних, и она ушла, скрываясь в кухне. Легонько постучав в дверь, я приоткрыла ее, услышав раздраженный голос Рэма:

- Что?!

Мы встретились взглядом. Сначала в глазах Рэма я увидела удивление, потом некое раскаяние и вину. Лицо его в ужасном состоянии: опухшее, в синих кровоподтеках и множеством открытых ран. Мое сердце с болью сжалось от его вида, но я, улыбнувшись, прошла к его кровати.

- Можно? – осторожно спросила я.

Он немного сместился, освобождая мне место, я присела на край и взяла его за руку. Рэм напрягся, но не рассоединил наши ладони.

- Ты как? – взволнованно поинтересовалась.

- Жить буду, – еле слышно ответил Рэм.

- Решил заставить нервничать свою сестру?

Он замолчал, сжав сильнее мою руку, и я опустила взгляд на наши ладони.

- Кто тебя так? – я все же решилась это спросить и увидела, как взгляд Рэма ожесточился.

- Это уже не имеет значения, - отрезал он. – Сама-то ты как?

- А что я?!

- Не показал еще твой парень свою сущность? – с презрением в голосе бросил он.

- Какой парень?

- У тебя их много, что ли?! Думаю, Звонкий вряд ли это допустил бы.

- Рэм, ты опять о нем?! Если мы будем снова говорить об этом, то лучше тогда я уйду! – возмутилась, пытаясь подняться, но Рэм сильно сжал мою ладонь, заставляя сесть обратно на кровать.

- Не уходи, – взволнованно произнес он, и воцарилась угнетающая тишина. Рэм бросал на меня странные взгляды, поселяя в голову некоторые догадки…

- Алеста, прости меня за то, что сказал тебе тогда в подъезде – я погорячился, - внезапно он нарушил тишину.

- Все нормально, Рэм. Главное - быстрее поправляйся. Поговорим об этом позже, - успокоила я друга. – У меня слишком мало времени…

- Конечно. Я вообще удивляюсь, как он позволил тебе прийти ко мне?

- Рэм! – сердито осадила я его, вырывая свою руку из его руки, и поднялась с места. – Мне нужно идти. Моя бабушка в больнице… Я должна быть у нее, - пояснила, направляясь к двери.

- Алеста, я люблю тебя.

Услышав это, я остановилась прямо у входа, несколько секунд не поворачиваясь к нему, словно током ударило от его признания. Некоторое время  не могла прийти в себя. Когда он успел полюбить меня, ведь мы почти не разговаривали?

- Рэм… -  только и смогла сказать, бросив на него осторожный взгляд.

- Не стоит, – перебил меня он. – Просто знай об этом. Я всегда буду рядом. Несмотря ни на что, ты можешь на меня всегда положиться. А обидел я тебя тогда в подъезде только потому, что знаю Давида. Я работаю с ним почти год. Парни, которые тоже дерутся в том клубе, многое рассказывали о нем. Но больше всего о частых припадках злости Звонкого. Он неконтролируемый! Деспот, агрессор, неуравновешенный…

- Хватит! – оборвала я Рэма. - Какой бы он ни был… Я люблю его, Рэм! Поэтому не могу ответить тебе взаимностью и позволить говорить о нем такое! Что бы ни было у нас с ним, это мои проблемы и мой выбор! Прости, - и я выскочила из комнаты.

Даже с Анжелой не попрощавшись, я ушла прочь. Мне больно от того, что парень, которого я считала другом, полюбил меня. Ведь теперь нашей дружбе придет конец. Я не смогу ответить ему взаимностью, а он не сможет спокойно смотреть на мои отношения с Давидом.

Люблю ли я Давида? Сегодня в этом я призналась не только Рэму.  Для себя самой я поняла, что Давид стал для меня ближе, чем мне бы хотелось.

Выбежав из подъезда,  открыла машину Олега и молча села рядом с ним. Сижу и думаю о том, что произошло. Рэм… мне будет не хватать его. Но если он меня любит, значит, всегда будет ревновать к Давиду, а его я уже не смогу оставить.

Прошло несколько секунд, прежде чем  поняла, что машина так и не начала движение. Повернув голову, я вопросительно посмотрела на Олега. Его взгляд стал другим, я заметила в нем нечто, похожее на сочувствие, словно он понимает меня и разделяет мое переживание.

- Что? – бросила.

- Значит, ты и вправду любишь Давида? – уточнил он, и я впала в ступор.

- Как…?

Наклонившись ко мне, Олег залез рукой в карман моей куртки и выудил оттуда небольшой черный предмет.

- Прости, - сказал он, показывая мне закрученную штуковину, похожую на наушник.