— Да, конечно.

В этот момент в приемную входит другая мадам, тоже блондинка, но постарше. Сразу чувствуется другой уровень, потому что смотрит она на всех свысока. На ней ярко-красная блузка, из которой буквально вываливаются сиськи, юбка-карандаш обтягивает упругую задницу. Интересно, это вписывается в офисный дресс-код?

Блондинка номер один обращается ко второй:

— Лариса Ивановна, вы в кабинет к Егору Сергеевичу?

— Да, Мариночка.

— Тут женщина принесла документы, говорит, Егор Сергеевич их забыл. Не могли бы вы передать.

Я стою, ощущая себя никчемной мебелью. А еще это обращение — «женщина», как я его ненавижу! Сразу чувствуешь себя старой, огромной, неуклюжей. Как будто ты не в модном офисе стоишь, а на рынке помидорами торгуешь. Нет, я понимаю блондинку. Когда мне было двадцать, те, кто был на десять-пятнадцать лет старше, тоже казались мне старухами, и все же. Масла в огонь подливает вторая.

— Забыл? — переспрашивает она, при этом окидывает меня таким взглядом, как будто перед ней разносчик пиццы, и она думает, стоит ли дать мне чаевые, — интересно где? — добавляет она.

Типа, как такой Бог как Егор мог вообще оказаться рядом с такой как я?

Чувствую себя рядом с этой расфуфыренной блондинкой даже не гадким утенком, а вороной с помойки. Я ведь даже накраситься с утра толком не успела, влезла в первые попавшиеся джинсы, хвост собрала кое-как и побежала.

— Конечно, передам, Мариночка, — буквально поет эта Лариса. — Я как раз иду к Егору, он меня уже ждет, — сказано опять таким тоном, как будто она идет к нему потрахаться, а не посовещаться, и еще это фамильярное обращение по имени. Так, Гордеева, держи себя в руках.

— Ему что-то передать? — снизошла мадам Лариса, так, кажется, ее зовут, до вопроса ко мне. Поднимаю голову выше. Хрен вам всем, расстраиваться будем потом. Сейчас нужно достойно выйти из ситуации.

— Скажите, Вероника передала, — уверенным тоном говорю я, — пусть позвонит мне, когда освободится, — хочу уйти, но потом добавляю. — Хотя не надо. Он сам догадается, когда пропущенный увидит. До свидания! — направляюсь к выходу. Мне показалось, или у Ларисы перекосило лицо?

Выхожу в коридор, иду к лифту, спускаюсь за Антоном. Щеки горят, внутри целый букет гадких чувств, самое яркое из которых — ревность. Нормальный он там цветник держит, цветовод хренов. И Лариса эта, видимо, главная роза! Даже не хочу думать, что сейчас она трясёт возле Егора своими сиськами. Господи. Как я теперь уеду? Да я с ума сойду у родителей. Надо успокоиться. Но как? Так и знала, что стоит выбраться из нашего убежища, сказке придет конец. Вот тебе и «жили долго и счастливо»! Как была ты Гордеева дурой, так и осталась.

Посидев с Антоном в кафе, я немного успокоилась, ничего ведь не изменилось, а бабы, ну так это не новость. Не буду себя накручивать. Хотя, неприятный осадок остался.

Домой мы добрались на такси. Собрали вещи, и через пару часов были уже в дороге. Ехать нам предстояло около трех часов, хотя из-за вечного ремонта дорог еще час мы потеряли в пути. На место добрались уже к вечеру. Родители заждалась. О том, что мы приедем, я сообщила им накануне. Радости их не было предела, меня тоже переполняли теплые чувства. Я не видела родителей несколько месяцев, поэтому очень соскучилась.

Егор не звонил целый день, прислал сообщение с вопросом, доехали ли мы, я отписалась, что дорога заняла времени больше, чем планировала, но доехали нормально. За суетой и разговорами с родителями пролетел вечер, наступила ночь. Уже собираясь засыпать, услышала звонок. По любимой мелодии сразу догадалась, что это Егор.

— Привет!

— Привет! — услышала в трубке любимый голос. — Ты еще не спишь?

— Собиралась, но не смогла уснуть. Как будто знала, что ты позвонишь, — с улыбкой говорю я.

— Прости, только освободился немного. Как вы там? Как доехали?

— Нормально в целом. Пробки и ремонт дорог напрягал, но я справилась.

— Надо было тебя с водителем отправить, я переживал.

— Не стоило. Я уже большая девочка!

— А вдруг бы ты снова колесо пробила? — видимо, улыбаясь, говорит Егор.

— Боишься, что мне бы снова помог очаровательный незнакомец?

— Конечно, боюсь! Придется незнакомцу челюсть сломать, жалко парня!

— Какой ты ревнивый и ужасный!

— Ага. Или ужасно ревнивый!

— Я сегодня тоже в твоем цветнике побывала, — решилась я все же затронуть больную тему, — посмотрела на твою секретаршу, которой "далеко за пятьдесят", — с легким укором говорю я.

— Только не вздумай ревновать к ней. Моя верная Зинаида Петровна в отпуске. Подсунула мне свою помощницу, она тупая как пробка, я даже имени ее запомнить не могу, то ли Мария, то ли Маргарита.

— Марина, — напоминаю я.

— Точно, Марина, вечно все путает и сует нос, куда не надо.

— Короче, тяжело тебе, я поняла. Тебе хоть документы передали?

— Передали. Мне их Лариса Ивановна передала, мой зам. по развитию. Ты с ней, надеюсь, не встретилась. Вот это настоящая грымза.

— Как же не встретилась. Она меня в проходе чуть своей грудью не придавила. Лариса Ивановна, значит? Как в фильме про Мимино?

— Почти. Только там "Ларису Ивановну хочу", а у меня "Ларису Ивановну хочу убить". Тоже бесящая особа.

— Зачем держишь таких особ?

— Ну, что сказать. Со своими профессиональными функциями она справляется первоклассно, поэтому и занимает такую должность. А задача у нее — находить самые выгодные контракты и доводить их до подписания на выгодных для нас условиях.

— А силиконовые сиськи ей сильно помогают в этом? — почти зло спрашиваю я.

— Возможно. Мне не интересно, как она это делает, главное результат я получаю нужный. Вероника, я соскучился, хотел поговорить с тобой перед сном, а в итоге мы обсуждаем каких-то куриц с силиконовыми сиськами, которые мне по хрен, — недовольно говорит Егор.

— Ладно, извини.

— Нет, если эти дуры тебя чем-то обидели, я им завтра головы снесу, а если нет, то давай больше не будем об этом.

— Хорошо. Давай не будем, — соглашаюсь я, но чувствую, что прежнего легкого разговора уже не получится.

— Что сказал врач? — переводит тему Егор

— Все нормально. Твой врач еще раз все проверил, дал рекомендации и выписал нам новый витаминный комплекс.

— Понятно. Ты когда назад собираешься?

— Не знаю, наверное, завтра еще побуду, а послезавтра поеду.

— Я скучаю без тебя, — вот, наконец, слышу то, что греет душу.

— Я тоже. Не могу уснуть, как я могла настолько привыкнуть к тебе за несколько дней?

— Это тебе не хватает секса перед сном, чтобы уснуть, — уверенно говорит Егор.

— Думаешь, в этом все дело? Так я наоборот думала высплюсь. Оказывается, не тут-то было, — смеюсь я.

— Оказывается! — довольно добавляет он, — мне не хватает тебя тоже.

— Правда?

— Правда! Сам в шоке! Думал, до дома доползу и отрублюсь, но без тебя как-то пусто.

— Потерпи еще денек. Потом я приеду и буду надоедать тебе! На работу я забила, Антона оставлю у родителей…

— Эх! Придется и мне отпуск брать.

— И что мы будем делать?

— Точно не скажу, но большую часть времени мы будем проводить в кровати!

— Да? Отсыпасться будем? — подначиваю я.

— Ага. В перерывах.

— М-м-м-м, — мечтательно мычу я. — И когда у тебя отпуск?

— Если серьезно, ничего обещать не могу, но после сдачи проекта постараюсь освободить себе недельку.

— Было бы здорово.

Мы болтаем еще несколько минут, прощаться не хочется, но я чувствую, что Егор устал, он начинает зевать, у меня тоже глаза слипаются, поэтому приходится. Пожелав спокойной ночи друг другу, мы разрываем связь. После разговора в душе снова поселяются покой и радость, которые исчезли после посещения его офиса. Он назвал их курицами и сказал, что они ему по хрен. На этом и сосредоточим мысли, иначе свихнуться можно. Вспоминаю его слова, что ему тоже не хватает меня, засыпаю с блаженной улыбкой, представляя лицо любимого мужчины.