— Тише, тише! — Паша с заднего сидения неловко похлопал Есю по плечу. — Разве не для этого вы приехали в Москву?

— Да-да. Все так, как должно быть. — Она шмыгнула и растерла слезы по щекам. — Спасибо большое за помощь. Вы стали настоящей палочкой-выручалочкой, я, если честно, впервые встретила такого человека.

Еся истерично вздохнула, проглатывая рыдание, достала из сумочки бумажный носовой платок и вытерла нос, из которого текло.

— Я тоже впервые встречаю состоявшуюся женщину, отказывающуюся ото всех благ ради помощи чужому ребенку. Вы в своем роде особенная. — Паша нервно дернул уголком рта. — Мне даже немного жаль с вами расставаться, но все-таки уже пора.

Он грустно улыбнулся и вышел из машины.

— Подождите! — Есения, на ходу вытирая нос салфеткой, быстро выбралась с водительского кресла.

— Да? — Паша сверху вниз посмотрел на заплаканную собеседницу. Ее бледное лицо освещалось высоко взошедшей луной, придававший синеватый оттенок коже.

— Если честно, я не знаю, зачем вас остановила. — Еся развела руки и опять шмыгнула. Она чувствовала, что теряет что-то необъяснимо важное, но точно не могла описать своих ощущений. — Я понимаю, что должна сейчас уехать и совсем об этом не жалею…

— Так езжайте. — Паша кивнул в сторону дороги.

— Да-да, надо ехать, — на автомате проговорила Есения, не сводя глаз с лица водителя.

Почему же так не хочется с ним расставаться? Наверное, это стресс из-за случившегося, а у нее уже вошло в привычку, что в любой сложной ситуации он оказывался рядом. Но московская история подошла к концу, и Паша должен остаться в ней.

— Прощайте! — Еся слабо улыбнулась. — Знаете, если бы вы не были водителем…

Еся хотела сказать, что наверняка бы у них могло что-нибудь получиться, но осеклась, решив, что это совершенно не уместная мысль.

— Тогда что? — Паша чуть склонил голову набок, пытаясь разглядеть заплаканные глаза. Эта женщина вызывала у него интерес и трепет на протяжении всего времени пребывания в доме Кравецов, но ее отношение к тому, что он всего лишь «водитель» четко определяло их зону общения.

— Ничего, — Еся махнула, — ничего. Просто простите меня, если я обидела вас, среди водителей тоже много хороших людей, и дело не в профессии. Вы замечательный и спасибо за все! Кстати, мой отец тоже был водителем…

Еся резко шагнула вперед, порывисто обняла Пашу, приподнялась на носочки и чмокнула в мягкую щетину. В кармане водителя завибрировал телефон.

— Счастливо! — Еще раз шмыгнув, с глазами, полными слез, она быстро запрыгнула в машину, завела мотор и не оглядываясь рванула вперед по ночной дороге.

Через три часа Есения села в самолет до Сочи.

Глава 16

Есения Эдуардовна, сидя в своем «аквариуме», бессознательно смотрела на монитор, в который раз взгляд соскальзывал со строчек и устремлялся в пустоту.

Уже три недели жизнь Еси не имела никакого смысла. Она так надеялась на работу, думала, что по возвращении в офис все наладится и завертится, как прежде, но ошиблась.

Оказавшись в пустой квартире, Еся слонялась из комнаты в кухню и обратно, каждый уголочек напоминал ей о Кларе и теплых вечерах. От тоски сердце рвалось в мелкие клочья и рассыпалось в пыль. Каждый раз, когда Есения слышала хлопнувшую соседскую дверь, бежала к глазку, а потом к окну, но все было напрасно. На второй день после возвращения к ней заявилась пьяная Алиса и устроила скандал. Есе пришлось выпихивать нетрезвую соседку в общий коридор. Алиса вцепилась в волосы Есении и пыталась вырвать приличный клок, крича ругательства на чистом русском языке. Есения отбивалась как могла, в итоге соседи вызвали полицию, и пару часов пришлось провести в местном отделении. Благо безупречная репутации госпожи Мерцаловой позволила ей быстро покинуть казенные стены, а вот к Алисе у правоохранительных органов появились некоторые вопросы. Естественно, никаких заявлений Есения писать не стала, но предупредила, что в следующий раз, если Алиса надумает на нее наброситься, вопрос будет решен радикально, а пока она решила подыскать новое жилье.

Вернувшись после происшествия в одинокую квартиру, Еся улеглась в кровать и опять разрыдалась. Она несколько раз хваталась за телефон, но в голову приходил только один номер, по которому ее могли понять и поддержать. По крайней мере, она на это надеялась, но позвонить так и не решилась. Она покинула дом Кравецов и больше не имела к их жизни никакого отношения, так почему Паша должен знать о ее проблемах?

— Кхе-кхе, Есения Эдуардовна. — В приоткрытую стеклянную дверь просунулась кудрявая голова.

— Да-да, Наталья, заходите. — Еся тяжело вздохнула, отпуская грустные воспоминания.

— Мне бы отпуск подписать, — заискивающе улыбнулась сотрудница лет тридцати. — Вас просто не было, а мы тут с мужем путевки уже купили… детей на море нужно свозить…

— Отпуск? — Еся нахмурилась, глядя на заявление.

— Ну… да… детей на море. — Сотрудница, переминаясь с ноги на ногу, закусила нижнюю губу.

— Только неделю берете? Не маловато для моря? — Еся отложила заявление в сторону.

— Ну у меня в сентябре старший ребенок в первый класс идет, хочу туда оставшиеся дни взять. — Наталья улыбнулась, а потом, будто бы опомнившись, потупилась. — Если вы, конечно, отпустите.

— У вас двое детей до четырнадцати лет, трудовое законодательство позволяет вам взять за свой счет две недели в удобное для вас время и от моего желания это не зависит. — Еся в упор посмотрела на сотрудницу. — Будете переписывать заявление?

— Д-да! — Опешившая Наталья подхватила исписанный листочек и выбежала из «аквариума».

— Не подписала?

— Отказала?

— Стервозничает?

Сотрудники зашептались, оторвавшись от мониторов и с интересом смотря на покрасневшую Наталью.

Еся окинула взглядом зашевелившийся кабинет и с пульта опустила жалюзи, отгораживаясь от внешнего мира.

На столе задребезжал внутренний телефон.

— Мерцалова. — Есения нехотя сняла скользкую трубку.

— Загляни на пару слов, — раздался голос Дениса Алексеевича.

— Причина? — Еся нахмурилась.

— Давно не болтали по душам. — На том конце провода явно улыбались. — Три недели на работе и ни одного разговора по теме.

— Не о чем больше разговаривать на эту тему. — Еся прекрасно поняла, для чего ее вызывал начальник, но больше не хотела таких разговоров. Она вообще после поездки в Москву многое переосмыслила, и прежняя жизнь казалась ей в корне неправильной. Понятно, что одним махом всего не изменить, но можно начать с малого.

***

Стас откинулся на спинку кожаного кресла, отхлебнул из стакана обжигающий виски и посмотрел в окно на заходящее солнце.

— М-да-а-а, — протянул он задумчиво, повернул чуть скрипнувшее кресло к столу и посмотрел на Пашу, сидевшего на стуле и барабанящего пальцами по бумагам, разбросанным по рабочей поверхности. — Я не представляю, как буду обходиться без тебя. Чушь какая-то!

— Вы справитесь, Станислав Германович. Найдете нового водителя, и все будет, как прежде. — Паша чуть дернул уголком рта.

— Да. Ты, как всегда, прав. Зато теперь ты перестанешь звать меня по имени-отчеству и наконец-то будешь пить в моем присутствии виски. — Стас еле заметно улыбнулся и посмотрел на нетронутый стакан, стоявший рядом с подергивавшейся ладонью Паши.

— Возможно.

— Это точно! Ты ведь остаешься моим партнером и, надеюсь, другом. — Стас опять отхлебнул из стакана. Рано или поздно Паша должен был уйти, не может такой человек быть просто водителем, но Стас рассчитывал, что это произойдет позже.

После этой истории с Кларой и Есенией он жестко отчитал его и даже бросился с кулаками. Объяснения о каком-то бредовом Зегнаре только еще больше разозлили и буквально лишили разума, тогда Паше пришлось не один день выслушивать оскорбления и угрозы в свой адрес, и чудо, что он не бросил все, а взял удар на себя, прикрывая Оксану и прочих жильцов дома.