— Я... не смогу сейчас размахивать мечом. Эти пальцы... руки... они такие слабые и неподъёмные. Я даже не удержу в них оружие. И что, если они отвалятся?

Женщина закончила процедуру, затем приблизилась к отверстию в стене, омыла кисти и чашу, набрала в неё воды и протянула Хааре. Та, хоть и колебалась, а всё-таки согнула локоть и поднесла живительную влагу к губам. Ощущение было крайне странным: будто шевелил внезапно отросшей, до этого несуществующей частью тела. Ладонь дрожала, и после нескольких глотков Хаара выронила чашу, разлив оставшуюся воду на колени и пол.

— Проклятье... — выругалась она на выдохе, наблюдая за тем, как посудина прокатилась и стукнулась о босые ноги женщины. Шархадарт спокойно подняла её.

— Тебе пора уходить, — обратилась она к Хааре. — Свою часть уговора мы выполнили. В силу вступила и твоя.

Девушку пробрал озноб. Осознание, что жизнь резко сократилась на десять лет, стало для неё стимулом двигаться дальше, однако сил было ничтожно мало, голова шла кругом, постоянно кидало в жар, а самое главное её оружие — руки теперь были не способны держать меч. Сколько времени пройдёт, прежде чем такие раны затянутся, и она сможет восстановить физическую форму? Идти через Дэррад в таком состоянии было самоубийственно. Хаара медленно сползла со стола. Она не сумела надеть кольчугу и с трудом управилась с рубашкой, неровно застегнув её и оставив расправленной поверх брюк. Попросив помощи у существа, девушка пристегнула пояс и вооружилась, однако чувствовала себя теперь бесполезной куклой, на которую нацепили мундир.

— Я ведь не выберусь из леса, правда? Я не смогу выйти отсюда с такими руками, к тому же не имею представления в какую сторону мне идти. Шархадарт... я молю вас о милости...

— Следуй за синим мхом. Он выведет тебя к востоку.

Хаара попыталась припомнить видела ли она до сих пор синий мох, но на ум пришёл только красный. Чуть пошатываясь, она медленно спустилась по скрипучей лестнице, вновь очутилась в залитой свечением комнате, и на мгновение притормозила.

— Что это такое? — поинтересовалась она у Шархадарт, решив напоследок выведать информацию, которой отныне обладала бы она одна.

— Души, — отозвалось существо, спустившись вслед за ней. — Однажды и твоя окажется здесь.

Хаара помрачнела от этих слов и снова уставилась на небольшие сияющие кристаллы. Интересно, каково там внутри? Страшно? Тесно? Однажды она узнает, хотя быть может, в тот момент ей не будет любопытно. Вряд ли заточение здесь напоминает рай.

— Иди, — сказала Шархадарт, и Хаара была вынуждена прервать размышления о недалёком и трагичном будущем. Хуже всего было гадать, сколько лет или дней ей осталось. Как скоро придётся выполнить свою часть уговора?

Проходя через вязкую кору дерева, она испытала неприятнейшее чувство, а оказавшись снаружи, увидела привычный лес, туман, плотное серое небо, не пропускающее солнечные лучи. «Синий мох», — подумала она и тут же начала осматриваться. Ни еды, ни воды не осталось. «Как далеко я забрела и как долго теперь буду выбираться?»

К Хааре закрались сомнения, что этот поход закончится благополучно, однако ориентир нашёлся на удивление быстро. Он рос на левой стороне дерева, и девушка двинулась в туда, стиснув зубы от ноющей боли и усталости. Как долго она пробыла без сознания? Сколько дней провела в Дэррад, и как много успело произойти за время её отсутствия?

***

— Ну вот и всё, Рин, — сказал Леоссар, потрепав лошадь за гриву по истечению третьего дня. Он пристально наблюдал за лесом, но тот возвышался молчаливой стеной, неподвижной и неизменной. Оттуда не выскакивало зверей, над кронами не летало птиц, и мужчина чувствовал жуткое давление, будто бы мертвое место хоронит его заживо, манит в пучину безмолвных лабиринтов. — Она не вернётся, — продолжил он, всё ещё наблюдая за небольшим полем, за тенями, что скакали по его поверхности, — скорее всего, мертва... я так и думал. Зачем вообще потратил на это время? Ведь хотел же убраться отсюда сразу. Последняя Дефоу умерла, причём так глупо. — Он скорчил презрительную мину. — А может, она и врала о происхождении? А, впрочем, какая разница? Где бы ты ни родился и какой бы титул не носил, смерть всё равно настигнет, и это не будет красиво. Нет... даже знатные особы выглядят отвратительно в лапах смерти, пахнут и того хуже. Она страшна и забирает кого хочет. Ей всё равно... будь ты беден или богат, будь ты лучшим воином страны, мудрецом, лекарем, пророком... Нет ничего бессмертного, правда? В нашем мире надо быть хитрым, а не честным. Тогда есть шанс дожить до старости. Почему она не выбрала старое доброе отравление, или...

Рин только фыркнула в ответ и качнула головой. Леоссар наклонился, чтобы собрать небольшие пожитки.

— Я бы сказал, что мне жаль, но это не правда. Я плохо знал эту девушку, честно отработал свои сто линар и теперь со спокойной душой могу уйти. Скоро солнце сядет... придётся где-то заночевать, но пусть не здесь. Я не хочу больше видеть Дэррад, невыносимое место. Сегодня ночью, кажется, я слышал оттуда вой, но не думаю, что был волк.

Леоссар погрузил на лошадь сумку и проверил крепление седла. Он ещё не решил куда поедет, но точно прочь от леса. Пусть дорога к нему навсегда исчезнет из памяти, как надежда, превратившаяся в прах, хотя маг пытался убедить себя, что её не было вовсе. Отвязав Рин от сука дерева, он поставил ногу в стремя, намереваясь запрыгнуть в седло, и в последний раз взглянул в сторону Дэррад. Словно какая-то неведомая сила заставляла его медлить, и прошло ещё несколько секунд, прежде чем маг сказал себе «хватит». Он уже подался вперёд, как вдруг вдалеке раздался хруст, привлёкший внимание. Леоссар насторожился. Не хищный ли это зверь, завидевший, что жертва намерена уйти, готовится к нападению? Он пристально посмотрел на поле ещё раз. Тени захватывали его пространство по мере наступления сумерек, и тянули свои длинные пальцы всё дальше, к тому месту, где в нерешительности замер Леос. Хруст повторился, затем снова. Рин фыркнула и попятилась, вынудив мага вернуть ногу на землю. Он крепко сжал поводья, чтобы не упустить скакуна, и продолжил вслушиваться и наблюдать. Любой другой на его месте наверняка кинулся бы прочь, не желая лицом к лицу столкнуться с опасностью, но Леоссара терзало любопытство. «Может, увижу диковинного зверя, убью его и дорого продам. Да, за существо из Дэррад можно будет хорошо попросить».

Любопытство оказалось оправданным. Из леса вдруг выскользнул силуэт. С такого расстояния было сложно определить, кто именно там находился, однако некто плёлся на двух ногах, чуть пошатываясь, продираясь сквозь траву и ветки. Он вышел к полю, и как только преодолел большую часть пространства, окутанного мраком, Леоссар увидел золотистые волосы и знакомые очертания лица. Сначала его охватил ужас, затем недоумение и недоверие. «Как такое возможно?» — подумал он, однако Хаара продолжала брести в его сторону с опущенной головой, не видя, казалось, ни его, ни лошади, или забыв, где оставила их.

Леоссар снова привязал Рин к дереву и нехотя пошёл навстречу девушке. У неё был ужасный вид, и каждый шаг давался ей всё сложнее. Вскоре колени Хаары подкосились, и она почти рухнула на траву, по неосторожности прикусив до крови нижнюю губу. Девушка совершенно измоталась, хотя потратила всего несколько часов на то, чтобы вернуться. По пути ей не встретилось преград, и Хаара готова была расплакаться от счастья: она вновь видит солнце и находится в Ревердасе. Было ли это правдой или сном? Она невольно всхлипнула, то ли от боли, то ли от ликования. Маг ускорил шаг, уже не скрывая интереса, затем и вовсе побежал, опасаясь, как бы девушка не была смертельно ранена.

— Хаара! — позвал он её, и принцесса подняла бледное отощавшее лицо, на котором отразилась величайшая мука, а после испуг. Она хотела попятиться, но в силу того, что сидела на земле, отпрянула, по неосторожности приземлившись на руки. Это действие заставило её испытать острую боль, и девушка вскрикнула. Перед глазами возникла слёзная пелена, и всё-таки Хаара попыталась отползти. Ей хватило мгновения, чтобы узнать лицо мужчины. Такая реакция привела мага в ещё большее недоумение. «Забыла меня?»