— Как захочу, так и будет! — воскликнула Фарида и рассмеялась, обнажив острые зубки.

— Ну-ну… — Тамара закрутила кран и стала раскладывать мясо на блюде.

— Ты что, не веришь? — Фарида ухватила Тамару за круглое плечо и развернула к себе лицом, — не веришь?

— Окстись, девка, что это ты разошлась? Конечно, что захочешь, то и…. А чего ты хочешь-то?

— А то, — Фарида уселась на подоконник и стала возбужденно болтать ногами, — вот захотела, чтобы Руслан эту проститутку, которую привез, выгнал, он и выгонит!

Тамара перебрала зелень и, обсушив ее салфеткой, разложила по диаметру блюда:

— А и то верно, девонька, чего их, этих проституток долго то держать? Заплатил, да и выгнал. Разве что, понравилась какая, так он ее на подольше…

— Дура! — прошипела Фарида и пнула носком туфли ножку стола, — ничего не понимаешь, а говоришь! И следа ее не будет. Короче, — Фарида соскочила с подоконника и одернула платье, — жратву ей сама отнесешь, видеть ее не хочу, поняла? И не пялься на меня, корова, работай!

Остолбеневшая на миг, Тамара проводила взглядом девушку и, придя в себя, снова ухватилась за нож. С каким бы удовольствием она откромсала этой негодяйке язык под самый корень!

Фарида выглянула из-за угла дома и уставилась на Руслана. Девушка была троюродной сестрой Бероева и вполне могла рассчитывать на его благосклонность в выборе жены. Для Фариды, выросшей в соседнем доме, Руслан всегда оставался предметом бесконечного обожания. Воспитанием Фариды и ее сестер занимались родители матери. Они с нетерпением ждали, когда девушка войдет в пору зрелости, дабы выдать ее замуж и сбагрить, наконец, с рук взбалмошную и своенравную девицу. Но случай все не представлялся, так как настоящие мужчины воевали, а богатые не заглядывали в их селение. Фарида, скучая, все чаще вспоминала когда-то уехавшего Руслана, и однажды все изменилось…

Дядя и племянник Байрамовы приехали навестить родственников и посетить родовое кладбище, когда Руслан закончил университет. Он очень изменился, и Фарида обмерла, увидев его. Вечером, на праздничном ужине, она все время пыталась попасться ему на глаза. Даже Байрам, снисходительно улыбаясь, наливал себе вино из ее кувшина, а Руслан…. Он был уже другим, совсем не похожим на того шустрого мальчишку, в компании которого Фарида бегала к горной речушке строить затоны. Правдами и неправдами она, вытерев пол у ног Байрама своими коленями, упросила того взять ее с собой, пообещав вернуться по первому его слову. О том, что она будет жить в одном доме с Русланом, помогая вести хозяйство, она даже в самых откровенных мечтах представить себе не могла. Она стала хозяйкой, Руслан почти привык к ежедневному ее присутствию рядом с собой. Фарида знала свое место, никогда не навязываясь ему, но в тайне ждала и торопила ту минуту, когда Руслан по-иному посмотрит на нее. Ей казалось, что и Байрам хочет того же. Разве плохо, когда рядом с мужчиной женщина его круга и веры? А настоящая жена и не должна быть образованной. Зачем? Фарида прекрасно обходилась девятью классами и свято верила в то, что любой мужчина сделает невозможное, чтобы обладать такой красавицей как она.

Тамара развязала фартук и повесила его на спинку стула. Поставила на поднос тарелки с едой и кувшин сока:

— И что за проститутки пошли? Чтоб вина не пили? — хмыкнула она и вышла с кухни.

В хозяйском крыле было тихо. Тамара, поднимаясь по лестнице, в окно увидела, как за накрытым столом веселятся Руслан и его люди. Тут же, разгрызая мослы, лоснились собаки. Играла восточная музыка, периодически раздавались смех и гортанные выкрики. Тамара передохнула и поднялась еще на один пролет. Остановившись у нужной двери, она заметила торчавший ключ и повернула его два раза. Войдя бочком в комнату, Тамара огляделась и не сразу заметила лежащую на кровати девушку. Она поставила поднос и с интересом стала разглядывать ее.

Волосы спящей разметались, на щеках выступили яркие пятна. Девушка тяжело дышала, иногда вздрагивая всем телом. Тамара подошла ближе и склонилась над ней, кожей ощутив исходящий от девушки жар. Откинув той волосы с лица, она заметила капельки пота на висках и над верхней губой.

— Что же это? Ребенок совсем… — Тамара покачала головой, — ну надо же! Вот жизнь, какая поганая пошла. А эти пользуются, скоты! Эх! — Тамара достала из кармана платок и промокнула Лере лоб. Девушка шевельнулась, в уголках ее губ появилась улыбка. Повариха поправила подушку и отошла к дверям. — Ну, чай, сегодня не погонят, дадут отлежаться. Ну, Руслан, ну, паскудник! — Тамара решительно взялась за ручку двери и, потянув ее на себя, нос к носу столкнулась с хозяином.

— Ты что здесь? — Руслан глядел через плечо Тамары и был бледен.

— Фарида велела принести ужин, а я стара уже, по лестницам скакать. Вы бы сказали ей, какие у меня обязанности, а то она, видимо, забыла. — Тамара сделала попытку проскользнуть мимо Руслана, и только тут он перевел на нее глаза.

— Она спит?

— Да, — Тамара зачем-то достала платок и покрутила его в руках, — жар у нее сильный. Простуда, что ли…. Лекарства надо давать или в больницу везти. Вы то, поди, и связываться не будете?

— Почему ты так решила? — искренне удивился Руслан.

— Так, — она пожала плечами, — а что с девчонок, возьмешь? Коли они на работу больными выходят? А может их этот, как его, сутенер заставляет?

— Я, Тамара, оглушен твоими познаниями в столь далеком от тебя бизнесе.

Женщина вспыхнула и парировала:

— Чай, не в лесу живу, и окромя кастрюлей кое-чего видала!

— Ладно, вот что. Пусть девочка здесь остается, правильно? Зачем ей больной на улицу выходить. А ты, будь добра, насчет лекарств подсуетись.

— Да уж лучше к доктору…

— Нет, Тамара, девочка без регистрации, сама понимаешь. Уж если что, то я врача сюда привезу. Но ты постарайся, я заплачу.

— Так ведь, само собой… — повариха покачала головой, — у меня еще уборки много, боюсь не успеть, а ребята всё не угомонятся. Пока собак не уберут, мне боязно.

— Иди, Тамара. Фарида твою работу сделает. Скажи Магомету, чтобы на машине тебя отвез в аптеку и обратно. Если припозднишься, он и домой тебя подбросит. Да не бойся, Магомет не пьет, ему уже лет десять назад врачи запретили.

— Вот и славно! — Тамара обрадовано закивала, — только уж вы сами Фариде скажите, — повариха припустила по лестнице вниз, втайне радуясь возможности отвезти домой сумку продуктов, которую накануне забила на оптовом рынке, да так и не смогла оттащить домашним. На рынок ее тоже возили на машине, а вот до дома впервые. Пусть соседи и родня подавятся своими усмешками!

Руслан остался в комнате наедине с Лерой. Он прикрыл дверь и подошел к ее постели. Лицо девушки было безмятежно. Раскинув руки, она словно приглашала его в свои объятья, и в наступавших сумерках это выглядело так реально. Руслан присел на край кровати и откинул покрывало с коленей Леры. Халат сбился, обнажив стройные ноги и бедра. Руслан заметил припухшие ссадины и царапины на теле девушки. Он не виделся с ней целые сутки, лишь отдав приказ кормить и поить, а ведь следовало позаботиться об её здоровье. Жестоко. Руслан погладил черные локоны и, нагнувшись, поцеловал Леру в уголок рта. Девушка вздохнула сквозь сон и тихо произнесла:

— Вадим, перестань…

Руслана словно окатило потоком ледяной воды. Ярость вытеснила возникшую нежность и захватила его целиком. Значит, не смотря ни на что, все-таки, Вадим?! У этих русских баб нет никакой гордости. К чему церемониться? Да, они, пожалуй, красивее остальных, но любят только тех, кто бьет и помыкает ими. И все, как одна, шлюхи! Руслан тяжело дышал. Чем же она держит его, что в ней такого, чего нет в других?! Он расстегнул рубашку и стянул её с плеч, руки потянулись к ремню на джинсах. С этим наваждением пора кончать. Руслан усмехнулся. Какая чушь приходит в голову! Ненужный осадок образования. Он развязал пояс белоснежного халата и, раскинув полы, увидел её всю. Несмотря на злость, он не был груб с ней, но Лера лишь металась головой по подушке и стонала в горячечном бреду. Руслан понимал, что делает и отдавал себе отчёт, но, в конце — концов, завтра она и не вспомнит о том, что было между ними. Внезапно Лера вдруг пришла в себя и, удивленно глядя прямо в глаза Руслану, вскрикнула, вцепившись в его плечи. Но он уже не мог и не хотел останавливаться, прижавшись к её горячему лбу своим, продолжал двигаться, пока его не накрыло мучительно желанное удовольствие.