Наместник, нимало не чинясь, подошёл к ближайшей тумбе цветника и уселся прямо на её каменный бортик, показывая руками всем, чтоб его не беспокоили.

Нужно было подумать. Что‑то в картинке не складывалось.

Да даже чёрт с ней, с девкой – хотя и досадно, м‑да… придётся теперь вечером искать каких‑то иных развлечений…

Теперь нужно срочно просчитать, во что это всё может вылиться!

Почему они так поступили? Вообще, чтоб вести себя т а к, надо обладать какими‑то ресурсами.

У девки такие ресурсы, возможно, и были.

Дома.

Но проход в Город даже полусотни воинов не остался бы незамеченным: по старому, заведённому давно, правилу, от ворот при таком известии сразу направляли во Дворец Наместника дежурного скорохода.

Не то чтоб Юсуф не доверял государственной машине; но такие «неучтённые» силы на своей территории всегда лучше контролировать лично.

Аналогичным образом, его должны были предупредить и в том случае, если б девка вошла в город, как полагается представителю её Семьи – то есть, в сопровождении хотя б двух десятков всадников.

Ребус. Девка была тут, а никаких предупреждений не поступало.

Наместник был далёк от мысли, что кто‑то из подчинённых ему людей выполнял свой долг ненадлежащим образом и девку просто «проморгали»: все службы в городе при нём работали как надо.

В принципе, существовало немало войск, которые бы могли войти в город незаметно, захоти они того. Те же «Барсы Султана». Но и то, как незаметно… Эти могли просто спуститься пешком с гор. Соответственно, входили бы они через юго‑восточные ворота, где нет ни скороходов, ни инструкций по оповещению (этим входом пользовались бедняки из близлежащих мест, снабжавшие и обслуживавшие город).

Но не могла же девка прийти пешком? Через этот неконтролируемый вход?!

Наместник отбросил эту мысль, как абсолютно невероятную.

Далее. Предупреждение «БЕГИ!» вообще не имело смысла, и вот почему. Если б девка, как член правящей Семьи, действительно собиралась что‑то делать с Юсуфом, ей бы надлежало прийти к нему как можно тише, без предупреждений, и для начала заменить караул вокруг дворца на свой.

Все права для этого у неё, между прочим, были: формально вся страна – собственность правящей Семьи. И члену Фамилии надлежит заботиться о своей охране лично, не полагаясь на различного рода «управляющих», к коим относится и Юсуф (ну мало ли, как могут разойтись интересы местного чиновника с обличёнными властью?).

Понятно, что даже слаженной и опытной «боевой» сотне вся его городская стража ничего не сделает, поскольку, гхм, ориентирована она на несколько иные задачи.

Но с сотней, пусть и не запросто, справится сам Юсуф. А даже если и не справится, то как минимум б ольшую половину заберёт с собой. Хотя, скорее, всё‑таки справится.

Теперь самый первый вопрос: как всё‑таки этот сотник справился с Хамзой? Может, в столице уже изобрели что‑то, чего он не знает?..

Второй вопрос: удовлетворилась ли девка покалеченной стражей? Или настроена и Юсуфу насыпать соли в шербет?

Третий вопрос может и подождать (интересно, а жив ли судья?).

Через секунду Наместник, отбросив колебания и сомнения, поднялся. Он несомненно, где‑то очень заигрался и увлёкся, поскольку с некоторыми семьями лучше действительно не связываться… Что сошло с рук однажды, вовсе необязательно пройдёт как по маслу повторно.

Бедный Хамза тому печальный пример. Сейчас надо пойти и проведать именно его (для того, чтоб выяснить подробности происшедшего).

_________

Выяснить что‑либо у родственника не удалось. Сердобольные подчинённые отправили его, как самого пострадавшего, к городскому целителю (опустошив перед этим его карманы и добавив своих денег – драл целитель немало).

Юсуф не был ленивым, и до целителя тоже прогулялся пешком (предусмотрительно прихватив оба свободных десятка городской стражи, во избежание непредвиденных осложнений).

Хамза лежал в доме целителя, одурманенный опием; и что‑то несвязно бормотал в забытьи.

Сделав на улице знак стражникам идти десятком впереди него и десятком позади, Наместник направился было в сторону казарм Городской Стражи (раз родственник недоступен, надо искать тех, кто был с ним).

В этот момент его сзади догнал тот самый скороход от северных из ворот, которого он недавно вспоминал:

– Эфенди, отряд!

Юсуф, не тратя сил и нервов, вопросительно поднял бровь.

– Конная сотня, прошла в город вот прямо сейчас, нам не сказали, к кому они! Бросили только, что Именем Султана!

– Как же так, откуда они взялись?! Почему не пришли с ней сразу? – пробормотал вслух Наместник, не понимая, как девка могла путешествовать отдельно от своего сопровождения.

Хотя, становилось понятным теперь, на что она рассчитывала.

– Так это ж те самые, что сегодня уже раньше тут были! – стараясь быть полезным, деликатно отозвался сбоку скороход.

– Не понял в этом месте. – Юсуф никогда не повышал голоса ни на кого, но сейчас ему очень хотелось это сделать. – А почему мне раньше не сказали?!

– Эфенди, так не о чем было докладывать! Мы должны вам сообщать, если отряд въезжает в город, правильно?

– Правильно, – процедил Юсуф, борясь с раздражением.

Парень‑скороход был ни в чём не виноват (пока), и себя следовало держать в руках.

– Вот я и направился к вам, сразу, как только они вошли! Но конные‑то всяко быстрее пешего, – охотно и многословно старался быть полезным посыльный. – Я к вам полдороги уже пробежал, когда они обратно промчались! На выезд из города! Я и вернулся обратно к воротам, – простодушно шмыгнул носом парень. – Они, получается, въехали в город. Я побежал к вам. А они тут же выехали из города! Я до вас даже добежать не успел. Ну я и повернул обратно! Сотни ж в городе уже нет, правильно? Раз они обратно через ворота выехали? Так а о чём мне вам тогда докладывать? Что они въехали, тут же выехали, и сейчас в городе всё равно как никого нет? – Посыльный коротко хихикнул над смешным, с его точки зрения, курьёзом. – А так я сразу к воротам вернулся, чтоб быть на посту и если вдруг ещё отряд появится, то сразу сообщить…

Наместник не сдержался и в сердцах врезал кулаком по собственной открытой ладони. Вышло громко.

Рассказ скорохода многое объяснял. Не понятно, как и почему сотня двигалась отдельно от девки; но она всё‑таки была в наличии, и была здесь. Причём с утра, просто инструкция скороходу была составлена так, что сработала коряво.

Кстати! Может девка и была в середине этой самой сотни?! А грамотным народ на воротах не назовёшь: не факт, что до ста считать умеют все. Въехало, допустим, десять десятков конных; а выехало девять десятков и девять человек. Кто их пересчитывал?

Прочее – не имеющая значения лирика.

Всё это было нехорошо, оч‑ч‑чень нехорошо…

Впрочем, у Юсуфа оставались ещё минимум три козыря, чтоб решить всё в свою пользу.

Во‑первых, все люди – всего лишь люди. И если открыто пообещать главным действующим лицам, играющим против него лично, большие деньги, то уже сами сопровождающие девку примутся её же отговаривать.

Вторым козырем была незаменимость Юсуфа, как управляющего. Исключительно благодаря его аккуратности и честности, Столица ежемесячно получала больше, чем от половины десятка соседних провинций, взятых вместе. Никто не станет наказывать смертью овцу, дающую шерсть из чистого золота. Надо просто получше объяснить всем (девке тоже), что Султан будет очень недоволен, если результатом внутренних недоразумений в Провинции станет потеря такого ценного управляющего, как Юсуф. И, как следствие, потеря Престолом части денег, регулярно поступающих из этой самой Провинции.