Лира оглянулась на кровать. То, что Ева заболела, было очевидно. Но, так же, она понимала и другое. И если это именно то, о чем она думает, значит ее видения начинают сбываться.

— Ева, послушай меня, это очень важно. — вновь присев рядом с Евой, и схватив ее за руку, она, отбросив всякое стеснение и спросила — Скажи, как давно у тебя была кровь?

Ева беспокойно заворочалась на кровати. Зачем Лира задает ей такие вопросы? Тем более тогда, когда Один стоит рядом.

— Это очень важно! — Лира еще крепче сжала руку Евы, привлекая ее внимание, — Прошу, ответь.

Один внимательно слушал каждое слово. Он знал, о чем идет речь, но не понимал, как это касается Евы. Причем тут кровь и обычная простуда? Задумавшись, он уставился на девушек. Где-то он уже слышал подобный разговор.

Внезапно в памяти всплыла давно забытая картина. Он, как всегда, прятался на кухне, набивая карманы свежеиспеченным печеньем, когда в помещении появились мама и одна из молоденьких служанок. Мама требовала ответа на тот же самый вопрос, что задавала и Лира. Тогда, он совершенно ничего не понял. Но четко помнил, что через некоторое время та девушка родила ребенка.

— Отвечай на вопрос! — рявкнул он на Еву, с трудом сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее.

— Давно, — прошептала она. Чего они хотят от нее? — Но, я, ничего не понимаю. Зачем вы спрашиваете об этом?

Что такого важного в крови? Прежде, она никогда не обращала на это внимания. Однажды, когда она была младше, кровь просто появилась, очень сильно напугав ее. В тот момент, ей показалось, что с ней происходит что-то страшное. Рядом не было никого, кто мог объяснить для чего это нужно и важно ли вообще. И только подслушав разговор девушек на кухне, поняла, что подобное бывает не у нее одной. Со временем она научилась справляться с ними, и даже смирилась, что в эти дни сильно болела.

А ведь и правда, только сейчас она поняла, что уже давно не ощущала ничего подобного. Что бы это могло значить?

Лира печально покачала головой. Не было необходимости задавать еще больше смущающих вопросов. Все именно так, как она и думала. У Евы будет ребенок, а значит, то страшное видение скоро сбудется.

Она видела, что если Одина не будет рядом с Евой, то и она, и ребенок погибнут. Как именно, Лира не знала. Придется рассказать ему обо всем. Она просто не имеет права лишать ребенка защиты его отца.

Сейчас, ей придется принять еще одно тяжелое решение в своей жизни. Как же быть?

— Чего ты медлишь? Если ничего не смыслишь в лечении, то выметайся отсюда. — свирепо прорычал Один, поднимая Лиру с кровати. Ее напряженное молчание выводило его из-себя.

— Не трогайте ее, — прошептала Ева, начиная приподниматься с кровати. Почему он не уйдет, и не оставит ее в покое? Хотя бы сегодня. Почему он так жесток?

— Вернись на место. Сейчас же, — приказ в его голосе заставил незамедлительно подчиниться.

Дернувшись, Лира высвободилась из его хватки, и опустилась на прежнее место, рядом с Евой. Схватив ее за руку, она прошептала:

— Мне нужно сказать тебе что-то очень важное, — она запнулась, не зная, должна ли продолжать, — Ева, ты беременна. Но меня беспокоит не только это. Ты очень сильно заболела. Сейчас, я должна дать тебе лекарство, но любая трава, может нанести вред ребенку.

— Что ты сейчас сказала?

Лира зажмурилась от гневного рыка Одина. Может ей не стоило рассказывать, и она совершила огромную ошибку? Нет, это вовсе не нет.

Слова Лиры проникли в сознание Евы, но она никак не могла понять их смысл. О чем она говорит? Не то, чтобы она не знала, что такое беременность. В замке часто рождались дети. Ходили слухи, что некоторые из них были Гаррика. Но ни одна из беременных женщин никогда не позволяла Еве даже на шаг приблизиться к себе.

— Я не понимаю, — с трудом выговаривая слова, спросила она.

— Ты беременна, — едва слышно ответила Лира. Схватив ее за руку, она сжала в своей. — Все будет в порядке. Сейчас, важнее избавиться от простуды.

Покачав головой, Ева всхлипнула и уткнулась в подушку. Ей не хотелось верить в услышанное. Что значит, она беременна? Неужели у нее будет ребенок? Что же ей теперь делать?

Один схватил Лиру за руку, и поднял на ноги.

— Пошла отсюда.

— Нет, сейчас я должна быть здесь. — взмолилась Лира, смотря на него в упор, — Еве срочно требуется помощь, пока еще не поздно. Я знаю, моя бабка готовила лекарство, которое могло спасти и ребенка, и мать.

Она оглянулась на кровать, и посмотрела на Еву.

— Но, мне как можно скорее надо найти этот рецепт.

— Не будет никакого ребенка, — прошипел Один, сжимая ее руки, — Сделай так, чтобы она скорее поднялась на ноги. И не думай медлить. Неси любое лекарство, но только не это.

— Но…

— Я сказал, не медлить, — выделяя каждое слово, прорычал он, выталкивая упирающуюся девушку за дверь.

Лира развернулась и уперлась лбом в захлопнувшуюся дверь. Если у Евы не получится переубедить его, тогда им придется сбежать. Она сама позаботиться о ней. Без защиты Одина, им здесь делать нечего.

Сейчас она даст ему последний шанс, а сама поторопится и приготовит лекарство для Евы. И с ней, и с ребенком ничего не должно случится.

Ева замерла на кровати. Слова Одина продолжали крутиться у нее в голове, все больше напоминая приговор. Он никогда не захочет ребенка, в глубине души она сразу почувствовала это. Как, испытывая к ней только лишь ненависть, он сможет принять того, кто будет ее частью?

Всхлипнув, она заставила себя приподняться. Один стоял там же, у двери, по-прежнему не двигаясь.

— Я… — могла ли она сказать что-то такое, что заставит его передумать? Скорее всего нет, но ей стоит попытаться.

Один резко повернулся.

— Замолчи. Ребенка не будет. Мне он не нужен. — он подошел к кровати, — Мне и ты мне не нужна.

— Тогда отпустите меня, пожалуйста. Прогоните из замка и забудьте о нас. Прошу вас.

— Ты что, настолько глупа? Что ты возомнила о себе? Неужели, ты могла подумать, что я захочу ребенка от шлюхи, которая всего лишь согревает мою кровать?

Слова Одина ранили сильнее любого оружия. Даже болезнь, сбивающая с ног, не была настолько жестока.

— Тогда убей меня, убей его, — прошептала она, — Исполни наконец свое желание.

— Не вздумай указывать мне, девчонка, — Один подошел к ней вплотную, и толкнул ее обратно на кровать, — Это тело мое. И это ребенок мой. — Он положил руку ей на живот и крепко прижал, — Только мне решать, что будет и с тобой, и с ним.

Ева собрала в кулаки одеяло, крепко сжимая.

— Не убивайте его, прошу вас, — Она протянула дрожащую руку, и схватила его за ворот рубашки, — Вы же сами сказали, что это ваш ребенок. Как вы можете убить того, кто так же и часть вас самих?

Один схватил ее руку, грубо отрывая от себя.

— Он, не моя часть. Пусть даже в нем и моя кровь, — он четко проговаривал каждое слово, — Запомни это, раз и навсегда.

Ева всхлипнула, и отвернулась от него. Ничего не выйдет.

Он хочет избавиться от ребенка. Но как он сможет сделать это? В памяти всплыли слова Лиры о лекарствах, что могли навредить. Но ведь, если она не будет пить его, ничего не произойдет?

Пусть даже умрет от лихорадки, но пить его не будет.

Ева закрыла глаза. Вот оно, правильное решение. Жизнь, в которой столько ненависти и боли, для чего она ей? Ее рождение, вот что было ошибкой. Такая, как она, не имеет право на ребенка.

Она слышала, как жалобно скрипнула кровать, когда Один поднялся на ноги. Придвинув стул, он уселся у кровати, и задумался. От злости и ярости хотелось кричать. А может это вовсе не злость? Проклятье, почему он не покончил с Евой, еще давно, когда у него был шанс. Кого черта, он пошел на поводу своих желаний?

Даже он не был на столько жесток, чтобы убить своего ребенка. Но он должен сделать это. Он сможет справиться, и сделает так, как решил. И никогда не испытает никакого сожаления.