— Винит себя?! — в изумлении переспросила я, почувствовав, что ноги подкашиваются. Но почему?

— Он обвиняет себя в том, что велел нам разделиться. Если бы мы не разошлись, ты бы не встретила того парня, ну и… Дальше понятно, — объяснила подруга. Я уставилась куда-то в пространство. Он считает себя виноватым, но силу мою отобрать не забыл. Вычеркнул меня из своей жизни, но превращается в безумного. Понять его не легче, чем себя саму. — Он даже имя твое произносить запретил, но… Один раз я слышала, как он во сне звал тебя. Ты же знаешь, Глеб у нас слегка целитель, так он пытался определить состояние Максима и вынес не слишком утешительный вердикт: в скором времени наш лидер может на самом деле лишиться рассудка. Мы не знаем, что делать. От помощи Глеба Макс отказался, а вернуться в Дилариум мы пока не можем. Вычеркивание тебя из своей жизни обошлось Максиму слишком дорого, — с горечью произнесла Эрика. Я потрясённо слушала подругу не шевелясь. Неужели мое предательство ударило по нему слишком больно?

— Эрика, пожалуйста, — умоляющим тоном заговорила я, — сделайте что-нибудь, не давайте ему вот так просто сходить с ума. Если отказывается от помощи, насильно лечите, к дереву привяжите, придумайте что-то!

— Все не так просто, как кажется на словах. Ой, они возвращаются, извини!..

Я со злостью швырнула потухший браслет и свернулась калачиком на ковре среди разбросанных подушек. Казалось, после разговора с Эрикой я стала чувствовать всё, что чувствовал Максим. Безумие, растекающееся по артериям, проникающее в мозг и отключающее его работу. Боль от потери дорогого человека выворачивала душу наизнанку. Мы виним себя, обвиняем друг друга, но никому, черт возьми, от этого не легче. Путешествие в Миртран побивает все рекорды среди проверок на прочность. И я сильно сомневаюсь, что мы выдержим его.

Наверное, мой организм решил включить функцию аварийного спасения нервной системы и принудительного сна, потому что проснулась я в том же положении на том же месте, когда солнце вовсю светило за окном. Опустошенная и заторможенная, я, словно зомби, побрела в гардеробную, чтобы посмотреть, появилось ли зеркало. К радости или нет, теперь оно стояло рядом с картиной. Я закинула произведение искусства в дальний угол и, усевшись на пол, уставилась на свое заспанное и безжизненное отражение. Не знаю, в чем заключалась магия этого предмета интерьера, но никакого чуда не происходило. Я просидела час, два, может, три, потому что двигаться не было сил, точнее, мозг сигнала к движению не подавал и, видимо, в ближайшее время этого делать не собирался. Постепенно ощущения стали возвращаться, и первым напомнило о себе дикое чувство одиночества, которое подавляло все остальные. Мне был просто необходим кто-то родной, всегда понимающий меня человек, но в Миртране такого, увы, не существовало. Я вздохнула и сфокусировала взгляд на своем отражении. Надо же, у меня уже галлюцинации начались. Или мозг не может разобрать информацию, поступающую из зрительных рецепторов. Нефритовые глаза непонимающе смотрели на меня, русые волосы укоротились и торчали во все стороны, и вообще все черты моего лица и тела изменились. Может, я бы еще долго пыталась сообразить, откуда взялось такое отражение, но обнаженный мужской торс вывел меня из оцепенения, и я в панике оглядела себя. Хм, я в одежде, и все у меня на месте. Заставив сознание очнуться, я снова посмотрела в зеркало, в изумлении распахнув глаза. Отражение сделало то же самое.

— Ника?!

— Богдан! — хором проорали мы, и я молниеносно подлетела к зеркалу, дотронувшись пальцами до холодной гладкой поверхности. С противоположной стороны брат сделал то же, приложив ладонь к якобы моей. Конечно же, зеркальная преграда не позволила почувствовать прикосновение.

— Что это такое? — ошарашенно прошептала я. — Как это?..

— У меня спрашиваешь? Кто из нас сейчас в параллельном мире? Так что жду твоих объяснений, — весело улыбнувшись, потребовал Богдан. Боже, его улыбка стала для меня глотком воздуха, возвращая к жизни, ведь за дни, проведенные здесь, я попросту начала превращаться в овощ.

— Я не знаю… Погоди, наверное, это зеркало! — догадалась я. Так вот что делает это магическое зеркало! Соединяет миры! Тогда понятно, почему за его утерю Хранители могут голову оторвать.

— И что с зеркалом? — любопытствовал Богдан, с интересом разглядывая видимую часть гардеробной. Сам он, кстати, сидел в дачном домике, судя по интерьеру на заднем плане.

— Волшебное оно, с его помощью осуществляется общение между мирами, — объяснила я, надеясь, что правильно истолковала работу зеркала.

— Круто! Что ж ты раньше им не пользовалась? — с ироничным осуждением спросил брат. — И вообще, рассказывай, как у вас там дела, мы тут уже задолбались догадки строить!

— Тебе с какого момента начать? — уныло поинтересовалась я, уже зная ответ и морально готовясь пережить все еще раз.

— С начала, естественно.

— Всё-всё? — уточнила я, грустно улыбнувшись. В детстве я каждый раз задавала этот вопрос Богдану, когда он просил меня, ревущую во весь голос, рассказать, кто же посмел обидеть его сестренку. Видимо, брат тоже вспомнил эти слова и улыбнулся в ответ.

— Всё-всё.

И я начала рассказывать, описывая все до мелочей, начиная с миртранской местности и заканчивая своими эмоциями. Богдан внимательно слушал, улавливая каждое слово, выражение его лица постоянно менялось в зависимости от того, о каких событиях я рассказывала. Неудивительно, что под конец моего повествования брат сидел мрачнее тучи, а я пока успешно сдерживала слезы. Я столько раз плакала в последнее время, что мне это ужасно надоело, поэтому для разнообразия я решила вспомнить, что значит держать себя в руках.

— Теперь ты знаешь, какая у тебя плохая сестра, — подвела я итог, разведя руками.

— Глупостей не говори, — поморщился Богдан. — Хранители сами виноваты, могли бы быть с вами полностью честными. Парням что рассказать из всего этого? — спросил брат.

— Говори, что считаешь нужным, мне уже все равно. Кстати, где они?

— Сенька часами напролет с девушкой по телефону трещит, вон ходит по грядкам. Ян на озере со всеми девушками подряд знакомится, а Данька уже успел с одной из местных расстаться и с горя за сигаретами ушел.

— Отдыхаете, значит. Нападений больше не было?

— Нет, всё спокойно, мы уже и забыли, что живем тут в качестве резервных бойцов, а не как обычные отдыхающие, — усмехнулся парень. — Может, мы к вам придем?

— Нет! — выпалила я и поспешила объяснить свою реакцию. — Не потому, что я не хочу вас тут видеть, просто… Тут слишком опасно.

— Ну, мы за себя и за других постоять-то сможем, — заверил меня Богдан.

— Здесь гораздо опаснее не погибнуть, а свихнуться, поверь мне. О, привет, Сень, — поздоровалась я, совершенно забыв, что нахожусь сейчас не на даче, а в другом мире и веду беседу через зеркало. Арсений, подошедший к столу и взявший огурец, повертел головой и, увидев в зеркале меня, замер в изумлении, выронив овощ из пальцев. Богдан обернулся и рассмеялся, я последовала его примеру. Сеня подошел к зеркалу, постучал по нему, посмотрел повнимательнее и медленно опустился на стул.

— Ник, ты откуда вещаешь? Из Миртрана? — спросил он, все-таки совладав со ступором.

— Угадал. Хотя где же мне еще быть? — я пожала плечами и случайно уронила коробку, лежавшую позади меня на полке. Она упала, и под крышкой оказались изящные туфли кораллового цвета.

— Ты там в магазине одежды и обуви, что ли, сидишь? — поинтересовался Сеня, разглядывая мою гардеробную.

— Нет, у себя в шкафу, — с улыбкой ответила я. Парень подошел ближе и сосредоточенно на меня посмотрел.

— Что-то я не чувствую твою силу. Наверное, это из-за того, что ты в другом мире, — предположил друг. Я нервно сглотнула и посмотрела на Богдана: тот понял, что о потере силы я все-таки распространяться не хочу.

— Сень, Яна не видел? — спросил брат, подойдя к столу и взяв тарелку с ягодами.