— У вас и пустыни есть? Грета ничего о них не говорила, — задумчиво проговорила я и поймала себя на мысли, что Грета вообще не очень разговорчивая женщина.

— Это Роща Поющего Дерева, — бросил через плечо Свирайт, и я поперхнулась порцией теплого воздуха.

— Чего? Роща? Поющего Дерева? Блин, это у вас тонкий юмор такой миртранский, да? Называть густой тропический лес Пустыней Забытия, а самую настоящую пустыню — Рощей? Где вы тут разглядели поющие деревья? А-а-а, всё, я поняла, это самая распространенная галлюцинация пустыни, да? Когда человек уже обезумел от жажды, ему мерещится одинокое поющее дерево, брызжущее живительной влагой. И измученный путник умирает со счастливой улыбкой на губах, думая, что жизнь наладилась! Я угадала? — с непоколебимой уверенностью в голосе спросила я, но хохот Воина дал мне понять, что где-то в моей версии определенно есть прокол.

— Ох, Ника, какая у тебя нездоровая и жестокая фантазия, — одарил меня чудесным комплиментом парень.

— Кто бы говорил, с придумыванием таких-то названий!

— Давным-давно в этой Роще было очень много деревьев, они стояли так плотно, что пройти нельзя было! В то время вулканы еще не ожили, ни один из них. Когда же начались первые извержения на границе Вулканической Долины и Рощи, разбушевались пожары. Их очень долго не могли потушить. Может быть, если бы извержения не повторялись, деревья бы выросли снова, но вулканы оживают очень часто, поэтому этот участок местности превратился в вечную пустыню. Но ты еще увидишь настоящую Рощу Поющего Дерева, она сгорела не вся, и мы скоро до нее долетим!

Заинтересованная тем, как же выглядят эти загадочные поющие деревья (в голову почему-то все время лезли картинки с раскидистыми дубами, сотрясающими лес звуками оперы), я еще долго не задавалась вопросом о том, откуда Свир вообще знает, куда нам нужно лететь. Странно, что об этом вообще никто не сказал ни слова. Вряд ли мы положились на чутье почтового дракона, он ведь не ищейка, да и Максима в глаза не видел, чтобы лететь по его следу. Максим…

Вся мнимая безмятежность улетучилась, стоило мне только вспомнить, в каком состоянии сейчас находится Макс. В ледяной клетке, окутанный кромешной темнотой под толщами чернильной воды, не в силах выбраться, а может, даже находящийся без сознания. Но ведь спасительная команда во главе с Данилой смогли узнать, что Максим находится в водяном кубе, значит, они добрались до него? Добрались, достучались, докричались и вселили надежду на скорое спасение! Ну да, как же, докричались под множеством пластов воды… Противное щемящее ощущение осело в области сердца, возрождая ненадолго забытое чувство паники. Не умирай, продержись еще немного, самую малость! Господи, помоги нам успеть, это всё, о чем я прошу. А дальше мы разберемся сами, только не позволяй Максиму оставить нас.

Сама того не желая, я сильнее впилась ногтями в куртку Свирайта, и тот, видимо, счел это очередным началом разговора.

— Что еще? — не оборачиваясь, крикнул он. Дракон медленно, аккуратно набирал высоту, и наш главный рулевой не мог отвлекаться. Не желая признаваться, что меня просто сразил очередной приступ паники, я постаралась взять себя в руки и не выдать свое состояние дрожью в голосе.

— А откуда ты вообще знаешь, куда нам нужно лететь?

— Другой Защитник описал Арсению путь, которым летела команда. Максим находится в Ашьоле за Лабиринтами Теней.

— Ого, — невольно вырвалось у меня, и я попыталась представить, что же там находится и как вообще всё выглядит. — Если честно, мне казалось, что за Лабиринтами вообще ничего нет, словно эти горы — край мира.

— Так многим кажется, — усмехнулся Свирайт, хотя я ожидала какой-нибудь очередной издевки в мой адрес. — Там ничего нет. Просто бесконечные просторы по обеим сторонам реки, и всё. Я сам не знаю, почему наш народ не заселяет эти земли. Наверное, одна из причин — невозможность свободно перемещаться между ними и остальными городами, всё-таки личных пегасов почти ни у кого нет, а пользоваться ими дороже, нежели обычными лошадьми, которые через Лабиринты Теней даже под страхом смерти не пройдут. Хотя, может быть, те земли вообще нельзя населять? Кто знает, вдруг они пронизаны энергией смерти, которая исходит от Лабиринтов?

— Ну и местечко выбрала эта стерва, — пробормотала я вполголоса, и когда Свир, не расслышав, попросил повторить, с удовольствием еще раз оскорбила эту психопатку.

— Тебя тоже не в самое посещаемое место забросили, знаешь ли!

— А где была Эрика?

— Вот этого я не знаю, спроси у своего друга. И лучше потом, после приземления, иначе мы точно свалимся с этого гладкочешуйчатого-о-о!..

Дракон резко взмыл вверх, и все четыре наездника заорали стройным хором, вцепившись друг в друга смертельной хваткой. Свирайт охнул, поскольку тяжесть трех орущих тел повисла на нем смертельно опасным грузом. Пока мы усердно жмурились от страха и молились всем известным высшим силам с просьбой позволить нам пожить еще немного, то ли Воин провел какие-то манипуляции с драконом, то ли наш перевозчик сам догадался о последствиях своего кульбита, но он наконец-то выровнялся, и мы синхронно замолчали, хватая ртом воздух. Правда, ослабить хватку я так и не могла, впрочем, Свир пребывал в таком же шоке и не замечал моих ногтей, намеревающихся вспороть ему бока. Сердце бешено колотилось, его удары болью отдавались в висках, в ушах не прекращался назойливый шум, а перед глазами сверкающие мошки танцевали какой-то безумный квикстеп. Первым из всеобщего ступора и адреналинового передоза вышел Свирайт.

— Ты бы хоть предупреждал нас о таких маневрах! — чуть ли не взвизгнул парень, от чего дракон виновато и протяжно заревел. — И не надо мне здесь завывать! — Дракон послушно замолчал. — Я понимаю, что тебе было жарко лететь вблизи раскаленного песка, но впредь охлаждайся не такими опасными для нас способами!

Дракон промычал что-то виновато-обиженное и аккуратно поднялся повыше. Свирайт одобрительно похлопал его по спине, и дракон повеселел, наверное, решив, что уже окончательно прощён. Спустя несколько минут гробовой тишины, во время которой мы все приходили в себя, а я заодно наслаждалась потоками попрохладневшего ветра, Воин оповестил нас о приближении настоящей Рощи. Приготовившись к оперным дубам, я повернулась под удобным углом обзора и ахнула от красоты раскинувшихся под нами зарослей.

— Эй, это же бамбуковый лес!

Пусть видела его только в кино и на картинках, я была уверена, что это он. Может, несколько видоизмененный, как и всё в Миртране, называющийся по-другому, растущий не так быстро, но всё-таки это был бамбук. С ума сойти, мы вылетели из местности, заселенной вулканами, потом пролетели огромную пустыню, а теперь проносимся над прекрасным творением азиатской природы. Этот мир не перестает меня удивлять даже в разгар собственного крушения! Высокие, тонкие стволы радовали глаз нежными красками: зеленые, мятные, бледно-голубые, бежевые, розоватые — это был рай, сотканный из безмятежности и умиротворения. Ветки с насаженными на них яркими пятилистниками образовывали огромные шапки, колышущиеся на ветру и опасливо пригибающиеся, когда дракон пролетал совсем близко к ним. Не знаю, что привело меня в такой восторг и подарило внезапное ощущение легкости: красота леса, скрытая в его нежности, простоте и изяществе, или навеянное воспоминание об азиатской культуре, часто привлекавшей меня своей таинственностью и гармонией. Хотя, может быть, всё дело оказалось в контрасте: после Вулканической Долины, олицетворяющей скорее смерть, чем жизнь, и выжженной пустынной земли прекрасный бамбуковый лес оказался глотком свежего воздуха для измученного тела и истерзанных чувств. Понимая, что скоро это природное произведение искусства останется позади, я впитывала взглядом все волшебные краски, движения острых тонких листьев, игру света и тени, которую можно было заметить среди редеющих деревьев.

— Как же потрясающе красиво, — я не могла не поделиться радужными эмоциями, наполнявшими меня до краев. — Так а почему деревья-то поющие?