— Это не проблема, — проговорил Инэй. — Получишь всё перечисленное.

Он явно ожидал худшего, потому легко согласился на требования. А Мари только головой покачала. Лирана гораздо глупее, чем кажется. Она же превратится в затворницу, которой до конца дней придется опасаться за жизнь. Северина-то не обрадуется воскрешению жертвы. Вот Кира — молодец. Живет себе с любимым мужем среди людей. Да, приходится скрывать сущность. Зато они с Лестором счастливы и свободны.

— Так что вы хотите знать? — спросила Лирана с довольной усмешкой.

Она ощущала себя хозяйкой положения.

— Сначала расскажи, как ты попала к Флоре, — велел Инэй, переходя на деловой тон. — И как сбежала.

— Хорошо. Только сначала помогите мне выбраться из гроба. Не ты, — осадила она Короля, шагнувшего к ней, и махнула рукой в сторону Эрма. — Ты.

Находись Мари в склепе по-настоящему, не удержалась бы, послала б в Лирану мощный порыв северного морозного ветра. Но пришлось подавить омерзение и смотреть, как Эрм помогает фальшивой отцовской женушке. Впрочем, Мари было на что посмотреть. Парень поднял Лирану легко, как пушинку. Будто та ничего не весила. А ведь Эрм внешне не выглядел силачом, как тот же Лестор Киры. Да, рост выше среднего, но скрытая одеждой фигура казалась больше стройной, нежели крепкой. Но впечатление явно было обманчивым.

Оказавшись на ногах, Лирана отряхнула подол, поправила собранные в затейливую прическу волосы и прислонилась к одному из столбов, которые больше служили для украшения склепа, нежели удерживали потолок.

— Я узнала, что твоя матушка собирается меня отравить, — проговорила она, обращаясь к Инэю, — и решила ее опередить. Понимала, что помощи и защиты от тебя не дождусь. Ты предпочтешь умыть руки и остаться в стороне.

Мари только головой покачала. Как же плохо Лирана знала супруга. С другой стороны, настоящего Инэя в то время видели только Веста и Грэм. Все остальные считали бесчувственной глыбой льда. Мари сама так думала, когда переехала во Дворец.

Инэй же и бровью не повел, услышав заявление Лираны. Мол, пусть остается при своем мнении. Главное, расскажет всё, что необходимо.

— И ты инсценировала смерть при помощи лекаря Дорки, чтобы перебраться в людской город, где так отчаянно не желаешь жить, — проговорил Инэй, старательно пряча сарказм.

Но Лирана прекрасно его услышала. Или угадала.

— Да, не желаю. Но какой у меня тогда был выбор? Людской город или склеп. Дорки сделал всё необходимое. Это был его план. Сходил по мне с ума и был готов на любой риск. Да только нас переиграли. Треклятая старуха Флора. Оказалось, она подглядывала за жизнью в Зимнем Дворце. Узнав о моем плане, решила забрать в ученицы. Мол, ситуация-то у меня безвыходная, подчинюсь как миленькая. Вот и похитила из гроба после похорон. Очнулась я уже за гранью. На стыке двух миров.

По красивому лицу истинной стихийницы Зимы прошла судорога. Воспоминания не доставляли удовольствия.

— Сколько времени ты провела с Флорой? — спросил Инэй.

Лирана пожала плечами.

— Там ощущение времени теряется. Но по моим подсчетам около двух лет.

— Как ты выбралась?

— О! Я долго поджидала момент. Сделала всё, чтобы притупить бдительность старухи. Старательно училась, не смела лишний раз глаз на нее поднять, а потом… — Лирана показала шрам на ладони, — вырвалась. Требовались заклятья и кровь. Я изучала нужные главы в старинных книгах тайно, пока Флора следила за нашим домом, проникая туда через двери в Академии и Зимнем Дворце. За большим миром она следить тоже может. Время от времени. Но ей необходимо тратить много магических сил. А проходить туда и вовсе не способна. Грань зачаровали нарочно много веков назад, чтобы у жрецов-магов не было соблазна бросить пост и вернуться домой. Однажды я осознала, что готова рискнуть. Дождалась, пока Флора уйдет, и воплотила задуманное. Какое-то время, живя на стыке миров, я надеялась вернуться домой, но мальчишка, — она кивнула на Эрма, — прав, в одиночку дверь не откроешь, если ты не жрица. Поэтому я отправилась в большой мир. Я-то стихийница, а не маг, мне переход подвластен, в отличие от Форы. Хоть она и стращала меня магами, легко уничтожающими нашего брата, я посчитала, всё лучше, чем сидеть между двумя мирами. Это не жизнь, а насмешка. Флору-то заперли там с детства, с малых лет внушали, что роль жрицы — ее судьба и долг. Но я не она. Я не подписывалась.

Инэй и остальные молчали, а невидимая для всех Мари злилась. Не подписывалась Лирана, видите ли. Зато сидеть взаперти в Зимнем Дворце готова. Там же можно жить на широкую ногу, закатывать пиры в огромных апартаментах, приглашать поэтов, музыкантов, актеров для развлечения, устраивать взбучки прислуге. А взвалить на себя ответственность за судьбу родного мира, нет, ни за что! Да, Мари и сама надеялась избежать незавидной участи, найти иной способ решить проблему охраны грани. Но если б пришлось, она бы взвалила на себя эту ношу. Она взвалила бы, но не Лирана.

— Значит, общими усилиями открыть дверь в наш мир реально? — спросил Инэй после паузы, глядя на фальшивую жену исподлобья. — Что для этого нужно?

— Известное мне заклинание, твои сохранившиеся силы, и пятеро магов или стихийников, чтобы обагрить кровью алтарь жрицы. Нас именно столько, так что расклад идеальный.

— Объясни подробнее, — велел Инэй.

Лирана объяснила. Следовало отправиться в лес, найти «дверь» в «межмирье». Открыть ее несостоявшаяся жрица могла сама, используя знания, заклинание и дар Инэя. Не так уж важно, что он погодный. «Дверь» способна откликнуться и ему, ведь стихийники тоже способны становиться жрецами, хотя прежде такого не случалось.

— А дальше… дальше нужно использовать алтарь. И очень быстро. Я могу сделать так, что Флора не ощутит вторжения, даже если будет находиться «дома», а не разгуливать по нашему миру. Но едва алтарь начнет «работу», жрица почувствует.

— И помешает? — Инэй прищурился.

— Если успеем запустить магический процесс, то нет. Но риск, что Флора появится раньше, остается. И тогда… Не хочу представлять, что случится тогда.

Щеки Лираны побелели. Кажется, она всё-таки представила…

— А если старуха увидит нас заранее? — спросил Ян, до этого не сказавший ни слова. — На подходе… хм… к двери?

— Я же сказала, что она редко наблюдает за большим миром, — напомнила Лирана, глядя на парня презрительно, а потом бросила Инэю: — Какой несообразительный у тебя сын.

— Я не его… — начал Ян, но Повелитель Зимы перебил:

— Ты ошибаешься, дорогая. У меня нет побочных детей. А Ян… Да, он Дората. Ты не ошиблась, разглядев фамильное сходство. Он сын Снежана. Говорю это не ради того, чтобы тебя просветить, а чтобы снять вопрос раз и навсегда.

Брови Лираны приподнялись. Такого ответа она точно не ожидала.

— Это многое объясняет, — протянула она не без сарказма. — Снежан тоже не блистал умом.

Ян побагровел, но под грозным взглядом Инэя проглотил обидные слова о себе и настоящем отце. Он прекрасно осознавал, не время ссориться с Лираной.

— Допустим, у нас получится, и мы вернемся домой, — снова заговорил Эрм. — Но что дальше? Мы просто запечатаем входы, как планировалось изначально? Но тогда Флора не найдет преемницу. Что случится после ее смерти? Грань перестанет существовать, и маги хлынут в наш мир, чтобы уничтожить всех нас?

Ян с Марлой тревожно переглянулись, Лирана вздрогнула, представив, описанную Эрмом картину. Над его вопросом несостоявшуюся жрицу не тянуло смеяться.

— Такой вариант нас не устроит, — проговорил Инэй, хмурясь. — Придется найти Флоре преемницу.

— Это не так просто, — отозвалась Лирана, ежась. — Взять мага она не может, учитывая ажиотаж с поисками чужаков. Никто не согласится охранять грань. Маги сразу нападут, едва узнают, где вход.

— Значит, найдем стихийника, — объявил Инэй, а по лицу пошла тень. Ему не улыбалось отправлять кого-то на заклание.

— Он или она должен остаться между миров по собственной воле, — огорошила Лирана. — Я же сбежала в большой мир. Новый жрец может повторить мой опыт. Грань останется без охраны, что грозит бедами только стихийникам.