Мы вошли в галерею. Это была длинная комната, на стенах висели огромные портреты, под ними стояли витрины, видимо, содержащие семейные реликвии.

— Это портреты Илойза и Мариты, родителей матери Его Сиятельства. — заговорила Анна, подходя к окруженным золотом картинам. — Его Светлость рисовал по эскизам, которые нашел в вещах своей покойной матери, но все, кто их знал, говорили, что сходство удивительное. Посмотрите, как великолепно эти портреты передают живописное мастерство Его Сиятельства. — добавила с легкой улыбкой горничная.

Обе картины были великолепны, удивительно реалистичны.

— Здесь портреты родителей отца Его Сиятельства. — снова сказала Анна, двигаясь к следующим картинам. — Франциска и Аделаиды. Тут портрет отца Его Сиятельства…

Остальные слова Анны куда — то пропали, когда я встала перед очередным портретом. Мне казалось, что я стою не перед отцом Адама, а перед Адамом собственной персоной. Те же волосы, те же глаза… Даже тот нос с горбинкой и красивые губы.

— Мисс? — обратила на себя внимание Анна. — Вам нужно больше времени? Слишком быстро?

— Нет, нет. — я покачала головой. — Просчто я не могла не заметить, насколько похож Адам на отца.

Анна слегка улыбнулась.

— Все это говорят. Правда, похож? У меня сложилось впечатление, что Его Светлость преднамеренно омолодил своего отца, чтобы сделать их идентичными. Но посмотрите сюда, на мать Его Сиятельства. Именно от нее он унаследовал глаза.

Мать Адама оказалась прелестной леди с круглым лицом и темными, немного мрачными глазами, обрамленными веером черных ресниц. Это казалось необычным, учитывая, что волосы у нее были светлые. У предыдущей герцогини был бледный цвет лица, так похожий на цвет лица ее сына.

Затем горничная показала два портрета, несколько меньше, чем предыдущие.

На первом был молодой человек похожий на Адама. Асий был гораздо красивее герцога. У него было подтянутое, но не угловатое лицо, небольшой аккуратный нос, видимо, унаследованный от матери, и безмятежный, обаятельный взгляд. Его волосы были светлее волос Адама, это все придавало ему вид сказочного принца.

На следующем портрете была настолько красивая девушка, что даже красота Хайди Митч казалась мне ничем. Это была девушка со светлыми волосами, прекрасными серыми глазами и милой улыбкой, похожей на улыбку Асия. У нее не было ничего общего с Адамом. Как жаль, что такую красивую девушку что-то напугало до такой степени, что ее отправили в монастырь. Что же с ней произошло?

— Мы можем двигаться дальше? — неуверенно спросила Анна.

— Еще минуту. — попросила я, все еще глядя на Клару.

Через некоторое время я повернулась к Анне, чтобы двигаться дальше.

— Лиана. — послышался вдруг чей-то голос, доносившийся из-за двери.

Я могла бы поклясться, что сердце на мгновение остановилось. Поджав губы, я медленно повернулась к входу.

Там стоял Адам, в костюме для верховой езды, запыхавшийся и державшийся за бедро. На его лице читалась боль, но он старался улыбнуться. Однако, кроме страдания, его лицо выдавало еще что — что… Облегчение? Или, может быть, наоборот, беспокойство?

— Я должен был сказать тебе, Анна, чтобы ты сегодня не выпускала Лиану из комнаты. — сказал он. — Не думал, что вы решитесь в мое отсутствие совершить экскурсию по замку.

Краем глаза я посмотрела на Анну, которая слегка покраснела и поклонилась, видимо, извиняясь. Однако я, почувствовав, что Адам находится в шаге от наказания горничной, испугалась.

— Это моя вина. — тут же вмешалась я, чем удивила Адама. — Я попросила Анну привести меня сюда.

По лицу дракона пробежала странная тень.

— С чего бы это? — спросил он холодным тоном.

Видимо, воспоминания о предыдущем вечере продолжали мучать, затаившись в его сердце.

— Я хотела увидеть картины, которые вы нарисовали. — с поразительной откровенностью произнесла я. — Я слышала, у вас огромный талант.

— Но, всевышний, почему семейная галерея, если на первом этаже расположены гораздо более приятные картины? — рявкнул вдруг Адам и лицо его покрылось чешуйками, но затем они быстро исчезли.

Глаза мои расширились от удивления, но через мгновение я поняла, что тон голоса герцога не имеет ничего общего с его возмущением. При взгляде на его лицо можно было увидеть затаенную в темных глазах боль. Дракон, который в большинстве ситуаций старался быть сдержанным, сейчас напрочь потерял спокойствие.

— Эти картины очень красивы. — прошептала я, медленно подходя к Адаму. Мужчина не оттолкнул и не отодвинулся. — Жаль только, что здесь нет еще одной картины.

— Какой, если можно знать?

— Вашего портрета.

Герцог слегка дрогнул, и я испытала труднообъяснимое желание нежно погладить мужчину по щеке, словно это могло его успокоить. Только я потянулась к нему, Адам сделал шаг назад.

— Я не думаю, что он здесь нужен. После моей смерти кто — то его наверняка нарисует и здесь повесит, для традиции. — саркастически произнес Адам, после чего отвернулся, но не ушел.

Он смотрел на картины.

— Жаль, что его здесь нет сейчас. — спокойно ответила я, набирая воздух в легкие, чтобы успокоиться.

Я колебалась лишь на мгновение, затем осторожно взяла руку герцога. Мужчина, удивился, но руку не выдернул. — Адель могла бы нарисовать его.

— Я бы предпочел, чтобы она этого не делала. — ответил герцог.

— Тогда нам придется нанять другого художника.

Адам стиснул зубы.

— Я устал. — тихо сказал он. — Пойдем, сыграешь мне что-нибудь на рояле.

Это не звучало как предложение, скорее, как приказ, который застал меня врасплох. Но это было приятно. Я улыбнулась и согласно кивнула.

Мы двинулись по лестнице вниз. Герцог, крепко держа меня за руку, повел на первый этаж, а затем в музыкальную комнату.

Это было одно из тех помещений, куда я до сих пор не входила. Небольшая комнатка поразила сразу. На столах и в витринах громоздились стопки сборников нот самых разных форм и размеров.

Рояль был не единственным инструментом, который находился здесь, но именно к нему Адам повел меня. Этот рояль был гораздо красивее моего.

— Пожалуйста, сядь и сыграй мне что-нибудь. — попросил герцог, на этот раз мягче, присаживаясь на стул, который придвинул ближе к инструменту.

Руки задрожали, когда я села на табурет и коснулась клавиш. Я еще не владела искусством игры. До этого играла только с учителем.

— Ну, играй, не бойся. — настаивал Адам, явно теряя терпение.

Я вздохнула и закрыла глаза. Успокоиться в таких условиях было нелегко. К счастью, я вспомнила мелодию сонаты, которую еще репетировала со своим наставником. Чувствуя странное стеснение, я начала играть.

Сначала звук был неуверенным, словно дрожащим, как и руки, но, медленно успокаиваясь, я начала играть увереннее. Звуки были не такими красивыми и ровными, как должны быть, и все же мне показалось, что я играю совсем неплохо.

Однако все это было внезапно прервано. Адам встал и взял мою руку в свою, поднося к своему лицу. В этом жесте не было ничего нежного.

— Где оно? — спросил он тихо, тоном, сочившимся ядом.

Сначала я не поняла, о чем идет речь, когда дракон безумным взглядом смотрел на меня. Затем он отпустил мою руку и потянулся к моей шее. Я издала короткий сдавленный возглас, боясь, что мужчина хочет придушить меня, но он лишь ухватился за тонкую серебряную цепочку, спрятанную под воротником платья.

— Ты его прячешь? Ты прячешь кольцо, которое я тебе подарил… В знак наших отношений… — сердито выдохнул он. — Тебе здесь плохо, черт возьми? Тебе стыдно, что я такой, какой есть, и стану твоим мужем?

Быстрым движением он сорвал цепочку с шеи. Кольцо соскользнуло с него и покатилось куда-то в угол. Я была так напугана, что не сдвинулась с места ни на сантиметр, потрясенно глядя в лицо герцога.

Дракон закрыл глаза, словно пытаясь остановить зверя, который хотел вырваться из него.

— Вон. — прошипел он, не глядя на меня. — Вон отсюда. И больше не возвращайся.