Я как знала! Когда тётушка уехала, мне пришло в голову учредить караул у восточной башни. Пусть там всегда дежурят два человека из стражи. Если внезапно вернётся Фернан, один ему поможет, а другой быстро сбегает и доложит мне, один он прибыл или с кем-то.

Стоило мне отдать такой приказ и жизнь в замке, до сих пор сонно ползшая, вдруг закрутилась вихрем. Не знаю, совпадение это или нет, но все кирвалисские дворяне со своими жёнами и детьми решили навестить меня и выразить свои соболезнования. Можно подумать им похорон не хватило. И ведь дождались, когда и опекун, и тётушка уедут!

Кажется, я упоминала, что никогда не вела светскую жизнь? Ха! Если я когда-любо об этом сожалела, то сейчас убедилась: это не моё. Совершенно. И не лень было всем этим людям тащиться в карете от города сюда под дождём, который вновь зарядил. Неужели всё для того, чтобы посидеть в гостиной, выпить чашку чего-нибудь горячего или даже горячительного с булочками, сказать пару слов о погоде и ещё пару о чём-нибудь другом, не имеющем никакого интереса ни для кого из присутствующих?

Ладно, отцы семейств и почтенные матроны спешили завести полезные связи в замке, куда они не смели сунуться во времена моего отца, который разогнал всех своим характером. Но детей-то своих они зачем тащили? Дочек на выданье и сыновей, только-только со школьной скамьи? Не мелких, хвала богам, но мне и больших хватило.

Если бы им нужно было лишь велеть подать чаю, я бы обошлась, но приходилось выходить к гостям и сидеть с ними, делая приветливое лицо, в то время как у меня дела стояли.

Я делала попытки выяснить зачем же всё-таки они припёрлись. Вежливо, культурно задавала вопросы главам семей и в ответ не слышала ничего вразумительного. Ах, нет. Мамаши все как одна намекали, что балы во время траура давать нельзя, но неплохо было бы, если бы я устраивала танцевальные вечера для молодёжи. Раз в декаду будет достаточно. Это мой долг как самой знатной дамы герцогства — способствовать общению молодых людей дворянского звания. В этом матери девушке и юношей были единодушны. Но некоторые мамаши парней готовы были пойти дальше. Они мне намекали… Мол, жених, назначенный императором, это одно, а сердцу не прикажешь, любовь не знает преград и сословий, и прочую ерунду в этом роде. Похоже, они сватали мне мальчиков на роль игрушки для постельных утех. Только этого не хватало! Жуть! При отце им бы и в голову такое не пришло.

Понятно, почему они ждали отъезда Фернана. Менее понятно, чем им мешала тётушка. С другой стороны, может, это результат её политики? Если я не хочу инициироваться с помощью предложенного императором жениха, то она таким манером предоставляет мне выбор? Бред какой-то.

Приходилось делать вид, что я не понимаю, о чём они, хотя больше всего хотелось схватить что-нибудь тяжелое вроде канделябра и заехать такой мамаше по тому, чем она думает, что думает. С трудом сдерживалсь.

Р-рррр! У-уууу! С каждым днём посетителей становилось всё больше и их намёки всё настойчивее. Наконец они меня так достали, что я решила дать себе отдых и с утра пораньше поехала в город на рынок. Чтобы никто меня не опознал, выбрала для этого не карету, а закрытую повозку, на которой ездил наш закупщик Мирон, двоюродный брат Марты. Он и сел на козлы. Брит поместился со мной внутри, вооружённый до зубов. Мало ли что?!

Он, кажется, опасался действий моего единственного родственника мужского пола, который мог претендовать на наследство нашего рода. Но ничего не случилось ни дорогой, ни на рынке.

Я неплохо провела время: зашла в разные лавки: книжную, галантерейную, аптечную, кое-что прикупила как для себя, так и для замкового хозяйства. Затем выпила новомодной каффы в очаровательной чайной, где были лучшие в Кирвалисе пирожные, попросила принести себе сливочный тиарн из лучшего трактира, в общем, провела день в городе так, как обычно проводила его тогда, когда отец был ещё жив.

Стоило поднести ко рту первую ложечку моего любимого лакомства, как ко мне бросился знакомый стражник из замка. Глаза у него были безумные.

— Ваша светлость, там этот, жених ваш прибыли, а с ним тот господин, который на похоронах был. Канцлер Эстеллис, точно он! — выпалил парень, — Я торопился, чуть лошадь не загнал.

Я чуть не присвистнула. Надо же, наш красавец канцлер не оставляет Кирвалис в покое! Что ему понадобилось? Ладно, это потом, надо срочно возвращаться в замок. Но как? На повозке выйдет слишком долго, а лошадь стражника выбилась из сил.

Выручил Брит, как всегда. Выслушал, подумал и через пять минут привёл двух осёдланных лошадок. Я даже не стала выяснять, где он их взял. Потом разберёмся. Каждый кирвалисец должен быть счастлив услужить своей герцогине.

Конечно, одета я была отнюдь не для верховых прогулок, но под юбками на всякий случай прятались удобные шаровары, заправленные в невысокие сапожки. Так что задранные чуть не до пупа юбки ничего непристойного никому не открыли. А так как вся одежда была чёрной… В общем, вид получился относительно приличный, если не приглядываться, конечно.

Странно, никогда меня не беспокоили подобные вопросы, но теперь, когда я заняла высокое положение, то стала волноваться, как выгляжу в глазах окружающих. На дороге нас мало кто мог увидеть, но во дворе замка вполне вероятно встретить как Фернана, так и канцлера. Позориться перед ними не хотелось, особенно перед Стефаном Эстеллисом. Он и так меня за дуру принимает, не хватало ещё, чтобы считал распущенной.

Проезжая мимо почты, я вдруг сообразила, что ещё нужно сделать до приезда в замок. Остановилась, зашла, купила бланк магпочты, написала своему секретарю и снова села в седло. Задержалась не более чем на пару минут, но надеялась, что результат понравится мне и не доставит радости канцлеру.

Зря я полагала, что дорога окажется пустынной. Навстречу мне то и дело попадались как одинокие всадники, так и целые кареты с сопровождающими.

Ага, понаехали, а как увидели, что вместо милой, терпеливой меня там их встречает канцлер, живо ретировались.

Встречные пытались меня остановить, делали знаки, но я не обращала внимания, наоборот, шпорила лошадь. Что интересного они мне могут поведать, такого, чего я бы не знала?

Никогда не надо быть излишне самоуверенной! Когда я, умытая и переодетая в приличное платье, вышла в большую гостиную, где обычно принимала визитёров, там было гораздо больше народа, чем мне представлялось. Не все гости сбежали, как я рассчитывала. Кроме весьма мрачных и недовольных жениха и канцлера, там находилось ещё трое мужчин и две дамы.

Дам я знала: жены наших, кирвалисских графов, они были на похоронах. А вот мужчины…

До сих пор мне привозили для знакомства сопливых мальчишек, но сейчас я видела перед собой именно молодых мужчин, близких мне по возрасту. Один, пожалуй, был помладше, но отнюдь не сопляк. А два других…

Я поняла, что не прощу своего папашу ни за что на свете! Почему, почему он сватал мне каких-то уродов, когда вон же, в нашем собственном герцогстве росли такие парни?! Разные, совсем не похожие друг на друга, но такие симпатичные! Оба высокие, даже тот, что пониже, на полголовы выше меня, а я не маленькая. Один крепкий, смуглый, темноволосый и кареглазый, вполне мог бы сойти за моего родного брата, второй повыше, потоньше в талии и поуже в плечах, смотрел на мир зелёными глазами, а каштановые волосы, забранные в низкий хвост, вились крупными кольцами.

Лицо третьего, того, что помоложе, усыпали веснушки, а по-модному длинные волосы на голове горели, как осенний костёр на ветру.

Костюмы на парнях, хоть и заметно, что дорогие, отличались от того, как было принято одеваться в империи. Откуда они, такие хорошие?

Я поприветствовала всех, извинилась за отсутствие, а затем подошла к красавчиками познакомиться. Брюнет и рыжий представились виконтом Альбаном Дормером и бароном Закарисом Одетти, старшими сыновьями известных в Кирвалисе родов. Каждый извинился, что не смог прибыть на похороны герцога Оттона и выразил мне соболезнования. Когда же дело дошло до зеленоглазого, он вдруг улыбнулся мне как родной и сказал: