И потом, в моих покоях так восхитительно тепло! А Патти притащила чай с пирожными… Хозяйка должна угощать гостей. Вот я их и угощу, а заодно попытаюсь улучшить условия императорской милости лично для себя.

Когда мужчины расселись вокруг столика, я лично налила каждому по чашечке и положила на блюдце по пирожному. Затем обратилась к канцлеру:

— Вы о чем-то хотели со мной говорить, граф.

Он тут же встрепенулся:

Милая Идалия, я могу вас так называть?

— Нет, прошу, только Александра. Не переношу имя Идалия, оно мне не идет.

Вот так, сказала, как меня следует называть, а заодно дурочкой прикинулась.

— Милая Александра, — поправился канцлер, — Вы перенервничали и упали в обморок, когда я объявил вам волю императора. Надеюсь, это связано с тем, что вы утомлены и расстроены свалившимся на вас горем, а не с тем, что вы противитесь воле своего монарха.

Вот сволочь! Мне захотелось стукнуть его и заорать: да, я противлюсь, противилась и буду противиться воле вашего противного монарха! Пусть что хотят, то и делают, сажают в тюрьму, казнят… За что он меня так?! Я ведь просила, письмо написала… Прямым текстом отказывалась от всех притязаний, лишь бы меня отпустили жить своим умом.

Недаром о нашем императоре анекдоты рассказывают. Этому старому пердуну как шлея под хвост попадет, так он и упрется рогом! Понимаю, такие выражения не для порядочных дам из высшего общества, но что делать, другие как-то на ум не приходят. Хочется грязно ругаться.

Хорошо, что я на лицо мантилью опустила, сейчас канцлер всё по нему мог бы прочесть, это как надпись на заборе крупными буквами. Я помолчала, собирая волю в кулак, затем ответила тихим голосом:

Ну что вы, граф, я не способна противиться воле императора.

Ну вот и отлично. Я был уверен, что мне не придется обвинять вас в измене.

Этот гад на меня давит, да еще в присутствии своего клеврета! В том, что мой будущий муж — канцлерский прихвостень, я не сомневалась. Отчего иначе ему отдали наше герцогство? Не за красивые же глазки, тем более, что они у него красотой не блещут: выцветшие рыбьи буркалы.

Я решила больше не провоцировать Эстеллиса, а сыграть в другую игру. Сказала испуганно:

— Но я же не могу! Я не могу сейчас замуж! У меня траур, это неприлично…

И тут маг подал голос. Он у него, кстати, ничего, гораздо лучше внешности: низкий, с хрипотцой. Надеюсь, мой жених не запойный пьяница?

— Она права, Стефан. В траур свадьбы не играют.

Он меня поддержал? Немыслимо! Может, он тоже не в восторге от перспективы жениться на мне? Тогда с его помощью можно будет оттянуть срок венчания. Я бойко вякнула из-под мантильи:

— Мне положен годичный траур!

— Полгода! — отрезал канцлер, — Траур по отцу — полгода.

Но я не унималась.

— А еще полгода по брату! Итого год. Через год, так уж и быть…

Канцлер сначала фыркнул так, что мне показалось: он готов рассмеяться. Затем взял себя в руки и ответил уже спокойно, даже холодно:

— Не стоит торговаться. Вопрос о сроках вашего траура, миледи, я оставляю на усмотрение императора. Но для вас это ничего не меняет. Сегодня вечером будет заключена помолвка. Все пройдет в узком кругу: вы, ваш жених, я как свидетель, пара нотариусов… Подпишете бумаги и скорбите себе дальше. Ваш жених заодно станет и вашим опекуном.

Обложили. Мне не вырваться. Жених и опекун заодно у нас имеет чуть меньше прав, чем муж. В спальню ему хода нет, остальное — пожалуйста. Я бы предпочла наоборот. Согласитесь, в темноте спальни унылой морды лица не видно. Можно перетерпеть.

Кстати об унылой морде. Не похоже, чтобы все это его сильно радовало, но после слов канцлера он стал выглядеть спокойнее. Происходившее до сих пор его заметно раздражало.

Я с трудом нашла в себе силы прошептать:

— Не могу оспаривать решений его императорского величества. Надеюсь, у вас всё под рукой для подписания нужных документов.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, у меня всегда всё под рукой.

Граф произнес это с такой милой улыбкой, что мне срочно захотелось выцарапать ему нахальные зенки.

В душе зрело решение: сбегу. Надо забрать из подвала завещанные мне деньги (наличные!) и делать ноги так далеко, как это возможно. Плевать на бабушкино наследство, оно меня свяжет. До соседнего герцогства на лошадях, дальше порталами до приграничья, а затем в Гремон. Есть люди, выведут.

В Девяти Королевствах меня никто искать не будет, с золотом я отлично устроюсь где угодно. Даже если за всё про всё придётся отдать половину, с двадцатью тысячами золотом не пропаду. Решено: побег! Не завтра, конечно, но долго ждать я не намерена. Месяц на подготовку и прости-прощай.

А для этого надо мужчин обмануть. Сделать вид, что я приняла мою судьбу.

Вздохнула тяжело и прошептала чуть слышно:

— Тогда прошу вас оставить меня до вечера. Я нехорошо себя чувствую. Когда придет время подписания, пришлите кого-нибудь за мной.

Хорошо, что под мантильей не видно выражения лица, а то кто-то сейчас испугался бы, настолько злобно я ощерилась. В дальнейшем нужно лучше себя контролировать, а то все провалится. Но пока на это просто не хватает сил.

Канцлер не стал возражать, поднялся, извинился и ушел, за ним тронулся и его протеже. Когда маг уже выходил за дверь, я кое о чём вспомнила, поймала его за рукав и защебетала:

— Уважаемый, не запомнила вашего имени…

Вру, запомнила, но ведь надо же сразу поставить его на место. Он как будто не заметил.

— Можете звать меня Фернан, миледи.

— Фернан, вы же маг, насколько я поняла? Не могли бы вы оказать мне чисто по-дружески одну магическую услугу?

Он ловко изобразил любезность.

— Я весь внимание.

— Мне оставлено золото по завещанию. По мне, пусть оно там и лежит, сейчас ни я, ни герцогство в нем не нуждаемся. Но не хотелось бы, чтобы оно пропало, вы понимаете… Слишком много людей слышало, где батюшка его спрятал.

Маг оказался сообразительным.

— Понял. Вы хотите, чтобы я поставил охранку на ваше достояние.

— Вы правы, именно так. Такую, чтобы никто, кроме меня, не мог до этих денег добраться.

Он на мгновение задумался и выдал:

— Предлагаю сделать заклятие на кровь. Тогда уж точно чужому их не достать. А вы знаете, где припрятаны ваши денежки?

Я кивнула утвердительно.

— В завещании было точно указано место. Вы готовы сделать это сейчас?

— Через полчаса. Мне нужно поставить в известность канцлера, что я задержусь, разговаривая с вами. Пришлите за мной служанку к его покоям. Кстати, меня поместили в очень холодную комнату. Это можно как-то изменить?

Я не была в этом виновата, расселял всех Бернал в соответствии с одному ему известными соображениями, но мне вдруг стало стыдно.

— Ох, простите, я за всеми хлопотами не проследила. Вас переселят немедленно. Я скажу дворецкому. Сразу после того, как мы сходим в подвал, вы сможете занять хорошо протопленные покои.

Маг поклонился и ушел. Стоило ему выйти, как в комнату из будуара просочилась Трина.

— Миледи, я все слышала. Как неудобно! Это же ваш жених! Я уже послала еще раз протопить бывшие покои вашего брата. Там чисто, бельё свежее и нет этого гадкого нежилого запаха.

Я кивнула. Если этот мужчина — будущий хозяин замка, покои моего братца ему подойдут. Их всегда держали готовыми к приезду хозяина, так что там действительно уютно, тепло и не пахнет затхлым. Если же он потом захочет что-то более шикарное, то к его услугам комнаты покойного батюшки, их на две больше и потолки повыше. Только немного переделать придётся, всё же они сейчас устроены для нужд больного, там слишком много осталось от отца. А пока и братнины комнаты сойдут.

— Хорошо, Трина, молодец. А Берналу напомни: так гостей селить негоже, даже незнатных. Гостеприимство прежде всего. Пусть кто-нибудь зайдет сейчас в покои господина канцлера и приведёт ко мне господина мага. Пусть также захватит факелы и что-то тёплое из одежды, лучше всего плащ на меху. Не хватает, чтобы придворный маг в нашем замке простудился.