— Не надо, — прошептала Вася, едва не плача.

Тимур недоуменно покачал головой, а в его взгляде читался испуг. Он не понимал, почему она так реагирует. Вася видела, что он мучается, и, возможно даже, ищет причину в себе, поэтому поспешила оправдаться:

— Это моя вина, моя…Ты тут не при чем, — в ее голосе сквозила мольба. Она будто умоляла его понять ее и принять. — Пожалуйста, не торопи события. Дай мне время.

— Я не понимаю, правда, — он пожал плечами. — Ты шарахаешься от меня, как от огня, стоит мне только приблизиться к тебе на пару лишних сантиметров. Неужели ты думаешь, что я способен причинить тебе зло?

В нем боролись непонимание, страх и обида, но он пытался говорить так, чтобы не спугнуть ее окончательно. И все же, Вася чувствовала, что ранит его. Чувствовала, злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Проклятое прошлое было сильнее ее. Близость с мужчиной не то, что пугала ее. Она боялась этого до смерти.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — спросил он в лоб, заставив Васю вжаться в стенку еще сильнее.

— Пожалуйста, не спрашивай.

— А как мне не спрашивать? Моя девушка боится меня, а я не могу понять, почему! Кто даст мне ответ, если не ты? У кого мне спросить? Кто ответит?

— Я!

Королев вздрогнул, услышав голос друга, и обернулся. Кирилл стоял в дверях с уже знакомым Васе кейсом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Я отвечу на все твои вопросы, дружище.

Глава 22

После приезда Голованова Васе захотелось срочно провалиться под землю и уже никогда оттуда не возвращаться. Она ужасно разнервничалась и долго не могла успокоиться, испытывая при этом еще и страх выдать саму себя. Его неожиданное появление спасло ее от неудобных вопросов Королева, но добавило пару седых волос. Когда он внезапно появился посреди их ссоры и заявил о своей готовности дать ответы на все вопросы Тимура, она едва смогла устоять на ватных от волнения ногах.

— И каковы же ответы? — спросил тогда Королев.

Кирилл тогда как-то странно посмотрел на Васю, выдержав мучительную паузу, во время которой у девушки начали подкашиваться ноги, а затем как-то легко улыбнулся, смерив Тимура снисходительным взглядом старшего брата и заговорил:

— Ты слишком давишь на нее. Еще немного и девушка сбежит. Сам будешь виноват. Ты только посуди, какая слава ходит о тебе по городу? Конечно, она боится. О твоих похождениях только ленивый не слышал. Я бы на ее месте тоже не сильно бы тебе доверял, брат. Уж извини, но правда такова. Как по мне, потрудиться тебе придется, чтобы доверие Василисы завоевать.

Королев тогда замолчал, задумался, успокоился. В его глазах пропал опасный блеск, казалось, он немного расслабился. Васе тоже стало легче. Она уже было выдохнула, но увидев, какими глазами смотрит на нее Голованов, занервничала еще сильнее. Он что-то явно недоговаривал, и это читалось в его взгляде. Он будто посылал ей некое сообщение: «А с тобой мы отдельно поговорим». И этот разговор не предвещал ей ничего хорошего.

— Ты действительно так сильно боишься меня? — спросил Королев.

— Кирилл прав, — немного заикающимся голосом ответила Вася. — Ты бабник. Надо это признать. Я не хочу пополнять коллекцию.

— А ты считаешь себя одной из тех, что могут ее пополнить? — едко парировал Тимур.

— Я никем себя не считаю. Я — это я. И мне страшно.

— Хорошо, — мужчина взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал. — Я завоюю твое доверие. Обещаю.

— Хорошо, — прошептала Вася.

— Все это, конечно, просто чудесно, — вмешался Голованов, — но у нас, ребята, большие проблемы.

— Что такое? — встрепенулся Королев.

— До меня дошла информация от следователя, что судьей по делу Василисы назначен человек Романова.

— Твою же мать, — выругался Тимур, схватившись за голову. — Это все из-за меня. Я все и решу.

Он выпустил руку девушки и пулей бросился в коридор, где на трюмо лежали ключи от машины. Вася поспешила за ним, испугавшись такой бурной реакции.

— Что ты собрался делать? Я тебя умоляю, не натвори глупостей! — взволнованно заговорила она.

— Кирыч, — крикнул он уже в дверях, — ты можешь Васю на фазенду отвезти? Ей здесь нельзя оставаться.

— Там отец заехал на неделю, как на грех, — ответил Голованов, скорчив виноватую гримасу. — Приволок с собой свой гарем. Но тут ей оставаться нельзя, в этом ты прав. Может быть, снять номер в гостинице?

Королев застыл в дверях, почесывая затылок. Он посмотрел на Васю, но та закачала головой:

— Нет-нет, никуда меня вести не надо, я здесь приберусь и переночую. Постель-то сухая. Даже не думай.

Она отрицательно покачала головой, давая понять, что никуда уезжать не собирается. Но ее ответ не устроил Тимура. Он посерьезнел и нахмурился, пронзая девушку взглядом, в котором читались одновременно и забота, и приказ.

— Ты должна мне одну спокойную ночь, госпожа Матвеева, — сказал он строго. — Не забывай, что ради твоего спокойствия я добровольно заточил себя в камеру. А теперь ты ради моего спокойствия послушно поедешь с Кириллом ко мне домой. Я позвоню и попрошу приготовить для тебя гостевую комнату. Никаких гостиниц не надо. У меня огромный дом, там десять делегаций из Китая поместятся.

Заметив, что Вася уже открыла рот, чтобы возразить, он шагнул к ней навстречу и приложил к губам указательный палец:

— А ну-ка цыц! По-хорошему прошу. Всего одна ночь. За это время здесь все просохнет и проветрится. Не хватало еще, чтобы ты заболела в этой сырости. Даю слово, ты меня даже не увидишь рядом с собой до утра. Опасаться нечего.

— Но как на это посмотрит твой отец? — попыталась противиться Василиса.

— Это мой дом, а ты моя гостья. Он примет тебя, как подобает принимать гостей. Не волнуйся.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— А ты не думай. Сегодня думать буду я. Тебе нужно успокоиться, прийти в себя, выспаться. И ночь, и день были очень тяжелыми. Возьми что-то переодеться. Кирыч, так что, отвезешь?

— Конечно, — Голованов кивнул. — Ты-то куда подорвался?

— Побеседую с невестой, — процедил Королев сквозь зубы, после чего быстро выбежал в подъезд.

Оставшись наедине с Головановым, Василиса застыла, как истукан, не решаясь сказать ни слова. В воздухе повисло тяжелое молчание. Кирилл смотрел на нее испытывающе, словно оценивал что-то в своей голове, прикидывал различные варианты. Васе стало совсем не по себе. От прежнего Голованова и след простыл. Оставалось только догадываться, куда подевался добрый блеск в его глазах и теплая улыбка, которой он одаривал ее при каждой встрече. Он что-то обдумывал, что-то тревожило его, и, к своему несчастью, она подозревала, о чем шла речь.

— Тебе удалось получить копию свидетельства? — осторожно спросила девушка.

— Угу, — он кивнул, пряча глаза, — давай, возьми что-то из вещей, и поедем. Мне еще нужно в несколько мест успеть.

— Хорошо.

Вася рада была возможности отвернуться от него, выйти в другую комнату. Неизвестность пугала, давила на нее. Все внутри нее переворачивалось кувырком от мыслей, что Голованов все узнал. Но если так, почему он молчит? Почему ничего не сказал Тимуру? Почему ничего не спрашивает у нее? В эту минуту он напоминал ей спящий вулкан, готовый в любое мгновение извергнуть на свет божий потоки лавы, способные погубить все, что стало ей так дорого.

Вася прошла в спальню и открыла шкаф. Одежда пропахла сыростью. Она поморщилась, доставая из стопки вещей любимую пижаму и халат. Оставаться здесь на ночь было действительно плохой идеей. Сыростью пахло все вокруг: стены, мебель, постель. Весь воздух был пропитан чем-то холодным и влажным.

— Готова? — спросил неожиданно появившийся в дверях Голованов. Вася вздрогнула от звука его голоса, в котором появились какие-то жесткие, металлические нотки.

— Готова, — она попыталась улыбнуться, но он смотрел на нее так серьезно, что уголки рта успели только дернуться вверх, как тут же опустились.