Тами решила, что не выйдет из комнаты ни сегодня, ни завтра. А дальше — будь, что будет.

Она засунула руку под подушку и брезгливо достала послание, переданное вчера жутким демоном. Послание было написано на розовой бумаге! И источало необъяснимо знакомый цветочный аромат. Почему она не заметила этого вчера? Или, может, это были игры ее воображения или чары ночного гостя? Тами подошла к окну — и посмотрела на просвет: ничего не видно. Ну, будь-что будет. И она распечатала конверт.

Какую-то долю секунды ничего не происходило, а затем из письма стали появляться золотистые пылинки. Эти пылинки кружили, закручивались в водовороте, увеличивались … До тех пор, пока не превратились в бабочек. Сотни ярких , невероятно красивых бабочек, которые своими прикосновениями словно гладили и ласкали, утешали и приветствовали!

Слезы, которые так и не пролились утром — просто высохли. Ее глаза светились от счастья — столь ужасный и неприятный демон, навевавший еще вчера на нее ужас — сегодня передал ей невероятную радость.

Это, конечно-же был привет от ее любимой Велмы. Велма была необычно краткой: " Ходят слухи, что ты полюбила котов? Внизу тебя ждет подарок. Береги его. Люблю, твоя Велма". Ах, как много она хотела рассказать подружке, не меньше хотела расспросить. Ну, ничего — записка есть, бабочки порхают, Велма жива — а с остальным она справится.

И Тамари решила, что пора спуститься вниз. В углу валялось разорванное платье — это было последнее платье из ее гардероба. Ну ничего, грустно улыбнулась она — я себе еще наколдую. Сегодня она наколдовала платье с пышной юбкой, вырез лодочкой, розовое — все в белых ромашках и голубых колокольчиках.

***

Во избежание неприятностей, Грант решил дождаться, когда спустится Тамари и откроет предназначенный ей ларец. Вряд ли Урласс подстроил какую-то каверзу, но от этого змея можна ожидать чего угодно.

А чтобы ожидание не было напрасным, решил уладить кое-какие проблемки. Он подошел к Мариэлле и тихо пробасил:

— Ма, как называются такие синенькие цветы?

— Какие еще синие цветы, — та чуть не поперхнулась кофе.

— Ну, такие — то ли дзынь — дзелыки, то ли колокольцы…

— Колокольчики, что ли?

— Точно, — просиял Грант. И склонившись поближе к уху Мариэллы, с надеждой спросил: — А ты не посадишь их вокруг беседки — той, что в саду?

— Да ты что, белены объелся! — в этот раз просто взорвалась Мариэлла. — Я, между прочим — демонесса, а не гном садовый! И ничего сажать не собираюсь.

Грант смотрел на мать сначала обиженно, потом озадаченно, а затем, словно что-то понял, просто расцвел и чмокнул мать в лоб:

— Мать, ты молодец. Точно! Гномы! — и подошел к Ульфику.

А Мариэлла во все глаза обеспокоенно смотрела на своего грозного воина: так он скоро и на рыбалку запросится!

— Отец, пора подремонтировать замок.

— Да не плохо бы, — удивился Ульфик сыну — когда это Гранту было дело до замка? Все дела да битвы. И наоборот.

— И, кстати, неплохо бы стены в голубой цвет покрасить — освежить, так сказать…

— Да ты с дуба рухнул!! Какой еще голубой цвет! Да нас же засмеют, — глаза Ульфика, казалось вот-вот из орбит вылезут от возмущения. Но он хорошо знал упертый нрав Гранта: если задумал — никогда не отступится. Вот и сейчас тот стоял, сурово насупившись и осматривал стены замка — словно и впрямь собирался их перекрасить.

— Иди в конце сада и строй себе голубенький домик, — авось бзык Гранта пройдет, надеялся Ульфик.

— Спасибо отец, — подозрительно быстро согласился Грант и озорно так, по мальчишечьи ухмыльнулся и отправился к Рагнару.

— Почему у меня такое чувство, что меня облапошили? — задумчиво смотрел сыну вслед Ульфик.

— Так и есть. Ты же даже мне в своем любим саду лишней скамейки поставить не разрешал. Ландшафт ему, видите ли испортит. А тут домик…. Голубой. — и уже откровенно издеваясь над мужем, добавила: — Голуууубенький….

— О, а вот и невестка, — обиженно фыркнул Ульфик. И действительно — по лестнице спускалась Тамари и настороженно оглядывала зал — ей так не хотелось сейчас встречаться с Грантом. Она совершенно не знала как себя вести, и более того, она не знала как сегодня себя будет вести он. Еще одной такой вспышки ярости она просто не переживет.

Встретив взгляд Гранта, она наградила его взглядом, способным превратить скалу в щебенку. Грант остался невозмутим, и подошел к камину — поближе к странному ларцу.

Как будто ничего странного все это время и не происходило в замке, демоны обсудили положение в землях их темного мира, перешли к другим кланам, и душу Тамари обуяла тревога. Далее Грант справился обо всех событиях, что произошли за время его ночного отсутствия, и ее паника сменилась недоумением. Однако когда речь зашла совсем уж о мелочах, вроде результата последних скачек сфинксов в соседствующих с ними землях аддов, недоумение Тамари уступило место нетерпеливому раздражению.

Она из-под полуопущенных ресниц украдкой взглянула на высокую фигуру у камина, несколько раз и он искоса посматривал в ее сторону, но тут же отводил глаза.

— Я бы хотела с тобой поговорить, — чопорно сказала Тами.

— Это подождет, — холодно бросил он. — Когда я позабочусь о более важных делах, мы сможем поговорить с глазу на глаз.

Намек на то, что она не входит в число этих важных дел, не прошел незамеченным. Тамари, вздрогнув, застыла при этом намеренном и незаслуженном оскорблении. Как он смеет! Стараясь держать себя в руках, она с неоспоримой логикой возразила:

— Думаю, дорогой супруг, ваша жена заслуживают такого же внимания и времени, как скаковой сфинкс какого-то там демона, и я предпочла бы все выяснить сейчас, в присутствии остальных членов семьи.

Грант наконец соизволил взглянуть на нее, и Тамари задохнулась, увидев, какой гнев полыхает в его взгляде.

— Я сказал «с глазу на глаз»! — рявкнул он, и Тамари с внезапной ясностью осознала, что под бесстрастной маской кипит неистовая ярость. Однако прежде чем она успела собраться с мыслями или хотя бы пробормотать подобающие случаю вежливые слова, Мариэлла быстро поднялась и знаком велела Ульфику и старому Рагнору следовать за ней, не забыв при этом прихватить спящего Десмона.

Дверь закрылась за ними со зловещим стуком, и Тамари осталась наедине с мужем.

Чуть приподняв ресницы, она наблюдала, как Грант направляется к столу и наливает себе что-то в серебряный бокал. Воспользовавшись тем, что он на мгновение отвлекся, Тамари присмотрелась получше, и увиденное повергло ее в ужас. Как же еще вчера она была наивна, считая этого человека мягким! Да в нем нет ни капли мягкости и доброты!

Сегодня Грант был безупречно вежлив, невозмутим и холоден. И только время от времени бросал странный взгляд на ее платье. Немного успокоенная, но по-прежнему настороженная, Тамари оглядела свой наряд, ошибочно считая, что, возможно, переборщила с ромашками.

— Я бы хотела сначала переодеться.

— В этом совершенно нет нужды.

Откуда ей было знать, что демону очень понравилось ее платье? Вернее, в восторг его приводили мысли, как он вновь будет срывать эту тряпицу с такого желанного тела.

— Вот дьявол!! Может не ждать ночи? — думал Грант. Хотя на сегодня он задумал уйму дел. Нужно только Тамари чем- то отвлечь.

Тами еще никогда не испытывала такого ослепляющего бешенства. Именно оно, как ни странно, дало ей силы сдержаться. Она гордо стояла, сжимая кулаки.

— Из всех омерзительных, ханжеских, лицемерных… — взорвалась было она, однако тотчас взяла себя в руки и усмирила бушующий гнев. Гордо вздернув подбородок, Тами взглянула в непроницаемые серые глаза и, испытывая злорадное наслаждение от собственной дерзости, торжественно объявила:

— Виновна. Виновна в каждой бессмысленной, безвредной, безобидной проделке, перечисленной тобой вчера!

Да она просто напрашивается!

Он сделал к ней шаг и протяну руку.

Тами покачала головой и сделала шаг назад.

— У тебя нет выбора, прелесть моя.