За воротами раздался гул десятков возбуждённых голосов. Если что-то пойдёт не так, ворота не будут открыты.
Ну, что там?
Закрутились, поворачиваясь, старинные колеса. Ворота начали расходиться в стороны, а решётка перед ними уже много лет как была поднята – механизм сломался ещё при власти рэтшара.
Щель наполнилась светом, косой луч, расширяясь, лёг на каменную мостовую.
И вот, наконец, дорога свободна. Когда они с Кинриком подошли к воротам, Темери смогла оценить, что там происходило. Гвардейцы выстроились в плотное оцепление вдоль моста. И за их спинами действительно толпились люди – много. Горожане, в основном мальканы. Больше, конечно мужчин, но были и женщины. Темери различила даже несколько любопытных детских мордашек.
При виде неё толпа снова разразилась громким приветственным криком. Вспугнутые чайки взвились над домами.
Темери знала, что на крышах прячутся стрелки Гун-хе, да и в толпе тоже есть его люди, но это ничуть не мешало насладиться триумфом: они в кои-то веки приняли верное решение! Всё получилось. Осталось только довести дело до конца.
Улица вела к мосту, и вдоль неё всюду ждали люди. Они махали в приветствии руками, и, кажется, лентами. Или шапками? Они радовались тому, что дурные ночные вести оказались ложью и рассыпались в прах с первыми лучами рассвета.
– Как здорово! Как же это здорово! – услышала Темери рядом искренний восторженный голос Вельвы.
Путь до главного храма Ленны был недолог: в прежние времена это здание тоже принадлежало сёстрам и располагалось в центре Тоненга. Старинное, высокое, с большими светлыми окнами и широким двором. И всё равно всех желающих вместить не сумело.
Темери всё больше волновалась – где Шеддерик? Не случилось ли чего? Почему даже люди Гун-хе ничего не успели разузнать?
Кинрик уже несколько раз спрашивал, что её беспокоит и, в конце концов, она была вынуждена признаться. Кинрик только кивнул – его беспокоило ровно то же самое.
Внутри храма было полутемно, пахло свечами и сеном, журчала вода, пополняя купели.
Незнакомые сёстры в светлых переливчатых облачениях зажгли огни по краям святильни и за купелями, так, чтобы их лучи отражались в воде.
Люди расступились к стенам, по знаку старшей сестры Кинрик и Темери шагнули вперед и приняли в руки по медному кувшину. Все происходило в полной тишине, но и так каждый знал, что нужно делать.
Темери подошла к той из купелей, что была ближе к ней, и зачерпнула воды. Кинрик сделал то же самое. Воду они перелили одновременно в большую свадебную чашу. Медленно-медленно. Так, чтобы не расплескать. Потом, по знаку служительницы, опустили руки в эту «смешанную» воду.
По залу словно разлился едва слышный мелодичный звон, Темери не знала, слышат ли его другие люди, но всегда радовалась ему, как будто это был знак – Золотая Мать её услышала.
Вода в первый момент показалась ей ледяной. Но вдруг её ладонь встретилась там, под поверхностью, с ладонью Кинрика. Их пальцы переплелись. В свете свечей стало казаться, что светится уже сама вода.
Одна из сестёр подала им белое сухое полотенце. Так и не разжав пальцы, завернули их в ткань.
Если останется заметный след от воды, брак будет счастливым. А опытные сёстры по следам от рук могут угадать даже, сколько в этом браке родится детишек.
Снаружи снова пропели трубы.
Еще немного, и надо выходить. Темери разжала пальцы. Обратила внимание, что Кинрик долго не выпускает её руку – и как-то слишком внимательно смотрит куда-то ей в переносицу.
– чеор та Гулле… Кинрик! Все хорошо?
Он нахмурился, тряхнул головой.
– Рэта Итвена… что со мной не так? Я почему-то совсем не хочу думать ни о завтрашнем дне, ни о Нейтри… сегодня.
Он поморщился, но, наконец, выпустил пальцы Темершаны.
– Устал просто. Все хорошо…
Сёстры забрали полотенце, и Темери вдруг показалось, оно так и осталось сухим.
Одна сестра встала рядом с Темери, вторая – с Кинриком. Дальше во двор, где ждут остальные участники процессии, они последуют вместе. И там же, у ворот, должен их ждать Янур с ключами от «какого-нибудь» корабля.
Янур Текар в красивом тёмном кафтане – даже и не скажешь, что с чужого плеча – действительно стоял там. Но руки его были пусты. Зато рядом с ним, с выражением лица, достойным Гун-хе, застыл Шеддерик та Хенвил. И это в его руках была небольшая, украшенная самоцветами шкатулка.
Темери сбилась с шага, внезапно оробев.
Шедде не знал, что они задумали, не мог знать – почему, и всё-таки пришёл сюда и зачем-то отнял у шкипера Янура его роль. Словно хотел упрекнуть Темери в чем-то. Или это она опять себе что-то придумывает? Бессонная ночь не прошла даром, возбуждение схлынуло, и теперь мысли Темершаны прыгали, словно лесные белки, как им заблагорассудится, с одной темы-веточки на другую.
Янур был бледен, Шеддерик… Шеддерик улыбался. При том улыбался так безмятежно, что волей-неволей начнёшь думать о том, куда можно надёжней спрятаться, когда свадьба, наконец, закончится.
– Пусть это судно станет лишь первым в будущей армаде, – ритуальная фраза в устах чеора та Хенвила прозвучала серьёзно, но в комплекте с лучезарной улыбкой вызвала ещё большее желание скрыться. – И станет вам вторым домом, приносящим удачу!
Шкатулка открылась. Шеддерик достал ключ и поспешно протянул его Темершане.
Ключ был холодным, пальцы Шедде – тоже. Она, как ни странно, успела это почувствовать.
Повернулась к Кинрику. Он с улыбкой принял ключ. Спина прямая, в глазах – усмешка. До порта идти всего квартал, а там, на борту дарёного корабля можно будет отдохнуть. Может быть…
– Благодарю, – сказала Темери Шеддерику, – за оказанную честь, благородный чеор.
Шеддерик поклонился, отступая в толпу. Темери только надеялась, что он сейчас же куда-нибудь не исчезнет. Когда Шеддерик та Хенвил рядом – ей и спокойней и легче. Правильней.
–Идём, – шепнул Кинрик. – Скоро всё закончится.
Темери кивнула, сделала шаг, и вместе с ними двинулась к порту вся процессия.
Процессия утекала в ворота. Янур покачал головой, глядя на Шеддерика всё понимающим печальным взглядом. Потом достал из кармана фляжку и протянул её главе тайной управы. Шедде благодарно кивнул и сделал большой глоток. Он до сих пор был уверен, что всё идёт так, как должно. Сегодня даже больше, чем раньше.
