Некоторое время Лейла стоит пораженная, не зная, что ей делать дальше. Опомнившись, она резко разворачивается и убегает из парка, украдкой вытирая слезы.

— Она ушла, Бальтазар, — решает подсказать Диаваль, — Заканчивайте тренировку. Будем ждать приговора.

========== 13. ==========

«Уничтожение морали с целью победы.

Словесные битвы ничего не решают.

Берите оружие в руки, люди планеты.

Кто не умирает, тот здесь побеждает.

Тот здесь побеждает!»

Заплаканная, она вбежала в кабинет к отцу. Кабинет отца давно стал для нее привычным местом отдыха. Там ее всегда могли поддержать и помочь советом. Да, она пользовалась положением своего отца, но девушка считала, что помогает таким образом другим. Один раз она закатила отцу истерику, чтобы выпросить форму для школьных команд по разным видам спорта. В другой раз она разыграла драму, чтобы система их обучения стала проще, хотя ей она сложной не казалась, но многие жаловались на трудности обучения. В какой-то момент пользоваться отцом вошло у нее в привычку. Она крутила и вертела им, как хотела, получая всего, чего только могла пожелать. И, когда она просила что-то у отца для других, девушка подумывала, что неплохо бы было попросить чего-то и для себя.

Стефан был той просьбой. Лейла подозревала, что отец не одобряет ее выбора, но он ничего не мог поделать с собственной дочерью. Ей не раз говорили, что парень пользуется тем, что она дочь директора, но девушка пыталась не обращать на это никакого внимания. Когда произошел поджог кабинета мистера Боулса, Лейла поверила, что Стефан не мог этого сделать. Она убедила себя и остальных, что это дело рук не Стефана. Ее поступок был неоднозначен. Ей хотелось быть уверенной, что Стефан этого не делал, что он не мог так поступить. После взрыва кабинета мистера Содиума она вновь заступилась за своего парня, веря, что он сделал это неосознанно: в химии он действительно был несилен. Ее осуждали за покровительство Стефана, но она отмахивалась, оправдывая свои действия чувствами. Возможно, она простила бы ему и измену, если бы ее заменили девушкой. Но он изменял ей с парнем! Какое это оскорбление для девушки! Смириться и найти оправдание этому у Лейлы просто не получилось.

Раньше она не могла позволить, чтобы Стефана исключили. Ей казалось, она бы этого не пережила. Они ведь любили друг друга. Ну, или это ей так казалось. Любил ли ее Стефан? Теперь она не могла ответить на этот вопрос наверняка. Возможно, он и правда любил ее, но его чувства стали гаснуть со временем. Или, может, он и не любил ее никогда, лишь используя ее популярность и статус, как и говорили злые языки. Сейчас она, отрекнувшись от чувств, могла проанализировать свои поступки, поступки Стефана и дать свою оценку их действиям. Сделанные ею выводы, ей понравились. Сыграли ли свою роль обида и злость на Стефана в анализировании, Лейла не задумывалась.

Слезы застилали ей дорогу, пока обида и злость душили ее. Мысли различного рода атаковали ее разум, осложняя ситуацию и вызывая неприятные пульсацию и давление. Сердце стонало от причиненной ему боли и требовало что-то предпринять, чтобы Стефан понял, что натворил, чтобы он вполне насладился своим проигрышем и до конца своих дней вспоминал ее триумф над ним.

Отец взволнованно посмотрел на нее и быстро поднялся со своего любимого кресла. Лейла, пряча заплаканные глаза и текущие слезы руками, прижалась к Генриху, находя успокоение в родительской любви. Ее плечи тряслись, а легким не хватало воздуха, чтобы из всхлипов и издаваемых девушкой звуков можно было разобрать слова.

— Лейла, милая, что случилось? — испуганно спросил отец, крепче обнимая дочь, — Кто тебя обидел?

Неожиданно в голове Лейлы все складывается. Она все понимает и видит выход из ситуации. Зло сверкая глазами, она растягивает губы в жестокой улыбке и готовится поделиться с отцом своей идеей. Идеей, жестокости которой позавидовала бы сама Малефисента.

Малефисента спешит в руины поздним майским вечером. В их убежище уже все собрались. Аврора и Филипп уже привычно воркуют. Коналл присоединился к обсуждению какой-то темы Бальтазаром и Диавалем. Они бурно спорят, каждый доказывая и аргументируя свою правоту. Коналл смотрит на них, как родители смотрят на своих непутевых, не знающих жизни детей, и улыбается спокойной, исключительной своей улыбкой. Малефисента неловко откашливается, извиняясь за опоздание, и присаживается рядом с Диавалем. Он тут же приобнимает ее за талию. Девушка кладет голову ему на плечо, греясь в руках Диаваля.

Они обсуждают итоги мести, вспоминают ошибки, весело смеются, подкалывают друг друга и поздравляют выпускников с успешной сдачей последних экзаменов.

— Я и не подозревал, что она настолько жестока, — высказывает свое мнение Диаваль, когда речь заходит о Лейле.

— Ты про ее решение? — уточняет Аврора, отвлекаясь от разговора с Филиппом, — Да, оставить Стефана проучиться до мая, чтобы прямо перед экзаменами отчислить его… Это очень жестоко.

— Но он этого заслужил, — оправдывает девушку Малефисента.

— Признаюсь, я сначала подумал, что наш план провалился, — вставляет словечко Бальтазар, — Когда на следующий день Стефана не выперли из школы.

— Она ведь провстречалась с ним еще до апреля! — выказывает удивление Диаваль, — Потом она стала замечать его неоднозначные взгляды в сторону других девушек и громко рассталась с ним.

— Это значит, ваш план не помог? — тихи уточняет Коналл.

— Я думаю, она подстроила это все, — предполагает, тепло улыбаясь, Аврора.

Собравшиеся удивленно поворачиваются к девушке, ожидая пояснений и объяснений такой теории. Она лишь улыбается и пожимает плечами, подбирая слова.

— Ну, просто девушки, на которых засматривался Стефан, близкие подруги Лейлы. Я видела, как они что-то обсуждали, глядя на Стефана. В добавок, скандал выглядел странно… Так что план, я думаю, удался.

— Но она отличная актриса, — признает Диаваль, но получает тычок локтем и недовольный взгляд от Малефисенты.

Все весело смеются с неумелых оправданий такому высказыванию Диаваля и с реакции на эти слова Малефисенты. Аврора о чем-то шепчется с Филиппом. Он кивает. Девушка поднимается на ноги.

— Только вспомните, что там было! Стефан, мы расстаемся, — горестно вздыхая, произносит Аврора, вызывая смех друзей.

— Но, Лейла… — мямлит рядом Филипп.

— Никаких но, Стефан, — трагично перебивает его девушка.

— Я люблю тебя! Как же наши чувства? — Филипп картинно падает на колени перед Авророй.

— Не ври мне! Никаких чувств нет и никогда не было. Мы просто изображали парочку. Ты изменял мне, пока я прикрывала тебя перед отцом! — восклицает Аврора, драматично поднося и изгибая руку возле головы.

— Я не изменял тебе!

— Не ври мне! Я все видела сама! — отрезает девушка, дрожащим голосом показывая, что едва сдерживает слезы от боли.

— Но, Лейла… — вновь мямлит Филипп.

— Ты мне противен, — переигрывая, морщит нос Аврора и картинно отворачивается от него.

Филипп начинает громко всхлипывать и искусственно рыдать. Всех веселит эта картина. Слышатся дружеские аплодисменты. Бальтазар, пытаясь сдержать непрекращающийся смех, выкрикивает, выдавливая из себя: «Браво!»

— Разве Стефан вставал перед ней на колени? — смеясь, спрашивает Диаваль.

— Это новое авторское прочтение, Диаваль! — отвечает Аврора, тоже начиная смеяться.

Начинается обсуждение Стефана и его дальнейшей судьбы. Вспоминают его реакцию на записки от Малефисенты, на подброшенное ожерелье. Малефисента принимает неохотное участие в этом обсуждении, не желая вспоминать бывшего, чья дальнейшая судьба оставляет желать лучшего. Коналл и Филипп преимущественно отмалчиваются, не зная практически ничего о жизни Стефана после предательства Малефисенты.

— Кстати, его так и не было на соревнованиях, — несколько недоуменно произносит Коналл.

— О да. Мистер Боулс, договорившись (как предполагают массы) с мистером Содиумом, не допустил его до соревнований, — подтверждает Диаваль.