Солдат прекрасно знал переменчивый вспыльчивый характер лейтенанта.

  - Вижу, что новобранцы, - Круасан качнулся.

  Солдат вовремя его удержал от падения:

  - Господин лейтенант, осторожно, здесь ступенька.

  - В двадцать первый кабинет, к капитану Зорге, немедленно, - лейтенант погрозил мне и Бонни пальцем.

  Мы, как две послушные овечки, двинулись по коридору вглубь здания.

  Подальше от опасных дверей, за которыми нас, наверняка, поджидали кровожадные обозленные полицейские.

  Мы постучали в двадцать первый кабинет.

  За дверью раздались сдавленое хрюканье и хрип.

   - Либо капитан Зорге повесился, либо вешает кого-то, - Бонни надавила на дверь, и мы вошли.

  Капитан Зорге не вешался и не вешал, он рыдал.

  Бравый усатый, со множеством знаков отличия, медалей и орденов, боевой офицер рыдал, как женщина.

  - Я не стыжусь своих слез, - капитан Зорге правой рукой указал нам на стулья у стола, левой - вытирал глаза. - Мой дед отчаяно хотел, чтобы я женился.

  Я же стремился к военной карьере, в начале которой любая женитьба ведет к грехопадению.

  Дед дал мне обидное прозвище, при упоминании которого я каждый раз содрогаюсь.

  И, когда я слышу звон свадебных колоколов, моему терпению приходит конец, потому что все жены - неверные.

  Моя подруга Владилена тоже мне изменяет с каким-то капралом Зденеком.

  Я - свинья! - Капитан Зорге неожиданно завизжал.

  Ударил кулаком по столу, но стол уклонился от удара.

  Кулак капитана Зорге просвистел мимо.

  Капитан Зорге потерял равновесие, запутался в своих ногах и упал на пол, сильно ударился локтем о статую Аполлона.

  На этот раз статуя была маленькая - всего в метр высотой и деревяная.

  Капитан Зорге, к счастью, не убился, иначе меня и Бонни обвинили бы еще и за него, точно бы приговорили к расстрелу.

  - Боль, боль, темнота и пустота в моей голове, - все же боль отрезвила капитана Зорге.

  Он встал, поправил вицмундир, подтянул галстук и взглянул на нас как строгий отец.

  - Мадемуазели, я вижу, что вы с Натуры, - в голосе капитана прозвучало удовлетворение. - Некоторые твердолобые штатские утверждают, что девушкам, особенно - голым девушкам, не место в имперской гвардии.

  Якобы, вы слабый пол, ручки у вас тонкие - не пробьете кулаком даже простую кирпичную стену.

  А знаете, что я думаю по этому поводу? - Капитан Зорге наклонился надо мной и посмотрел в глаза.

  - Нет, сэр не знаю, что вы думаете о девушках, - я ответила охотно. - Каждый имеет право думать, и даже - о девушках.

  - Правильно, боец, ты уже постигаешь азы боевой службы, - капитан Зорге с удовольствием погладил меня по голове. - А по поводу штатских умников я думаю, что они все - дерьмо собачье, и место им и их мыслям - в выбгребной яме. - Капитан Зорге перешел к Бонни, и теперь пристально буравил ее глаза своим взглядом..

  Мы поняли, что смотрение в глаза - совеобразный тест на выносливость.

  Если мы выдержим, то пройдем на следуюищй уровень в отношениях с капитаном Зорге.

  - Ты, боец, что думаешь по поводу моего офиса и обо мне? - Вопрос провокационный.

  Если Бонни ответит подхалимски, то суровому бывалому офицеру может не понравиться лесть.

  Если она ответит резко, с прямотой, то начальство и резкость и прямоту не уважает.

  - По поводу вашего офиса и о вас я ничего не думаю, монсеньёр, - Бонни не отводила взгляд. - Девушка, вообще, не должна думать.

  Пусть за нас думают мужчины.

  - Почти угадала, боец, - капитан Зорге наставительно улыбнулся и поднял указательный палец правой руки. - За девушку должны думать мужчины, а на военной службе - командиры! - Капитан Зорге пододвинул нам два бланка заявлений: - Заполните заявления и приложите внизу пальцы для подтверждения идентификационных номеров. - Капитан с удивлением смотрел, как мы дружно перевернули листки, смотрели на свет через них.

  Я даже попыталась ногтем расщепить листок - вдруг, к нему хитрым образом приклен другой.

  - Вы мне не доверяете? - в голосе капитана Зорге послышались истеричные нотки.

  - Нет, сэр, не то, чтобы не доверяем, - я прокашлялась для смелости. - Но сегодня нам в другом офисе подсунули двойные листки.

  Сверху - одно, а снизу другое. - Я выдала нашу тайну и захлопнула очаровательный ротик.

  Бонни расержено сопела и под столом нажимала на мою ступню.

  Зачем я выдала военному нашу тайну?

  Сначала надо было спрятаться за солдатскими контрактами от преследования менеджеров с Эль Диабло, а затем - уже думать: рассказывать о своих проблемах, или умолчать.

  Язык мой - враг мой.

  - Не те ли вы две подруги гимназистки, о которых с утра трещат новости? - капитан Зорге навис сразу над нами обеими.