Но я резко дёрнулся, отбил пару огненный и каменных атак и убежал. Я бежал долго, без оглядки. Потом сел на какую-то трансоль и долго ещё ехал. Оказалось, что уже был полдень пятнадцатого. Склад находился километров за сто от Доброграда. Я приехал домой и завалился спать до следующего утра.

Спасло меня, — заканчивал Виктор, — только то, что ты уезжал на следующий день, а потом меня в тюрьму кинули. Я как раз и попросил поэтому мне фамилию сменить, а Аркадию послал ложную похоронку на себя. Как я впоследствии выяснил, он перебежал в Керилан и занялся всё тем же — нелегальным сбытом.

— А ты знаешь, кто тебя сдал?

— Не имею понятия.

— В тюрьме ты оказался благодаря стараниям Фёдора.

— С чего ты взял?

— Спросил сегодня у короля.

— Это он за то, что мы его опозорили, мстил!

— А я же его видел! Надо было сказать тебе, но ты меня позвал, а я отвлёкся и забыл! Думал, наверное, показалось. Это было там, в Войланске… Король сказал, что нас по какому-то радару вычислили.

— А чёрт его знает! Мало ли какие радары.

— Нет, там пусто всё, вообще никакой цивилизации.

— Может, Фёдор следил?

— Нет, я точно знаю, что он не покидал Войланска. Иначе бы не успел тебя так быстро сдать властям.

— Тогда как же?

— Не понимаю, — Иван задумался. — Аркадий тоже не мог никак повлиять…

— Конечно! — усмехнулся Виктор. — Он вообще находился в бегах, где-то в Борсии.

— Да уж, нам следует решить ещё и эту загадку. А сейчас нам с Володей осталось одно дело.

— Какое же?

— Мы обещали помочь друг другу. Вернуть мне память и найти его родного отца.

— Тогда я с вами!

— Хорошо.

Ваня рассказывал другу, что было после того, как он очнулся. Виктор, слушая, задумался и спросил:

— Но как тебе удалось найти друзей, ведь к тому заброшенному дому боялись подходить местные? — поинтересовался он.

— Ну сначала я познакомился с Вовой, а потом он меня с остальными.

— Сначала с Вовой, значит? — задумчиво посмотрел на него Виктор.

Иван кивнул и добавил:

— Я единственный из ребят, кто боялся этого дома. Ребятам было наплевать, что там говорят родители. Они, наоборот, очень любили ходить ко мне в гости: там можно было выпить пива, побеситься, и родители никогда не нагрянут — боятся.

— Молодёжь! — улыбаясь, протянул Виктор. — Но Ваня, мы, родители, переживаем за своих детей. Ребятам должны были запрещать общаться с тобой.

— Теперь понятно, почему многие из них набивались мне в друзья, — сказал Иван.

Они ещё некоторое время так посидели. Затем Иван отправился к Кате, и они вместе пошли купаться. Виктор же поднялся и подошёл к Володе.

— Я знаю, что ты ищешь отца, — начал Виктор. — И я хочу тебе помочь!

— Благодарю, — Володя улыбнулся и протянул ему стакан сладкой воды из источника. — Но я даже не знаю, как мы это сделаем. Это ужасно осознавать, что ты, по сути, сирота и никогда не видел своих настоящих родителей, хотя они не бросали тебя никогда.

— Я знаю твою историю. Они жили в Доброграде, но мать бросила отца и уехала в Керилан. Отец не знал даже про её беременность. Сама она умерла при родах, и всю жизнь тебя воспитывал отчим… Извини, если это для тебя…

— Ничего страшного, — махнул рукой Владимир. — Но я даже не знаю, жив ли тот, другой, отец.

— Знаешь, — вдруг проговорил Виктор. — Что-то мне эта история напоминает!

— Что же? — с надеждой спросил Владимир.

Виктор задумался.

— Не могу сказать, не помню.

— Но, что же мы будем делать? Как нам искать моего отца?

— А у вас с Иваном были какие-то соображения, планы?

— Конкретно ничего не было, мы могли бы тривиально разместить объявления и заявить официально в Борсийскую Контору Поиска.

— И что же вы хотели написать в БКП? С чего им начать?

— Моё имя, имя бати — ну отчима, — саму историю, имя матери.

— А как звали твоего небиологического отца?

— Алексей Иванович Козлов.

— Значит, от него у тебя фамилия?

— Совершенно верно. Но я не собираюсь её менять.

— Понимаю. Но не спеши с объявлениями и заявками. Для начала скажи мне полное имя твоей матери, если ты его знаешь, конечно.

— Естественно, знаю! Светлана Игоревна Гурышева.

Опять Виктору показалось это знакомым. Он напряжённо задумался.

И тут что-то внутри него закричало. Он хотел высказаться Вове, но понял, что нельзя. А что если это простое совпадение, а не настоящая ирония судьбы?! Нельзя было дать парню ложную надежду.

— Ну что ж, — уходил от темы Виктор. — Я ещё подумаю, как можно найти твоего отца. Может быть, по имени матери кто-то откликнется. Ещё поговорим.

И Виктор похлопал парня по плечу и начал собираться обратно.

* * *

Следующий день у Ивана и Владимира прошёл совершенно по-разному, но у обоих очень буйно.

Володя проснулся в 9 часов, собрался и отправился в Крону. По дороге его одолевали мысли об отце. «Я по глазам Виктора видел, — думал он, — что где-то фамилию, хотя бы мамину, он слышал. Надо было распросить, докопаться. Найду ли я вообще отца…» К десяти часам он оказался около здания Кроны.

— Кто вы и куда направляетесь? — поинтересовался охранник, не желая пускать его.

— Я к господину Приходько. Простите, он меня знает, мое имя — Владимир Козлов.

— Подождите.

Охранник отошел к тилису у стены и через две минуты пропустил посетителя.

— Пройдите в пятую аудиторию, тридцать четвёртый кабинет, — сообщил охранник.

Внутри здания было чопорно и просторно. Владимир быстро нашел помещение.

— Козлов, — воскликнул Приходько, увидев гостя. — Садись. Чего пришел?

Вова сел.

— Да вот, спросить, как дела продвигаются?

— Как ты, наверное, уже знаешь, артефактов в Кроне уже не достать. Зато принимаем законы правильные. Уже договариваемся о создании партии. А твои сотрудники не блещут. Елина Свинский сдал. А про Тишкова я тут такие сведения вытащил, что мама не горюй! Он, кажись, до своего забвения первым патриотом был, о том, чтоб нас мочить, пел.

— Да, знаю, — подумав, холодно сказал Володя. — Мы с ним больше не работаем.

— Он теперь на короля, видать, пашет.

— Этого не знаю. А как Жидков?

— На него король пока улики собирает, а Крона обеспечила ему целую адвокатскую контору по просьбе Глазина. Кстати, я сейчас его позову.

Очень скоро пришёл Глазин.

— В общем, слушай Козлов, — сказал он. — Мы почти единственные, кто остался в деле, и кого король словить не сможет. Только вот вчера в Крону и на нас поступили ордера на арест. Но, так как они были ничем не подтверждены, руководство Кроны их отклонило.

Володя обалдел. Видимо, шпионы здесь работают очень быстро и вот-вот вычислят его самого. Он сильно волновался, но старался не подавать виду.

— Самое ужасное, — заметил Приходько, — что мы до сих пор не достали ни одного артефакта. Мы подали заявку на возвращение в Крону Жезла Ветров, но даже если вся Крона это поддержит, вряд ли Дарья подпишет документ обратной передачи. Ей, видно, палочка понравилось, — разведчик ухмыльнулся. — Единственная хорошая новость пока — Аквариум Чар добыт.

— Правда?! — притворился, что удивился Владимир.

— Не спеши радоваться, — фыркнул Глазин, — Зеленского и Кулова прямо в здании министерства арестовали.

— Что?! Как?!

— А ты что, — усмехнулся Глазин, — разве не понимаешь?

— Нет.

— Король уже всех знает, кто шпион!

— Откуда?

— От верблюда, — воскликнул Приходько. — Тишков всех сдал. Я удивляюсь, что ты на свободе.

— Просто, — сказал Володя, быстро придумывая, — я должен Тишкову кое-какую сумму денег. А если он меня сдаст — как я ему её верну?

— А что же он с тебя расписку не возьмёт? — усмехнулся Глазин.

— Он не любит расписки.

— Тогда по расписке ему государство деньги выплатит.

— Он не уверен, что государство всё выполнит. И ещё раз говорю: он не любит расписки.