Смотрю на девочек, которые шепчутся о чём-то, пока я режу овощи, а Джаред готовит гриль. В отличие от брата, я прекрасно их слышу, я не всегда вдавался в подробности их обсуждений, но сейчас решаюсь подсушивать. Мы пообещали друг другу ничего не скрывать, но у Алекс может быть что угодно в голове.

— Последний раз, когда я решилась купить презервативы, у меня спросили размер. Это был первый и последний раз, когда я это делала, — тихо говорит Лизи, и я удивляюсь теме, покосившись в их сторону.

Но удивлён только я, потому что Алекс тут же разряжается диким хохотом, колошматя стол перед собой.

— Это не смешно! — бурчит Лизи, и, честно сказать, это правда забавно. — Видела бы ты моё лицо!

— Я его сейчас представляю, — едва вытягивая слова, говорит моя жена, — Джаред знает об этом?

— Ещё бы. Я взяла… кхм стандартный размер? Что это вообще обозначает? Есть какие-то стандарты? — шепотом восклицает Лизи.

— Боже! — кричит Алекс, из-за чего я пялюсь на них, как на двинутых. Джаред не отстаёт. По взгляду, он советует мне вызвать службу спасения, пока она продолжает допрос: — И как?

— Ты хочешь узнать, подошли ли они? — выгибая бровь, с нотками скепсиса спрашивает Лизи.

— Я не знаю, хочу ли я об этом знать, — хохочет Алекс. И я поддерживаю. Не думаю, что нужная информация для её головы — это размер члена моего брата.

— Нет. Они не подошли. Цитирую Джареда: «Что это за дерьмо?», — на тон ниже, говорит Лизи.

Новая волна смеха и почти разбитый стеклянный стол виллы с помощью ладони моей жены.

— Ну, ты могла бы делать бомбочки или носить в них воду в случае войны, — предлагает Алекс, на что Лизи закатывает глаза.

— Можно посвятить нас в подробности? — спрашивает Джаред, но ему лучше не знать.

Смотрю на девочек, и по взгляду понимаю, что Алекс норовит рассказать правду.

— Не сме…

— Лизи рассказывала, как первый раз покупала презервативы, — одновременно с ней, произносит Алекс.

Лоб жены моего брата ударяется о стол, а Джаред разряжается диким ржачем. Ему настолько смешно, что он согнулся пополам. Перевожу взгляд на Лизи, и начинаю сомневаться, что история не была сокращена до минимума.

— Помню. Это было весело, — откашливается Джаред, смотря на неё с озорным блеском. — Она больше не покупала их, кстати.

— Не думаю, что должен и хочу это знать, — вздыхаю я. — Я уже услышал слишком много.

— Чувак, это обычные презервативы. Не говори, что падаешь в обморок при слове «месячные», — гогочет он.

Лизи отрицательно крутит головой, словно не до конца хочет верить в услышанное, а я закатываю глаза и фыркаю.

— Что ещё обсудим?

— Не будь занудой, Томми, — улюлюкает брат. — Это просто суровая реальность и необходимость.

— Переворачивай сосиски.

Джаред играет бровями и подмигивает жене.

— Я схожу с тобой в аптеку и подробно обо всём расскажу, — сообщает он для Лизи. — Попробуем попытать удачу вместе, прошло столько лет.

— Не думаю. Я лучше суну в раскалённую лаву язык.

Он снова начинает смеяться и приступает к готовке. Я перенимаю его энтузиазм и поворачиваюсь к разделочной доске. Ладно, это действительно смешно. Никогда не думал, что Лизи такая… скоромная? Даже спустя несколько лет жизни с Джаредом, она привыкла к его дебильным шуткам, но не может купить презервативы.

Чьи-то руки проникают через мои и обнимают. Сразу чувствую, что это Алекс. Кто, кроме неё? Хотя, Джаред вполне способен на подобные дурачества. Смотрю на неё через плечо и улыбаюсь, когда она прижимается ближе. Теперь её щека покоится у моей лопатки, а руки крепко сжали кольцо вокруг талии.

— Тебе помочь?

— Кто-то недавно говорил, что мы сегодня ваши верные слуги и рабы, — смеясь, напоминаю я.

— Да точно, — хихикает она, — но я могу сделать исключение.

— Я уже всё доделал, осталось перенести на стол.

Алекс кивает и забирает пару тарелок с овощами и фруктами, расставляя их на столе, в то время как Лизи уже переместилась к Джареду, который теперь заинтересован в ней, а не в готовке. Краем глаза смотрю на этих двоих, которые хохочут и сходят с ума, тыкая друг в друга ложками.

Алекс тянется ко мне, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать её, но эта маленькая лиса облизывает моё лицо и хихикает.

— Кто бы сомневался, — смеюсь я, а она показывает язык.

— Вкусненько.

Занимаю соседнее кресло, когда на пороге появляется никто иной, как наша бизнес леди. Чёрная юбка карандаш, туфли, легкая блузка, очки, которые закрывают её глаза, но не могут скрыть широкую улыбку, с которой она расставляет руки в стороны и несётся к девочкам, которые в ответ бросаются к ней. Эта сумасшедшая тройка университетских времён воссоединилась, и каждому жителю Лос-Анджелеса лучше скрыться дома, пока они вновь не разъедутся.

Мы с Джаредом тоже получаем её объятия, и поздравления, после чего, они начинают оживлённо болтать, перебивая друг друга и громко смеясь. Всё это время ладонь Алекс покоится в моей, и лежит на моем колене. Я бы ревновал её энергичность в отношении подруги, если бы не понимал, как сильно они скучают по друг другу. К сожалению, наша реальность такова, что жизнь распорядилась иначе и закинула Бекку на другую сторону страны. Я вернусь в Нью-Йорк, и буду получать её внимание, в то время как общение с Беккой вновь перейдёт на социальное или периодичные звонки.

Судя по тому, что Джаред не торопится встревать — тоже понимает необходимость их общения между собой, в котором нам, некоторое время, не нужно принимать участие.

— Лизи отпустили надолго?

— Дали отпуск на две недели, вы вообще планируете свадьбу?

— Зачем? — смеюсь я.

— Затем, что я должен хоть где-то погулять. Ты обламываешь меня, засранец.

— Погуляешь по набережной у дома.

— Очень смешно, — усмехается он. — У Лизи до сих пор дёргается глаз.

— Если ты не заметил, то он дёргается у неё с тех пор, как она познакомилась с тобой.

— Где понахватался?

— Чего?

— Силы духа, идиот, — гогочет Джаред.

— Там, докуда ты не дошёл, придурок.

— Вот же дерьмо, с каждым последующим годом с тобой становится интересней.

— Это не взаимно, потому что с тобой — нет.

— Меня невозможно не любить, мой милый Томми, — продолжает смеяться Джаред, шагая к грилю.

— Я бы на твоём месте прекращал обманывать себя. Это жизнь в отрицании и непринятии. Пора принять реальность. Ты уже давно не милашка.

— Хрена с два.

Джаред показывает мне средний палец и усмехается. Но он прав. В последние годы я в какой-то степени полюбил его компанию и с удовольствием в ней нахожусь, даже если нас только двое. А дурные шутки стали заразительными. Страшно, что мы становимся чем-то схожи.

— Вы уже придумали имя? — спрашивает Бекка, бегая глазами между мной и Алекс.

— Нет, — говорю я, пожимая плечами.

— Я предлагаю исключить их из компании до тех пор, пока они не устроят для нас грандиозную тусовку, — провозглашает Джаред, и я замечаю, как вспыхивает гневный огонёк в глаза Лизи, но он тут же тлеет, и она смеётся.

— У тебя двое детей, твоя тусовка может проходить только в Макдональдс, — хихикает Алекс.

— Ой, какая ты шутница, — пищит он, — какое предложение будет дальше? Купим мыльные пузыри и будем бегать за ними, кто больше налопает и наглотается мыла?

— Придурок, — смеётся она, — не жди приглашения.

— Я сам прихожу, если ты не заметила, — подмигнув, Джаред ставит на стол большую тарелку с сосисками и стайками. — У вас даже нет колец, нихрена вы не обручены.

— Мне нужно выпить, — выдыхает Бекка.

— Это трезвая тусовка, пей сок, — заявляет мой брат, сунув вилку в рот.

— Ты не меняешься, — улыбается Бекка.

— Да, каким был милашкой, таким и остался. Томас ослеп.

— Да, действительно, — с неприкрытой иронией, соглашается Бекка, а я закатываю глаза.

Джаред обольстительно улыбается, пока мы смеёмся. Милость и Картер — это два несопоставимых случая.