Николай замер, словно дикий зверь перед прыжком. Тело его было напряжено, как тугая тетива. Тяжелый взгляд не сводит с ее груди. Сильно сжал кулаки. Да так сильно, что Стефания отчетливо услышала хруст суставов. Он сдерживает себя!

Да нет же! Я сплю. Очень крепко сплю, и мне все это снится. Потом я проснусь…

Нет, не помогает. От действительности не так сложно отвернуться, закрыв глаза, но вот у действительности глаза всегда открыты.

В руках Николая блеснул нож.

Еще и нож! Этого еще не хватало. Всего остального и так предостаточно. Откуда у Николая нож? Почему мне не страшно? Мне смешно.

Стефания замерла, не сводя с ножа недоверчивого взгляда. Металл очень медленно коснулся ткани джинсов, как в замедленной съемке. Николай легко придавил его, Стефания тут же вздрогнула от прикосновения холодного металла к коже. Ее испуганный вскрик раздался в полной тишине. Учащенное дыхание, сопровождаемое резкими движениями головы, привлекли его внимание, заставив остановиться. Их взгляды пересеклись, ее непонимающий и его безоговорочный. Еще мгновение — и взгляд Николая потемнел. Одна его рука потянулась к ее майке, обхватила грудь, потом вторую. Рука медленно двинулась вниз, слегка сжала кожу на талии. Ниже… коснулась самого сокровенного… продолжилось исследование…

Стефания почувствовала нарастающее возбуждение, искрами обжигающее низ живота.

Почему? Откуда? Нет, я не хочу его.

Хочешь…

Нет… да…, но не так. Это какое-то первобытное чувство. Это не я.

Ты. Ты позволяешь ему все это. Именно так ты хочешь его, сейчас.

Чувственность брала свое. Тело Стефании напрягалось, хотело почувствовать его всего. Он же продолжал поглаживать круговыми движениями ее грудь, пока она в ответ не выдохнула страстный стон. Довольная улыбка осветила его лицо.

Несколькими быстрыми движениями Николай освободил ее ноги, быстро стянув джинсы. Одежда полетела на пол. Он же удобно устроился между ее раздвинутых бедер, накрыв своим телом. Приятная тяжесть его тела дарила чувство полноты. Давала то, чего ей так не хватало.

По взгляду Николая было очевидно, что проделываемое ему нравится. Мужчина наслаждается ею и тем, что сам творит. В его глазах играло предвкушение-обещание. Обещание наслаждения.

Николай не снял с нее нижнее белье. А Стефании так хотелось, чтобы он раздел ее. И сам разделся.

Воли к сопротивлению у меня более нет. Я хочу его голого видеть и дотронуться. И пусть будет то, что должно быть, а больше ничего!

Николай снова провел рукой, лаская ее между ног, отодвинув в сторону трусики. Надавил на самое чувствительное местечко. Стефания закрыла глаза и задышала часто-часто, мышцы на бедрах напряглись. Он опустил руку еще ниже и засунул в нее один палец. Ее плоть тут же плотно обхватила его.

Покажи, как ты хочешь меня, — приказал он, не сводя серебристого взгляда с ее губ.

Стефания недовольно замотала головой по подушке, не соглашаясь с ним. Явно выражая не то, что он хотел от нее.

Подними бедра навстречу моему пальцу. Покажи, что ты хочешь, чтобы он был глубоко в тебе, — снова требовательный голос, произнесенный с хрипотцой.

Стефания не в силах сдержаться, рывком подняла бедра навстречу его руке, от чего его палец еще глубже погрузился в нее. Она застонала, он же начал массировать пальцев ее внутренние стенки, поглаживая, придавливая и потягивая. Девушка металась, двигалась навстречу его руке. Он резко вытащил руку, она протестующе вскрикнула.

Довольно, — приказал он и, предугадав ее дальнейшее сопротивление, уточнил, — не двигайся.

Девушка притихла, перестав двигаться, только тело, напряженное до предела, говорило о ее ожидании. Недовольный шоколадный взгляд опалил его, призывая к действию. Но ослушаться она не посмела, сейчас он повелевал. Ее повелитель, а она с радостью подчинялась ему и готова была все отдать за его молчаливое одобрение.

Он положил себе палец в рот, облизал и прокомментировал:

Вкусно, ты восхитительна на вкус. Хочешь попробовать?

В ответ зрачки Стефании превратились в огромные озера удивления. Она молча наблюдала за ним, не сводя глаз. Николай наклонился и провел языком от пупка к правому соску, потом к левому. Левый сосок затянул в рот и потянул, укусил, пососал, снова укусил. Ее чувства взлетали, летели и камнем падали. Снова падение, взлет, взрыв, а все его губы…

Давай. Для меня, — сказал он требовательно, нажимая на чувствительные местечки ее тела.

О да, я готова, я хочу этого…

Более Николай не ждал, он снова захватил в рот ее сосок, а второй рукой обхватил всю ее правую грудь, еще теснее прижимаясь к ней всем телом.

Ох, м-м-м, — с ее уст сладко слетели первые стоны-крики. Взрыв, экстаз, острый и освобождающий.

Такого от себя Стефания не ожидала. Сладкое удовольствие, которое, казалось, отразилось даже на кончиках пальцев рук и ног. Сведя их и не отпуская, накатывала волна за волной, смывая ее и растворяя в нем.

Вот так, моя сладкая, вот так, — повторял он, шепча на ухо, поглаживая и успокаивая ее разгоряченную кожу, — я тебе показал то, на что способно твое тело. Видишь, как быстро и легко ты можешь кончить и без моего члена. Теперь моя очередь, хочу тебя трахнуть так, как хочется мне.

Что? Что это значит?

Николай резко перевернул Стефанию так, что она, чтобы не упасть, автоматически стала на колени, а руки вытянулись вдоль головы.

Не так, — сказал он.

По его голосу было понятно, что он изо всех сил сдерживает себя.

Вот так, — продолжил Николай, подставляя мягкую подушку ей под голову, и опуская на нее ее согнутые локти, короткий поцелуй в щеку: Не двигайся.

И она замерла, ей не хотелось двигаться. Потому что он так сказал, и потому что она замерла в ожидании того, что будет дальше. Того, что он будет делать с ней.

Рукой он развел ее ноги шире, нежно погладил ягодицы, обхватил их руками с двух сторон, раздвинул…Одна его рука отпустила ее, вторая же крепко держала за талию. Тут же она почувствовала его член у себя на входе. Более он не стал ждать, а мощным рывком ворвался в нее. Николай врывался все глубже и глубже, не останавливаясь ни на секунду.

Все это продолжалось, удар за ударом…Казалось, это будет длиться бесконечно… Больно, но это сладкая боль.

Разве такое возможно?

Стефания напрягла ягодицы в ожидании следующего выпада, но он медлил. Рывок… снова боль…

Почему больно? А потом приятно.

Снова боль, а потом…о, как хорошо! Снова и снова…

Он двигается как заведенный, наступая и отступая, снова и снова. Выпад за выпадом, отбирая и даря, вознаграждая и наказывая.

Да возможно ли это?

Стефания чувствовала себя то падающей, то взлетающей, а он продолжал входить и выходить. Ее руки были напряжены и болели, а внутри все горело.

Вот так. Как я и хотел тебя оттрахать. Как свою женщину. Чтобы я видел твое добровольное подчинение и желание принять все, что я дам.

О, эта попка сводит меня с ума!

А эта копна каштановых волос, разметавшихся по простыне, так и просит собрать их в кулак и потянуть за них.

Хочу еще сильнее врываться в это послушное тело. Еще глубже. Хочу поставить на ней свою печать, клеймо, чтобы больше не было вопросов, чья она.

Я никогда не насыщусь, врываясь в нее. Хочется еще и еще.

Кончай, — снова его шепот у ее ушка, затягивающий поцелуй.

Его язык у меня в ухе, одновременно с его членом во мне! Ох!

Она кончила быстро. Как он и велел. От полученного удовольствия она почти легла, но Николай и тут не дал расслабиться. Он ее придержал, еще один выпад… еще… Взрыв — и он навалился на нее всем телом, обмяк, тяжело дыша.

Это то, что нужно, — пробормотал он, по-прежнему прижимая ее всем телом.

Стефания чувствовала полное согласие с ним и отсутствие желания не только спорить, но и разговаривать. Он еще в ней, и она полностью растворилась в нем. Все хорошо. Уже засыпая, она почувствовала, что он снял узы, стягивающие ее запястья, развязал галстук.