— Не верю. У Дадли могли быть бумаги на мисс Вудс. Даже в подпитии ты не мог этого не сообразить. А все равно меня не отговорил, не отказался участвовать… Я задумался: почему? И понял. Ты уже знал, что Дадли мертв. И наверняка его дом обыскали раньше. А тебе позарез надо было показать, что ты готов помочь расследованию. Бишоп обманчиво расслабленно откинулся на спинку стула.

— Уверен, что я тебя просто не пристрелю? — Ты мне должен, — напомнил Эллиот хладнокровно. Бишоп потер подбородок.

— А может, ты сам организовал подставу? — И сам же спас? — парировал Эллиот.

— Вполне в твоем духе, — усмехнулся Бишоп.

— Зато теперь я твой должник.

— Красиво, — признал лейтенант.

— Только я понятия не имею, где этот твой склад. И, кстати, динамит в эту картину не вписывается. Бишоп с минуту сверлил его взглядом.

— Ладно.

— Он поднял руки, сдаваясь.

— Твоя взяла. Дадли отравили в «Бутылке». Эллиот не выглядел торжествующим. Сосредоточенное лицо, хмурая морщинка между бровей, добела сжатые губы.

— Черноголовник? Бишоп кивнул: — Он умер в тот же вечер. Внизу, в казино.

— Почему ты не заявил в полицию? Бишоп поднял брови.

— Шутишь? Его прикончили черноголовником. А я — альб, меня бы первым замели. И тут еще Мастерса хлопнули, который тоже заезжал в «Бутылку». Я бы не отмылся. Эллиот медленно кивнул: — И ты знал, что яд через пару дней уже не найти. Поэтому тело Дадли где-то спрятали, а потом имитировали обычный наезд. Так? — В точку, — Бишоп ухмыльнулся: — Он лежал в холодильнике «Бутылки». Я поежилась. А Бишоп посерьезнел: — Если что, я от всего отопрусь. Эллиот смотрел на него испытующе.

— Дай руку! — внезапно потребовал он. Бишоп удивился. Потом сообразил. Усмехнулся, снял перчатку и протянул ему ладонь.

— Хоть обниматься не надо? — Не с тобой, — заверил Эллиот с кривой улыбкой. Сжал руку Бишопа и попросил: — Повтори. Такой контраст. Светлая кожа — и смуглая, крупные огрубевшие пальцы — и тонкая музыкальная кисть. Белое и черное. Преступление и закон. Бишоп чуть сощурился и проговорил веско: — Я не убивал Дадли, Мастерса, Толбота и Лили. Не отдавал приказа их убить. Рассказал тебе все, что знаю об их смерти. Испытующий взгляд глаза в глаза — и Эллиот вздохнул.

— Проклятье. А так бы красиво складывалось…

— Как с мисс Мастерс? — встряла я. Не выдержала. Мужчины разом посмотрели на меня.

— Вы правы, мисс Вудс, — Эллиот склонил голову.

— Слишком все просто. И все же… Эта история похожа на паззл. И я понятия не имею, как его собрать!.. И вдруг с досадой хлопнул ладонью по столу. Да так, что посуда подпрыгнула.

— Не делай так, — попросил Бишоп.

— Ладно. Ты все узнал, что хотел? Тогда мы пойдем. И встал.

— Сядь, — спокойно приказал Эллиот.

— В городе приезжих блондинов нет. Я проверил. Вас осталось четверо: вы двое, Флемм и Энн. Кто из вас продал убийце яд? Я до боли стиснула пальцы. Нельзя злиться! — Слушай, — голос Бишопа звучал почти удивленно, — почему ты все время нарываешься? Эллиот коротко усмехнулся. И тут же согнал улыбку.

— Любопытным родился.

— Наглым, — поправил Бишоп. Он встал за моим стулом. И сжал мои плечи, безмолвно обещая защиту.

— Лейтенант, — я глубоко вздохнула. Спокойно! — Не начинайте опять. Мы ведь уже договорились, что это не я. Бишоп вообще не по этой части. Да и зачем? Ему ведь достаточно приказать…

— И его люди любого расстреляют издалека, — подхватил Эллиот, хмурясь.

— Предположим. Тогда остаются Энн и Флемм.

— Не Энн, — возразила я.

— Ее я сразу отмела. Она совсем слабенькая, с таким зельем не сладит. Флемм незаконными делами не занимается. Ему не до того — опыты…

— Ой ли? — лейтенант протянул руку.

— Поклянетесь? Я прикусила щеку и призналась нехотя: — Хорошо. Он делает кое-что. Но по мелочи и только через меня.

— Вот как? — Эллиот перевел взгляд на Бишопа.

— А почему не напрямую? — У нас отношения не очень, — хмуро признал тот.

— Остальное не твое дело. Давить лейтенант не стал.

— Тогда кто? — спросил он.

— Толбот? Лили? — В бумагах Толбота нет таких записей, — напомнила я. Эллиот застыл.

— Но Лили могли убить только дамы из этнографического общества или…

— Или домашние! — хором закончили мы. Переглянулись, и я добавила: — Посторонние не могли знать, что она собиралась пойти ко мне. Лейтенант молчал. Я почти видела, как крутятся шестеренки в его голове.

— Проклятье! — выдохнул он устало. Прикрыл глаза и растер виски.

— Ни Энн, ни Рейстед не могли убить Мастерса. И Толбота, если уж у Энн настолько слабая магия. Он был тот еще трус, явно бы не впустил конкурента ночью.

— А с чего ты решил, — вдруг подал голос Бишоп. От неожиданности я вздрогнула, и его хватка чуть усилилась.

— В общем, почему это должен быть один убийца? Лейтенант оцепенел.

— Что?! Голос звучал хриплым карканьем. Бишоп хмыкнул и развил мысль: — Как там говорят законники: «Впоследствии — не значит вследствие». А ты пытаешься слепить все вместе, вот и… Эллиот смотрел на него остановившимся взглядом. Наконец он отмер, отвел глаза и устало потер лоб.

— Ты гений. Ведь у Рейстеда и Энн был шикарный мотив! Лили собиралась уйти к Мастерсу, а при таком раскладе им пришлось бы несладко. Я кивнула, вспомнив, как Рейстед орал на Энн.

— Это она.

— Уверенно сказала я.

— Только опять — почему именно черноголовник? У Эллиота уже была версия: — Лили ведь боялась Рейстеда? — До истерики, — подтвердила я.

— Ну вот, — он дернул уголком рта.

— Она переживала за себя и ребенка. Поэтому решила подстраховаться…

— И собирала компромат на Рейстеда…

— прошептала я.

— Ну да, сама-то она точно не могла ничем таким торговать. Ни денег на ингредиенты, ни свободы действий. Энн может и слабенькая, но что к чему сообразит точно. Так что Лили делала на сторону только недорогие зелья. Сходилось. Даже слишком хорошо! А лейтенант закончил: — Значит, Рейстед проворачивал незаконные делишки? Вы знали об этом, мисс Вудс? Я пожала плечами. Праведников среди аптекарей нет. Учитывая запреты и грабительские налоги… Искушение слишком велико.

— Похоже, он серьезные дела обделывал…

— Эллиот рассуждал вслух.

— Раз уж яд заказали именно ему. А вы знаете, мисс Вудс, — очень мягко проговорил он, — что за недоносительство о преступлении тоже можно попасть под суд? — Прекрати! — ровно потребовал Бишоп.

— Ну да, Рейстед промышлял незаконными зельями.

— А именно? — Эллиот впился в него взглядом.

— И почему ты раньше не сказал? Бишопу это как комариный укус. Он лишь отмахнулся.

— Так ты ведь не спрашивал. Откуда мне знать, что это важно? Лейтенант стиснул зубы. И процедил: — Подробнее. Он ведь под твоей крышей? — Уже нет, — Бишоп отпустил мои плечи. Шагнул вперед и сел прямо на стол, закрывая меня от взгляда Эллиота.

— Я не вникал в его дела. Он отстегивал долю и все.

— Ладно, — лейтенант нехотя кивнул.

— Если ты мне понадобишься…

— Не приходи в «Бутылку», — перебил его Бишоп.

— Не дразни гусей. Долг я тебе отдал, даже с процентами.

— Хорошо, — решил лейтенант. Поднялся, взял с вешалки плащ и шляпу.

— Я пришлю записку. Бишоп помрачнел и выругался вполголоса. Эллиот хмыкнул и напомнил: — Вам двоим ведь тоже нужно, чтобы я арестовал убийцу… До встречи. Только дверь хлопнула. Бишоп смотрел ему вслед. Покачал головой и сказал почти с восхищением: — Вот же… жук!

Эллиот объявился следующим утром. И вновь спозаранку.

На этот раз Бишопа вытянули из душа после тренировки. Он любил иногда вспомнить молодость и побоксировать, даже небольшой спортивный зал внизу оборудовал.

— Он издевается, — проворчал Бишоп, пробежав глазами принесенную охранником записку. Я расчесывала волосы.

— Что там? — спросила я недовольно. Почему он просто не оставит нас в покое?

— Читай! — Бишоп протянул мне писульку Эллиота. «Можно зайти? Есть дело. Денежное. Э.» — Что ты решил? — спросила я, возвращая ему бумажку. Бишоп пожевал губами.